Об осинках и апельсинках

«Ханская кровь!» — подумал я в тот миг, когда впервые увидел много лет назад Рината Нарыкова. Высокий и статный, несуетный и властный, он, в свои неполные двадцать пять лет, излучал глубинную духовность и проницательность умудрённого жизненным опытом почтенного мужа. Казалось (да и сегодня иногда кажется), что Ринат Хамидович, беседуя с тобой, видит не только всю твою подноготную, но жизнь и судьбу твоих предков лет на двести назад. И на столько же предвидит — вперёд. Способность, кстати, весьма немаловажная для врача-диагноста.

Конечно, я знаю, что в Грузии каждый третий — князь, что почти все азербайджанцы — родом из Баку, а чеченские боевики состояли сплошь из бригадных генералов. И всё же я искренне верю в правдивость семейного предания о происхождении рода моего героя от Чуры Нарыкова и в то, что Ринат Хамидович Нарыков — действительно один из потомков этого государственного деятеля времён Казанского ханства, который проводил промосковскую политику почти 500 лет тому назад. Потому что порода — она видна с первого взгляда, а от осинки не родятся апельсинки.

Я не ставил себе цель изложить в этом портретном очерке биографию Рината Нарыкова. Ведь каждый человек когда-то родился, а каждый врач в обязательном порядке заканчивал медицинский вуз, а затем в течение многих лет «набивал руку», укреплял ум, повышал квалификацию и развивал компетенции, зарабатывал имя и авторитет среди коллег и пациентов. Полагаю, что портрет Нарыкова как практикующего врача наилучшим образом обрисовал Владимир Муравьёв в частном разговоре с известным казанским бардом Дмитрием Бикчентаевым, когда последний посетовал, что, мол, с годами моложе никто не становится, и что не у кого будет лечиться, когда сам Владимир Юрьевич уйдёт на пенсию. «Как это не у кого? — удивился Муравьёв, — у нас есть Ринат Нарыков, один из лучших эндоскопистов Казани. К тому же он работает с детьми, а это и сложнее, и более ответственно. Так что лечить всех вас есть кому. Кстати, он — мой ученик».

О том, что иллюзия свободы выбора сама является иллюзией

Как гласит одно из определений личности, принятое ещё в советской школе психологии, личность — это иерархия мотивов. А каждый мотив — предмет потребности. И, как вопрошали представители одной из субкультур советских времён, «митьки»: «Куды бечь?» Особенно если ты молод, красив, умён и амбициозен, а воля велит тебе если копать, то — до воды. Мотивы хватают тебя за все конечности и растаскивают в разные стороны. Налево — для умных: хочется получить университетское образование. Направо — для красивых: тебя манит сцена, на которую нужно стремиться хотя бы из уважения к памяти дяди, Адгама Фазулжановича Нарыкова (1928–1968), артиста и балетмейстера Театра оперы и балета им. Мусы Джалиля. Хоть разорвись!

Первый выход Рината Хамидовича на большую сцену состоялся в возрасте пяти лет. Он любил во время балетных спектаклей с участием дяди «тусоваться» в закулисном пространстве и однажды, когда в одном из действий балета «Батыр и Шурале» дядя Адгам (в роли Батыра) вышел на сцену уже без реквизита, Ринат с бутафорским топором в руках и с криком: «Ты забыл топор!» — выбежал на сцену. Ну что ещё можно сказать по этому поводу? Доброту, отзывчивость и стремление помогать людям, то есть все качества, необходимые доктору, Ринат тоже продемонстрировал ещё в раннем детстве. Чуть позже состоялся и первый подход к штанге высокого искусства. Мальчика возили в Ленинград для поступления в хореографическое училище. Увы, не срослось.

После окончания школы Ринат Нарыков стал студентом физического факультета КГУ. Однако иллюзия свободы выбора сама является иллюзией, и жизнь сложилась так, что через несколько месяцев он ушёл служить в армию, а спустя два года, после демобилизации, вернулся на физфак, но уже не студентом, а лаборантом кафедры. На новом месте он работал и пару лет готовился к поступлению уже в мединститут.

