Буревестник над Казанью

Фото Гульнары Сагиевой

Панораму щедрого на фестивальную жизнь июня в нынешнем году обогатило новое событие: в Казань приехал ­фестиваль искусств «Горький+».

К истории вопроса
Сам по себе этот форум достаточно молодой — впервые под названием «Горький в Парке Горького» его провели в Москве прошедшим летом. Отец-идеолог фестиваля и его арт-директор — художественный руководитель Театра Наций, народный артист России Евгений Миронов. В год 155-летия писателя фестиваль расширил географию — стартовал в Казани, продолжится в Нижнем Новгороде на его исторической родине и завершится в Москве.
Наш город богат именами литераторов, так или иначе фигурирующими среди брендовых культурных явлений и событий. Но вот имени Алексея Максимовича Горького, назвавшего Казань своей духовной родиной, в этом ряду до сих пор толком не наблюдалось. Центром притяжения, связанным с личностью литератора, многие десятилетия был музей его имени, расположенный на одноимённой улице. Когда-то большую кампанию по изучению наследия ведущего советского писателя организовал местный краевед Николай Филиппович Калинин, в это движение были активно вовлечены учащиеся школы № 3, в Лядском садике был установлен бюст Горького. Последние десятилетия «эпохи перемен» слава его заметно померкла, даже бюст «потеснил» в самый конец улицы воссозданный монумент Гавриле Романовичу Державину — до чего же удивительны исторические пертурбации! И только маленький кораблик Музея имени Горького и Шаляпина оставался последним бастионом и оплотом сохранения памяти о «буревестнике революции».

Народный артист России Евгений Миронов в селе Красновидово.

Фото Гульнары Сагиевой
Фестиваль «Горький+» явился в момент очередной переоценки ценностей. И стал попыткой реанимировать хрестоматийный образ писателя в автора, созвучного современности. На мой взгляд — это своевременная мера, чему способствовало и многообразие форматов мероприятий в программе фестиваля. Традиционные постановки и академизм соседствовали с самыми актуальными театральными формами — спектаклями мобильного театра и променадами, просветительская программа лекций разбавлял музейный энтертейнмент. «Горький+» вышел за пределы стационарных площадок, объяв своим духом улицы, скверы, дворики музеев и театров, пространства пешеходных зон.
Единственным минусом феста можно назвать то, что проходил он практически в одно время с многими другими событиями, но едва ли уступал им по содержанию.

Люди силы
Любое масштабное событие предполагает присутствие, простите за англицизм, «хедлайнера». Им по определению был основатель фестиваля — популярный артист театра и кино Евгений Миронов. В данном случае язык не поворачивается говорить о нём как о «свадебном генерале». Евгений Витальевич посвятил себя своему детищу сполна! В первый же день приезда поспешил открыть фес­тиваль в селе Красновидово, где молодой Алексей Пешков провёл несколько месяцев своей жизни у друга, революционера Ромася, и где теперь в его бывшей бакалейной лавке расположен Музей имени Горького. 
Живописное село на берегу Волги встречало звезду в лучших традициях гостеприимства, даже небо по такому случаю распогодилось. На главной улице для селян установили инсталляцию «Горький» художника Олега Филипченко. По его замыслу фамилия писателя переведена из плоскости в 3D, что подчёркивает многогранность его таланта и способность буквально «объять» каждого своим творчеством. В каждой букве-беседке расположена скамеечка — можно присесть и почитать. 

Ансамбль «Оберег» села Красновидово.

Фото Гульнары Сагиевой
На возведённой вместе с инсталляцией эстраде во время открытия фестиваля выступал местный вокальный ансамбль «Оберег» (не путать с казанским фольклорным коллективом), в котором задействован весь актив села: директор школы, заведующая сельского Дома культуры, сотрудники музея. Лилось над улицей многоголосие, а столичный артист, сошедший с телеэкранов прямо на зелёную травку в компании местной детворы, внимал и впитывал. «Какие же вы талантливые!» — восхищался он пением женщин. — «Вы тоже талантливый!» — отвечали те хором взаимностью. А потом была вкусная уха из судака прямо под яблонями музейного сада и, поднимая стопочку местной сливовицы, народный артист признавался, как его удивляют и восхищают не меняющиеся в глубинке России люди. «Откуда в них такая сила?» — задавался он вопросом.
Лейтмотив главной горьковской темы Человека звучал потом на протяжении всего фестиваля, в самых разных контекстах.

Слово и музыка
Во второй день фестиваля на сцене ГБКЗ имени Салиха Сайдашева прошёл спектакль «Рождение человека» режиссёра Марины Брусникиной с участием Евгения Миронова и Александры Урсуляк. В исполнении пары артистов прозвучали два рассказа Горького. Первый — «Страсти-мордасти» — беспросветная история мальчика‑инвалида и его падшей матери, второй — «Рождение человека» — сочное повествование о главном природном чуде — появлении на свет ребёнка, которое пришлось наблюдать автору-рассказчику. Контрастные по своему посылу, они проявили весь диапазон переживаний писателем реалий окружавшего его мира — от безнадежного отчаяния до бесконечного любования. В этой способности выдерживать столь полярные мироощущения и есть его величие. Чтение горьковской прозы сопровождали пение фольклорного вокального ансамбля «Комонь» и исполнение оркестром «Солисты Москвы» под управлением Юрия Башмета сюиты «Из времён Хольберга» Эдварда Грига — любимого писателем композитора. Музыка играла равную роль наряду с текстом, вознося из мира грубого, почти животного страдания в аутентичном многоголосии к вершинам гармонии и света в григовской оркестровке.

