Валерий Данилов: «Горжусь тем, что был причастен к воскрешению человека»

- Валерий Иванович, пациенты, их родственники считают врачей-хирургов чуть ли не чудотворцами. Бывали чудеса в вашей практике?

- Как сказать… Чья-то история выздоровления действительно может показаться чудом, но у меня как учёного существует вполне реальное объяснение таким фактам. Расскажу случай. Однажды сосед по даче поведал о горькой судьбе своей племянницы, которая в восемна­дцатилетнем возрасте поехала в Ленинград (ныне Санкт-Петербург) поступать учиться и там получила серьёзную травму - перелом позвоночника. У девушки отказали ноги, и много лет она была прикована к инвалидной коляске. Несмотря на давность травмы, подумал: надо попробовать помочь. Изучил историю болезни, заново провёл обследование. Хотя шансы были невелики, взвесив тщательно возможные последствия, принял непростое решение оперировать. В отделении реанимации, когда пациентка стала просыпаться после наркоза, я с большим волнением попросил её пошевелить стопами. Когда она зашевелила пальцами ног, почувствовал невероятное облегчение, испытал радость не меньшую, чем пациентка. Описать её состояние при возрождении к новой жизни, наверное, невозможно! Это поймёт лишь тот, кто сам прошёл через такие жернова. С тех пор женщина ходит и живёт полноценной жизнью. Мой сосед называет меня волшебником, хотя вы ведь понимаете, что для выздоровления были свои причины: грамотно проведённая операция и, возможно, поддержка свыше. Внешне эта история, конечно, выглядит как чудо.

- В любой профессии в начале пути бывает случай, который позволяет преодолеть собственные психологические барьеры, поверить в себя. У вас было подобное?

- Безусловно! Через семь лет после окончания института, когда я работал в горбольнице № 15, к нам поступил с очень тяжёлой травмой сын председателя Президиума Верховного Совета ТАССР. Талантливый инженер был сбит машиной. После осмотра потерпевшего мало кто верил, что его можно спасти. Команда врачей провела большую работу, стараясь сохранить ему жизнь. Я три недели не отходил от больного - с его двоюродным братом, доцентом кафедры травматологии в ГИДУВе, мы дежурили, по часам заменяя друг друга. Радика мы вытащили! Серьёзная травма, конечно, оставила следы: он не смог вернуться на руководящую должность, но, заметьте, восстановил знания английского и немецкого языков, все функции жизнедеятельности! Я был горд причастностью к воскрешению человека, и это придало мне уверенности в будущем.

Медицина требует объективности и вместе с тем - оптимизма. Надо до последнего выполнять врачебный долг, а не расписываться в своём бессилии.

- Любая операция - поход в неизвестность?

- Абсолютно. Мы, врачи, несмотря ни на что, обязаны использовать все шансы ради спасения, выздоровления пациента. Был случай, когда проводили операцию по всем современным канонам, с безрамной и ультразвуковой навигацией. Убедились, что показания электрофизиологов верны - под корой мозга были изменения, которые требовалось удалить. Провели операцию без всяких проблем, ожидали хороший результат, но больная проснулась с грубыми двигательными нарушениями. Компьютерная томография не показала послеоперационного кровоизлияния. Никаких хирургических проблем не было. Мозг - это непостижимая тайна. Наука до сих пор многого о человеке не знает: о его болезнях, об устройстве, деятельности мозга. По моему глубокому убеждению, мозг человека связан со Вселенной, наше состояние зависит не только от того, что внутри нас, всё гораздо сложнее. Возможно, деятельность мозга зависит от положения звёзд, времени суток... Поэтому, к сожалению, выходить победителями, лишь грамотно прооперировав, удаётся не всегда. А случается: поступает тяжелобольной, казалось бы, с несовместимой с жизнью травмой, но после операции выздоравливает, благополучно живёт дальше.

