Жизнь в розовом цвете

Он родился в 1946 году.

В пять лет с тяжёлой болезнью оказался в больнице. Когда стал выздоравливать, увидел новогодний подарок в красивом пакете. На нём были Дед Мороз, Снегурочка, зайцы, медведи.

И мальчику захотелось их всех нарисовать. Но не было карандаша. Не было и ножниц, чтобы вырезать такие же фигурки.

Он нашёл старую грубую бумагу и стал из неё руками вырывать профили сказочных новогодних персонажей.

Мальчик хотел стать художником.

Ему повезло. С пятого класса в их 24-й школе рисование преподавал Соломон Михайлович Гельман, талантливый педагог. Он работал в художественном училище и учил школьников по сокращённой программе училища. Как вспоминает Валерий Александрович, учитель многое дал ученикам в плане развития и овладения художественными навыками.

В старших классах Валерий на уроках рисовал учителей. Рисунок шёл по рукам, потом преподносился преподавателю. Над портретами хохотали в учительской.

И все считали, что Валерий должен получить соответствующее образование и стать художником.

Как-то, уже окончив школу, он зашёл туда и встретил завуча.

Та очень удивилась, что Кирягин в Казани, а не в Москве или Ленинграде.

Валерий ответил, что пришёл к выводу: профессия художника не нужна обществу, не нужна никому. Инженер для общества - важнее.

Завуч очень рассердилась.

Валерий не сказал, что на кисти, краски, холсты и проживание в другом городе надо много денег. А у него мать получала семьдесят рублей.

И он поступил в химико-технологический, но его не окончил.

Работал конструктором по нестандартному оборудованию в ряде НИИ и на заводах.

Психологи считают, что если человек к чему-то стремится, хочет что-то сделать, то, несмотря на мешающие ему обстоятельства, он всё равно это осуществит - хоть через десять, хоть через двадцать лет.

Кирягин стал писать картины.

У него было четыре выставки.

Первая - в 1984 году. В клубе имени Калинина завода Точмаш, где он тогда работал, проходила городская партийная конференция. Ему предложили выставить свои картины. А у художника не было рам. Завод обещал помочь и дал грубые заготовки. Художник сам их пилил и сколачивал рамы гвоздями.

После завершения выставки Кирягин пришёл в партком: ему обещали машину, чтобы увезти картины. В парткоме поинтересовались, а зачем он этим занимается. Художник ответил, что он так отдыхает.

И один из членов парткома сказал, что он этого не понимает. А понимает человека, который пьёт и так отдыхает. И чувствует, что живёт при коммунизме.

Вторая выставка состоялась в 1987 году в Выставочном зале Союза художников. Профессиональные художники его не заметили и к его работам не отнеслись ни-как.

Третья выставка - в 1988 году в Минместпроме (Кирягин работал уже там).Выставлялся вместе с ещё одним художником. Зрители тепло отзывались о живописи Валерия Александровича.

Четвёртой выставкой в 2011 году в галерее «A la prima» Валерий Александрович недоволен. В коммерческом зале его работы смешались с чужими, которые были выставлены на продажу.

{gallery}hud{/gallery}

Он пишет пейзажи, натюрморты, жанровые сцены.

Ему близок Кустодиев.

На его полотнах - старая Казань его детства: улицы Федосеевская, Олькеницкого, Касаткина, Чёрное озеро.

Многих домов уже нет, но он их хорошо помнит. Как помнит и все комнаты в коммуналках, в которых семья жила с 1949 года после переезда в Казань из Аракчино.

Комнату на Тельмана, где жили две разных семьи. Потом семьи разъехались - опять же в комнаты: семья Валерия - на восемь метров без окна, другая семья - на восемь метров с окном.

Комнату на Олькеницкого. На девяти метрах - семья из пяти человек с двумя бабушками и пьющим отчимом. Одна бабушка спала на сундуке, другая - под столом. Отчим пришёл с фронта и пил, хотя до войны капли в рот не брал. Пропивал вещи, одежду, ордена. Так прожили восемь лет.

Потом была тринадцатиметровая комната на Касаткина. Уже без отчима. Там жили двадцать лет. Вход в комнату - прямо с улицы. Утром Валерий ставил умывальник на керосинку, чтобы растопить лёд. Туалет во дворе - один на два дома. Приходилось долго стоять в очереди.

В таких условиях жило большинство советских людей.

Только в 1978 году дом определили к сносу. И жильцов стали переселять в квартиры. Семья переехала в двухкомнатную квартиру на улице Татарстан.

Валерий Александрович пишет старую Казань. И она у него - праздничная.

Вот женщины с вёдрами идут от колодца по розовому снегу.

Зимнее Чёрное озеро тоже розовое: от ярких фонарей, костюмов конькобежцев, нарядов дам по моде 50-х и 60-х годов. Некоторые дамы - с собачками.

Дети на карусели. А в небе - фейерверк.

Дети на санках.

Молодёжь на «каталках» - огромных самодельных санях из гнутых труб. Наверх эти каталки затаскивали человек десять, а вниз с горы мчалось человек двадцать, сбивая на своём пути тех, кто не успел отскочить.

И даже пьяницы на его картинах - розовые, радостные, оптимистичные.

- Это наш местный «Бар в «Фоли-Бержер»,- смеётся Валерий Александрович, показывая картину.- Это - советский «Завтрак на траве». А это - профсоюзное собрание бабочек.

В зимнем лесу заснеженный куст плотно усеян разноцветными бабочками.

Откуда же зимой бабочки?

Художник уверяет, что видел их.

Как-то писал он этюд в Васильево. К нему подошёл человек, назвался художником и стал критиковать: и деревья не такие, и цвета не те.

Валерий Александрович посмотрел работу критика и удивился: вместо воды, в которой отражались деревья, тот написал асфальт.

Валерий Александрович не выдержал:

- Что же вы пишете асфальт вместо воды? Вот человек подходит к картине. Он устал от работы, от проблем. Он смотрит на картину и хочет видеть красоту. А вы ему - асфальт.

У него самого даже «Ноктюрн» - «оптимистический».

Живопись Кирягина - праздничная. В ней преобладает розовый цвет.

И если у заиндевевшего окна на заснеженных ветках - снегири и снег белый, всё равно картина - розовая из-за грудок снегирей.

Откуда в его картинах столько оптимизма?

Художник смеётся:

- Пусть хоть в картинах будет оптимизм. А вообще всё наше поколение - оптимисты. Мы жили по-другому: общались, были ближе к природе. А сейчас все живут, уткнувшись в свои компьютеры и телефоны. И у нас была надежда на что-то лучшее.

…Эдит Пиаф пела: «…Я вижу жизнь в розовом цвете».

Мне кажется, что и Валерий Александрович Кирягин видит жизнь в розовом цвете.

Может быть, красота всё-таки спасёт мир?

Сальтина Марина Генриховна - член Союза писателей России.