Люди ходят по мосту, а я хожу по лужам

Хочу довести до сведения уважаемых читателей, что широко разошедшийся по просторам нашего Престол-Отечества афоризм «Маразм крепчал» имеет авторство. Исходник несколько длиннее: «Маразм крепчал, и мухи все замёрзли». Конкретный автор нами не установлен за давностью лет, известно лишь место и обстоятельства рождения афоризма. Дело в том, что в здании, где проходили занятия по военной подготовке студентов физфака (Профсоюзная, 3, там же, где паб «Бегемот»), зимой часто бывала жуткая холодина. Впервые озвучил афоризм кто-то из участников ММТ.

ММТ, или «Малый Маразматический театр имени Памяти худсовета физфака» — это, безусловно, удачная репликация ОБЭРИУ конца 1970-х годов в городе Казани. И, конечно, собственно маразма в творчестве участников театра было меньше всего, несмотря на девиз: «Больше маразмов, хороших и разных!» Присутствовали абсурд, гротеск, искромётный юмор, аллегория. Безусловно, в те годы это был по-настоящему культовый коллектив, хотя и труппы как таковой не было. В терминах настоящего времени я бы назвал ММТ сетевой культурной средой. Однако и без официоза спектакли-перформансы ММТ сопровождали немыслимые для официальных театров аншлаги. Ринат Нарыков, отвечавший в ММТ за музыкальную и изобразительную части спектаклей, пошутил как-то, что «в конце 70-х попал под «дурное» влияние ММТ». Однако это влияние оставило нам массу прекрасных песен Рината Нарыкова на стихи Дмитрия Виниченко, Алексея Погибенко, Александра Фролова, которые благодаря студии «Сибирский тракт» и Валерию Мустафину оцифрованы и размещены в сетевых ресурсах. Автор этих строк неоднократно слушал эти песни в исполнении бардов нового поколения у ночных костров первомайских сплавов на реке Юшут, на различных концертах КСП. Авторов стихов и музыки назвать уже никто не может. Видимо, эти песни стали народными. Респект тебе, ММТ! На вопрос о мотивах своего второго подхода к штанге сценического лицедейства (ММТ) Ринат Нарыков ответил так:

Нынче на оригинальность спрос,

Да большой, к тому же.

Люди ходят по мосту,

А я хожу по луже.

Между Мельпоменой и Медициной

Иногда бывает так, что подлинные шедевры рождаются не в муках творчества, а как-то походя, нечаянно, почти случайно… Лето 2000 года. Наш друг, политтехнолог Владимир Самойлов, трудится в поте лица на далёком Сахалине, руководит предвыборной компанией на выборах губернатора. Ему в голову приходит идея написать и запустить в эфир предвыборную песню, потому что баннеры, слоганы и лозунги — это банально и малоинтересно. Он летит в Казань и просит своих друзей — поэта Александра Фролова и композитора Виталия Харисова — написать песню. Какую-нибудь. Авторы буквально «на коленке» выполняют заказ, но тут оказывается, что спеть её некому. Лето-с, и все вокально одарённые знакомые на морях, в горах и лесах. Пришлось ненадолго оторвать от работы главного врача Детской больницы № 2 г. Казани Рината Нарыкова, который с листочком текста в руках (учить было некогда) с первого же дубля записал песню, и её через неделю пели весь Сахалин и его окрестности.

Мне очень грустно, что Ринат Нарыков написал так мало песен. Я счастлив, что он их всё же написал. Таланты Рината Хамидовича так сильны и многогранны, что он смог бы проявить себя (и проявлял, кстати) в качестве профессионального художника, драматического актёра, сценариста, режиссёра или писателя. В таких случаях принято говорить, что человек разбрасывается. Однако, художественный уровень Рината Нарыкова всегда высок, во всех своих проявлениях он абсолютно оригинален и даже парадоксален, поэтому всё, что он сделал в искусстве (увы, далеко не всё удалось сохранить), — это значимая часть нашей духовной жизни, нашей культуры, нашего мироощущения.

Несмотря на то, что мы почти ровесники, я всегда относился к Нарыкову как к старшему. Наверное, в этом сыграли свою роль присущие Ринату Хамидовичу глубинная восточная мудрость, способность к самому неожиданному взгляду на людей, на исторические процессы, на женщин и на Мир в целом. Думаю, что мудрости нельзя научиться, но общение с мудрым делает тебя другим. Я за многое благодарен Ринату Нарыкову, в том числе за то глубокое, почти экстатическое наслаждение, которое испытываю, слушая его песни.