- Каков объём нейрохирургических операций в Межрегиональном клинико‑диагностическом центре?

- Нейрохирургическая клиника МКДЦ - это клиника плановой нейрохирургии, в которой ежегодно проводится более тысячи операций. Больше, чем у нас, в Татарстане, никто не оперирует, другие таких возможностей не имеют.

Очень часто в клинику поступают больные с серьёзной патологией, когда им угрожает смерть. Мы лечим больных с опухолями головного и спинного мозга, с сосудистой патологией. Болезнь Паркинсона, эпилепсия, гидроцефалия - это также наши направления лечения. Помогаем пациентам с вертеброгенной патологией - изменениями в позвоночнике, поскольку в нём находятся спинной мозг, крово­снабжающие сосуды. Во всех названных случаях на тех или иных стадиях показано хирургическое лечение. Вместе с тем, в неврологии есть несколько направлений, где хирургические методы не используются - применяется другое лечение.

- Бывают ли ситуации, когда пациенту операция показана, но вы по каким-то причинам её не проводите?

- Перед любой операцией осуществляется подробная диагностика, всесторонне анализируется ситуация. Мы всё взвешиваем, после чего принимаем решение. Главная заповедь при этом: «Не навреди». Бывает, когда для данного больного лучше, чтобы он, имея хирургическую патологию, жил без операции. Но определить эту ситуацию не очень просто. Нужно накопить опыт и знания. В нашей клинике к врачам предъявляются очень высокие требования, любое ответственное решение принимается консилиумом высококлассных специалистов.

- Валерий Иванович, вы выбрали самую благородную профессию. Что побудило вас стать врачом? Как воспитывался необходимый для этого характер?

- Мой выбор, возможно, был неожиданным, поскольку я вырос в семье потомственных механиков. Отец был главным механиком стекольного завода, хотя и не имел высшего образования, дед тоже был знатным механиком, его пригласили на хрустальный завод из Нижнего Новгорода.

Я родился в послевоенные годы пятым по счёту. У нас были изумительные родители, особенно мама. Жили очень скромно, но росли в обстановке любви, доброжелательности, трудолюбия, честности. В отличие от меня, старшие братья получили высшее техническое образование.

Когда я учился в восьмом классе, заболел папа. Возможно, на мой выбор стать врачом повлияли болезнь отца, герои художественных произведений, разговоры старших. Братья считали, что мне надо стать врачом. Так или иначе, решил, что пойду либо в мединститут, либо на химфак университета.

Вскоре отца не стало… Я тогда осознал, что моё будущее полностью зависит от меня самого. Учился в рабочем посёлке в школе при стекольном заводе, где мне удалось получить прочные знания, достойное воспитание. Последние три года учёбы в школе мы с мамой жили вдвоём - она обеспечила мне идеальные условия для занятий. Старшие братья снабжали всевозможной литературой, энциклопедиями, справочниками, задачниками по химии, физике, математике. Я всё основательно изучал, окончил школу с золотой медалью.

По окончании школы я точно знал, что стану врачом, буду заниматься научными исследованиями, но ещё не думал о конкретной специальности. Наш выпуск 1966 года был в два раза больше, чем предыдущие, соответственно, конкурс в институт увеличился вдвое. Во время вступительных экзаменов я как медалист сдал один предмет на «отлично» и поступил. В нашей группе обучались выпускники сильнейших казанских школ, но по знаниям, кроме английского, я им не уступал.

Первые два года учёбы в мединституте никакие кружки, кроме высшей математики, не посещал. Будучи студентом третьего курса, случайно узнал, что в Казань приехал очень известный профессор-невролог, заведующий кафедрой нервных болезней в Новокузнецком ГИДУВе Яков Юрьевич Попелянский. Моя одногруппница пригласила записаться в его кружок. Выступление Якова Юрьевича произвело на меня очень сильное впечатление. Он был человеком очень ­образованным, эрудированным, одарённым, внёсшим большой вклад в науку. На занятиях демонстрировал неврологических больных с редкими симптомами. Мы тогда были молодые, не всегда всё понимали, могли порой усмехнуться реакции больного, спровоцированной профессором. Сейчас, конечно, стыдно за такие моменты.

