Сибгат ХАКИМ. О да, я у тебя в долгу, мой век…

Из архива журнала "Казань" № 12, 2022 г.

Поэт, автор текстов песен, публицист и общественный деятель, Сибгат Хаким с первых дней войны ушёл на фронт, участвовал в боях подо Ржевом, Харьковом, на Курской дуге, был командиром стрелкового взвода. В боях на Курской дуге был контужен. Войну окончил в Молдавии.
«Во время войны песня «Юксыну» («Томление») на стихи Сибгата Хакима и музыку Шакира Мазитова стала фантастически популярной.

Фольклористы нашли 34 её варианта. Люди ждали любимых, родных с фронта, и эта тоска заставляла их вкладывать свой смысл в песню. А стихотворение было написано совершенно по другому поводу. 
В редакции газеты, где сам работал, он познакомился со своей будущей супругой Муршидой, которая тоже писала стихи. Поэзия свела их, но однажды они поссорились, а через месяц в газете появились строки:

Тебя в саду черёмуха ждала —
Не дождалась, а лето протекло,
И непогода листья сорвала,
Сырые ветры унесли тепло.

Довольно обычная любовная история, но народ во время войны вложил в эти слова совершенно другой смысл — надежду на возвращение с фронта родных. Поэтому часто к авторским стихам добавляли собственные строфы, наполняя их душевной тревогой и ожиданием. Многие до сих пор не подозревают, что у песни есть автор».

Из воспоминаний сына поэта Рафаэля Хакимова

Сибгат ХАКИМ

(СТИХИ)

Мой век

Я на тебя не жалуюсь, мой век,

Ты — мой наставник и моя основа.

Ты — плодоносный сад, я — твой побег,

Ты — песнь земли, я в этой песне — слово.

Ты чудотворец истинный, мой век, —

Ты сделал чудным каждое мгновенье.

Ты в прах былые немощи поверг,

Дал мне для роста силу и терпенье.

Ты всю вселенную потряс, мой век,

Ты — вольного цветения начало.

Услышав твой волшебный сказ, мой век,

Страдающее время просияло.

Ты и учитель и дитя, мой век,

Всё, что в душе твоей запечатлелось,

Грядущему оставишь ты навек,

Ты сам растёшь и нам даруешь зрелость.

Ты утвердил на небесах, мой век,

Моей отчизны торжество и славу,

Ты косность тяготения отверг

И стал владыкой космоса по праву.

Склонился ты пред женщиной, мой век,

Мы ей хвалу слагаем громогласно.

Лишь там красив и волен человек,

Где женщина свободна и прекрасна.

С тобой вдвоём я всё смогу, мой век,

Хоть в сердце слышу голос укоризны:

О да, я у тебя в долгу, мой век,

Но в этом долге — смысл и счастье жизни!

Перевод С. Липкина

Зачем меня преследует война?

Всю жизнь я просыпаюсь от дурного сна:

Я в плен попал, меня терзает голод...

Зачем меня преследует война,

Как будто я ещё здоров и молод?

Всю молодость я отдал ей сполна,

У многих жизнь она поотнимала...

Зачем меня преследует война

Иль даже этого ей мало, мало?

Давно мне дорога мечта одна:

Пожить с полвека без войны кровавой.

Зачем меня преследует война

Иль на покой я не имею права?

Нет, то земля, тревогою дыша,

Мне навевает сновиденья эти,

Чтоб не была спокойною душа,

Когда покоя нет ещё на свете.

Перевод Р. Морана

В лесу подо Ржевом

Лес подо Ржевом. Снег подо Ржевом.

Сорок второй с его болью и гневом.

Жизни и смерти яростный спор.

Сорок сапог износил я с тех пор.

Лес подо Ржевом в завьюженной бурке.

Тусклого неба пустынная ширь.

Греется мир у железной печурки,

В землю зарылся бессолнечный мир.

Чёрного-чёрного снега незрячесть:

Смерть перерыла сугробы...

Во мгле,

За вековыми стволами не прячась,

Не приникая к промёрзлой земле,

В шлемах белёных, в овчине шершавой,

С передовой, из огня, издали —

Поступью твёрдой, весомой, державной,

Сомкнутым строем солдаты прошли.

И ещё пели вдобавок...

Глубоко

Снег приминая, до самой земли,

Как боевые апостолы Блока,

Сомкнутым строем солдаты прошли.

И ещё пели...

За облачной свалкой

Пламя погасло. Надвинулась ночь.

Даже и смерть показалась мне жалкой:

Видит и слышит, а взять их — невмочь!

Лес подо Ржевом. Снег подо Ржевом.

Сорок второй с его славой и гневом.

Жизни и смерти яростный спор.

Сорок сапог износил я с тех пор...

Перевод Н. Федоренко