Старая дублёнка

В ближайшие часы в северных Альпах, куда я еду на съёмки нового документального фильма, скорее всего, пойдёт снег. На моих плечах старая дублёнка, купленная десять лет назад в Казани. Я знаю, что она выдержит холод, ко­гда я буду снимать заснеженные горы. Мягкий и глубокий капюшон обволакивает меня теплом, и я уношусь мыслями в прошлое.

Перед моими глазами замёрзший Булак и стены старинной татарской крепости под сверкающим снегом. Слышен звон колоколов Петропавловского собора. В Доме чая на улице Баумана я встречаюсь с Гулей, которую знаю много лет, с преподавателями и студентками университета. Горячий чай с сухофруктами разогревает наши тела и души. Сидя за столом, мы мечтаем о будущем, строим планы. Сбудутся ли они?

Именно в Казани я снимала свои первые видеокадры маленьким цифровым фотоаппаратом. То­гда моя дублёнка была совсем новая.

Я сижу в трясущемся трамвае, который пересекает центральный рынок. Скрытые шапками и тёплыми платками лица прячутся от объектива. А ко­гда трамвай замедляет ход, подъезжая к рынку, глаз камеры через заиндевелое стек­ло трамвая медленно обращается к закутанным фигурам, идущим по грязной дороге. Во время этой обычной поездки передо мной вдруг предстают тысячи жизненных судеб, каждая из которых не похожа на другую, и о каждой можно рассказать потрясающую историю.

Вероятно, не случайно после нескольких лет учёбы, проведённых между Францией и Россией, я взялась за осуществление документальных фильмов. Для меня изображение - это способ выделить значимые траектории современного мира и рассказать об этом мире, который ино­гда кажется совершенно бессмысленным.

Я снимала фильмы самые разные: об обществе и истории, во Франции и других странах. Пока мне не приходилось ничего снимать в России, но я пуб­ликовала репортажи о российской жизни в журналах, переводила и продюсировала фильмы о России.

{gallery}roza{/gallery}

В Париже мне довелось работать с художниками русского авангарда, участвовавшими в 1974 году в неофициальной выставке около парка в Беляево, пригороде Москвы. Их нонконформистские концептуальные произведения были уничтожены бульдозерами. Среди них был Оскар Рабин. Се­го­дня его картины можно увидеть во многих парижских музеях.

Я снимала и других художников, которые после отъезда из СССР не получили такой известности, как Оскар Рабин. Это, например, график и иллюстратор Виталий Стацинский, бывший до середины 70‑х годов редактором журнала «Весёлые картинки». В его небольшой домик на окраине Парижа приходили такие известные люди, как художник Илья Кабаков, режиссёр Андрей Тарковский, писатель Николай Боков, сценарист, автор сценария мульт­фильма «Ёжик в тумане» Сергей Козлов, шахматист Борис Спасский и другие. В этом сообществе русских в изгнании все­гда жила любовь к Родине. Отдельные человеческие судьбы, составляющие этот мирок, рассказывают об огромной истории своей страны.

Так или иначе, во Франции вокруг меня все­гда есть немного России. Недавно я была продюсером документального фильма российско‑американского режиссёра Дмитрия Траковского «Пророчество». Его интересует жизнь эскимосов юпик, проживающих на юго‑западе Аляски, на земле, принадлежавшей долгое время России, и где, благодаря православной церкви, всё ещё живо влияние русской культуры. Этим землям, а также традициям и обычаям живущих там людей се­го­дня угрожает опасность в связи с глобальным потеплением, которое всё больше меняет природу на севере нашей планеты. Фильм будет показан во Франции и США в 2017 году. Мне кажется, он мог бы быть интересен и российскому зрителю.

Мне бы хотелось приехать в Ка­зань с проектом фильма. У меня есть работы о на­цио­наль­ных праздниках Франции, Африки, Бразилии, и я давно думаю, что можно было бы очень интересно рассказать о празднике Сабантуй.

Меня более всего увлекает то, что создаёт положительные и конструктивные связи между людьми, то, что приводит к согласию и желанию жить вместе. Я очень верю в силу культуры для достижения мира и расцвета общества.

Я много ездила по России, мне нравится встречаться с новыми людьми и открывать новые места. Но я знаю, что в Казани, по‑прежнему близкой моему сердцу, есть друзья, готовые все­гда открыть мне свою дверь. И это греет мою душу по­чти так же, как согревает меня зимой старая дублёнка, купленная ко­гда‑то в Казани.