- Легко давалась учёба в мединституте?

- Было интересно, но не скажу, что легко. На четвёртом курсе нам преподавали очень сложную дисциплину «Топографическая анатомия с оперативной хирургией». Студенты в шутку говорили: «Если ты сдал физику - можешь влюбиться, но если смог осилить топографическую анатомию с оперативной хирургией - смело можешь жениться!» Предмет блестяще преподавала Майя Сергеевна Арбузова. По разделу «Анатомия лица и головы» мы получили фундаментальные знания. Кроме того, программа включала операции, и у меня появилось желание в рамках неврологии заняться хирургическим лечением.

После четвёртого курса во время практики мой однокурсник восторженно рассказывал об операциях нейрохирурга доцента Ефима Михайловича Шульмана (в действительности его имя Хайм Моисеевич). Я решил познакомиться с Ефимом Михайловичем. В начале пятого курса, 29 октября, в День рождения комсомола, отправился к нему в горбольницу № 15. Представился, сказал, что хотел бы попробовать себя в нейрохирургии. Ефим Михайлович был очень обаятельным, доброжелательным человеком. После разговора с ним я окончательно утвердился в желании стать нейрохирургом. Начал приходить на неотложки, мне позволили зашивать раны на голове. Ефим Михайлович в то время работал над докторской диссертацией, у меня появился шанс заняться научными исследованиями.

Параллельно шла учёба, я стал Ленинским стипендиатом и на шестом курсе получил рекомендацию в клиническую ординатуру, учился в группе у легендарного хирурга Владимира Владимировича Фёдорова. Это был мой первый учитель в хирургии.

- Вам повезло с наставниками!

- У нас были изумительные преподаватели! Профессора, которые получили гимназическое образование в царское время. В 1972 году, когда я завершил учёбу, отмечали 50-летие выпуска те, кто поступил в институт в 1917 году.

После института пришёл в ординатуру по нейрохирургии на кафедру травматологии и ортопедии с курсами военно-полевой хирургии и нейрохирургии к Ефиму Михайловичу. Он разработал новый метод протезирования межпозвонковых дисков при дегенеративном поражении позвоночника - приоритетный в мировом масштабе. В рамках этой работы я занимался изучением прочности межпозвонковых дисков. Была организована лаборатория, и к концу ординатуры я набрал материал для кандидатской диссертации. Три года работал врачом в нейрохирургическом отделении горбольницы № 15.

Когда я защитил кандидатскую, меня взяли на кафедру к Ефиму Михайловичу. Таким образом, 1 сентября 2017 года исполнилось ровно сорок лет, как я был принят в штат института. Первые десять с половиной лет мы работали в 15-й горбольнице, а в 1982 году построили новый городок республиканской больницы, в составе которого было отделение нейрохирургии,- перешли туда. Я проработал там двадцать четыре года.

- МКДЦ рождался тоже на ваших глазах?

- Его начали строить в начале девяностых. Сначала была больница районного масштаба. Главный врач Ростислав Иванович Туишев предложил мне перейти в неё заведовать нейрохирургическим отделением, которое планировалось здесь открыть. Я не сразу принял решение, поскольку в институте готовился к защите докторской диссертации. В 1993 году я в числе первых десяти сотрудников-клиницистов был зачислен в штат МКДЦ. Сначала работал как бы на общественных началах, а в следующем году меня взяли в штат на полставки. Так что стаж моей работы там двадцать три года. Центр строился очень медленно, поэтому я продолжал работать в РКБ и, защитив докторскую диссертацию, десять лет курировал нейрохирургическое отделение ДРКБ. В 1999 году в МКДЦ поступили диагностическое оборудование, современные мединструменты, был открыт дневной неврологический и кардиологический стационар, а в 2006 году - хирургический блок.

- О необходимости тесной связи теории и практики говорят много, но не всегда это получается. Как обстоит дело в нейрохирургии Татарстана?

- Когда лечебное отделение и сотрудники кафедры - сами по себе, та или другая сторона может повести себя неэтично, расставляя приоритеты в свою пользу. У нас всё не так - у нас единый коллектив! На кафедре медуниверситета тринадцать человек - назову её звёздной, без преувеличения! Казанский мед­университет тесно связан с лечебными учреждениями. Любой клиницист, профессор и преподаватель в медицинском вузе занимается лечебной, педагогической и научной работой. В мединституте последние семнадцать лет я заведую кафедрой неврологии и нейрохирургии на факультете повышения квалификации и последипломной переподготовки специалистов. Занимаемся повышением знаний, совершенствованием навыков неврологов, нейрохирургов, участковых врачей. Приезжают со всей России, в последние годы мы обучили немало врачей из Казахстана.

- Вы работали и во времена «железного занавеса». Когда впервые выехали за рубеж?

- Долго мне казалось, что никогда за границу не попаду, хотя в Советском Союзе, занимаясь научной работой, начиная с шестого курса института побывал во многих городах и рес­публиках страны. Но, как оказалось, я ошибался: за последние двадцать лет посетил США, Японию, Швецию, Германию, Италию, Венгрию, Финляндию, Грецию, побывал несколько раз в Швейцарии и Израиле. У нас очень хорошие контакты со швейцарскими коллегами, Питтсбургом, американскими клиниками - постоянно учимся у ведущих специалистов мира.

- Вы общаетесь с коллегами из других стран, следите за развитием науки в мире. Оцените уровень нейрохирургии в Казани, в частности в МКДЦ. Мы отстаём? Или в чём-то опережаем?

- МКДЦ смело можно назвать клиникой высоких технологий. Здесь работают специалисты, которые пришли к нам со своим багажом навыков и знаний. За более чем десяток лет благодаря очень большому труду, учёбе, высокой корпоративной культуре в МКДЦ, в том числе в отделении, они стали очень высокими профессионалами. Этому способствует общая атмосфера в центре, которую создал генеральный директор Рус­тем Наилевич Хайруллин.

Можно быть дважды Циолковским, но на метле на Луну не улетишь. Нейрохирургия, которая занимается патологией мозга, требует современного оборудования, инструментов. Пока их не было, между зарубежными и нашими клиниками была большая разница, мы отставали. Сейчас ситуация сильно изменилась. Я могу с гордостью сказать: МКДЦ ничем не отличается от европейских клиник! Тем более что мы проработали уже одиннадцать лет, сложились свои традиции, постоянно ­обучаем врачей. Наши специалисты учились во многих университетах США, Швейцарии, Японии, Германии, Хельсинки. Мы продолжаем совершенствоваться.

- Значит, Казань - родина нейрохирургии в России - не сдаёт позиций?

- Действительно, Казань признана родиной российской нейрохирургии: в конце XIX века именно здесь Василий Иванович Разумовский начал систематически оперировать на мозге.

Но когда я сорок пять лет назад пришёл в нейрохирургию, у нас был «каменный век», а сегодня Казань - один из известных отечественных центров в этой сфере. Последние десять лет здесь ежегодно проходят всероссийские и международные конгрессы - лидирующее положение Казани бесспорно.

- В профессии вы состоялись как талантливый учёный, нейрохирург, педагог. Вам приходится заниматься домашними обязанностями или вы освобождены от этого бремени?

- Когда я первый раз пришёл к Ефиму Михайловичу, он меня спросил: «Вы в хирургию решили идти, а у вас руки тем концом вставлены?» Я посмотрел на свои руки: «Вроде бы тем». Я очень люблю свою профессию. Но не отношусь к людям, которые умеют делать всё: дома я для многих работ приглашаю специалистов, либо помогают родственники и друзья.

- Вероятно, в том, что вы смогли посвятить себя медицине, немалая заслуга ваших близких?

- Конечно! Супруга Людмила Николаевна сыграла в моей жизни значительную роль. Я познакомился с ней на третьем курсе на выставке картин в Музее изобразительных искусств. Тогда она была студенткой университета и работала инженером-программистом в его вычислительном центре. Дочь и сын окончили с медалями 18-ю английскую школу, 1-ю музыкальную. Татьяна работает у нас в центре и одновременно является доцентом кафедры Казанского медуниверситета, в октябре прошлого года защитила докторскую, её работы посвящены эпилепсии. Глеб после окончания лечебного факультета окончил с отличием ВМК, защитил диссертацию по нейрохирургии в институте имени Бурденко, стал заведующим лабораторией био- и медицинской информатики, а с 1 марта - учёным секретарём этого института.

Мы с женой приложили много усилий к развитию детей. Были дежурства, командировки, работа над диссертацией в Ленинграде, но я всегда старался находить на них время, дать им образование, и это удалось.

- Валерий Иванович, как вы отдыхаете?

- Я много времени отдаю профессии, и у меня никогда не было времени ни на рыбалку, ни на охоту, ни на «левых» женщин. В нынешнем году впервые за много лет во время отпуска не появлялся в МКДЦ, занимался домашними делами. На даче в Обсерватории с удовольствием ухаживал за цветами.

- А телевизор вы смотрите? Художественную литературу, прессу читаете?

- В последние годы мало смотрю телевизор, только иногда позволяю себе включить канал «Культура», выписываю с первого номера журнал «Казань», читаю его от корки до корки.

И вообще, я очень люблю наш город Казань, очень люблю о нём рассказывать. Когда приезжают коллеги, друзья, с удовольствием провожу для них экскурсии. Мне нравится каждый уголок Казани, показываю любимые места гостям.

- Вы атеист или верующий?

- Сейчас задумываюсь над этим, рассуждаю: кто я? Если быть честным, конечно, не атеист. Я в том возрасте, когда человек подводит итоги, размышляет о многом таком, о чём не думал в восемнадцать лет. Как-то достал с полки «Священную историю» и перечитал Нагорную проповедь Христа. Моя мама следовала этим заповедям: была очень терпима, доброжелательна, умна, много читала, хотя окончила лишь церковно-приходскую школу. Я тоже стараюсь жить по-христиански.

- Валерий Иванович, вы, кажется, добились всего, о чём мечтали. Прекрасная семья, любимая работа. Какая ещё задача для вас остаётся особенно важной?

- Обязанностей хватает: я главный внештатный нейрохирург Министерства здравоохранения Татарстана, член Ассоциации нейрохирургов России, председатель Ассоциации нейрохирургов республики. В Татарстане восемьдесят нейрохирургов, мы объединились, я был одним из организаторов ассоциации в 2004 году. Пять лет был вице-президентом Российской ассоциации нейрохирургов.

Я счастлив, что участвовал в развитии нейрохирургии в республике. В мае мне исполнилось семьдесят лет. Оглянувшись, мог бы рассказать об очень многих операциях. Я перед собой ставил разной сложности задачи - всё ради спасения человека, ради улучшения качества его жизни. Когда открылся МКДЦ, мне было пятьдесят восемь. Я понимал: моя задача - воспитать молодые кадры. Есть время, когда набираешься опыта, и приходит пора, когда надо этот опыт передавать другим. Если из-за каких-то обстоятельств перестану работать, спокоен за коллектив: караван идёт, он не остановится. А пока есть силы, с радостью продолжаю трудиться - многое предстоит ещё сделать.

Беседовала Розалина МУСАБИРОВА