Внимая волжскому многоголосию.

Фото Гульнары Сагиевой

Евгений Миронов, Юрий Башмет, Александра Урсуляк. 
Овации «Рождению человека».

ПРЕСС-СЛУЖБА ФЕСТИВАЛЯ «ГОРЬКИЙ+» 
Зал был полон, в конце — овации. Горькому ли? Или в большей степени «звёздности» исполнителей? Даже если и вторым — то заслуженно. Ведь стоит обладать большой смелостью, чтобы не побояться в непростые времена говорить с людьми о непростых, совсем непопулярных вещах. Это, если хотите, и есть их «десятина» на пути славы.
На мой взгляд, сугубо академический формат чтения художественной прозы требует сегодня от публики усилия, душа здесь «обязана трудиться». Отдохнуть, провести приятный культурный досуг не получится. Но что-то подсказывает, что сохранение такого формата — как талисман — убережёт от окончательного обесчеловечения, оставляя за людьми статус «гордо» звучащего сословия. Ведь звание Человека звучит не просто гордо, но и к чему-то обязывает. 

Променад 
личностного роста
Проблема подачи «классики» сегодня, пожалуй, едва ли не одна из экзистенциальных. Как не перешагнуть меру художественных видений и интерпретаций и не перейти в заигрывание с уставшей от назидательности школьных уроков литературы аудитории? Вопрос вопросов.
Лично мне подарило настоящее откровение посещение спектакля‑променада «Изергиль» в постановке главрежа Казанского русского ТЮЗа Радиона Букаева. Этот спектакль был поставлен специально для показа прошлогоднего фестиваля «Горький в Парке Горького». Сыграли в нём московские актёры Эльвина Мухутдинова (Изергиль), Марк Бурлай (Данко), Ян Гахарманов (Ларра). Камерность, интерактив, тактильность, близость — вот, пожалуй, основные ощущения от того, каким образом режиссёр «подал» публике известные всем тексты из школьной программы. Главные персонажи трёх горьковских новелл совершают круг по аллеям Лядского садика, останавливаясь для того, чтобы поведать очередную историю-притчу. В качестве пролога в доверительной и разговорной интонации рассказывают собравшимся о казанских страницах жизни писателя. Затем главная повествовательница присаживается на ступеньки (аккурат за памятником Державину, где некогда стоял бюст писателя), ставит рядышком небольшой кабинетный бюстик Алексея Максимовича и беседует с автором. Зрителям предлагается послушать истории и ответить для себя на воп­росы; нужно ли жить вне людей и для себя, или же — среди людей и для себя, либо — среди людей и для людей? Ответы на вопросы «прорастают» из сюжетов легенды о Ларре, наказанном за гордыню, воспоминаниях о любовных похождениях старухи Изергиль и легенде о Данко, пожертвовавшем собой ради людей. А в конце каждый волен сделать свой выбор и ответить на вопрос о том, как ему жить, достав бумажку с напутствием из соответствующей прорези специального ящика. Никакой назидательности, только вопросы к размышлениям. Причём заданные в форме увлекательной игры-квеста, а в конце, когда рассказывается о подвиге Данко, — почти группового тренинга. 

Ян Гахарманов, Эльвира Мухутдинова. Спектакль-променад «Изергиль».

Фото Алии Бикбулатовой
Хочется уйти от неизбежного в таких случаях моралите, да рискну высказаться: уважаемый читатель, всё, за что сегодня берут деньги ведущие всевозможных марафонов эффективности, на чём зарабатывают авторы книг по саморазвитию, давно изложено в томах классики! Отдел художественной литературы любой из доступных библиотек — вот аптечка для жизни!
Спектакль «Изергиль» шёл все три фестивальных дня и всякий раз собирал публику. Хорошо, как мне кажется, было бы повторить этот опыт уже с актёрами нашего русского ТЮЗа, тем более в его труппе есть очень подходящие по типажу и фактуре артисты: Елена Калаганова, Алсу Густова, Диана Никульцева, Павел Густов, Алексей Зильбер, Владимир Никитин — кастинг на несколько составов! Но, как стало известно, ТЮЗовцы собираются воплотить у себя результаты собственных лабораторий, прошедших в программе фестиваля «Горький+». Это будут спектакли «Лёгкий человек» Радиона Букаева и «Мои университеты» Тимура Кулова.

Татарские университеты
Среди разнообразной фестивальной афиши меня привлекла премьера спектакля режиссёра Туфана Имамутдинова и объединения «Алиф» «Горький татарин». Мне интересно наблюдать за всем, что делают алифовцы, резиденты театральной площадки MOÑ в Национальной библиотеке. Интересно, так как я сама принадлежу к группе людей, активно рефлексирующих по поводу собственной татарскости, со всем вытекающим отсюда ассоциативным рядом переживаний. Подключение к национальному эгрегору — маркер поколения татарских бумеров и «игреков», сидящих на стульях двух идентичностей — татаро- и русскоязычной, локальной и глобальной. Об этом многие проекты современных альтернативных татарских театральных площадок последних лет. И продукт, надо сказать, востребован.

Марк Бурлай

Фото Алии Бикбулатовой
 

Герой в образе автора.

Фото Алии Бикбулатовой
 

Фото Алии Бикбулатовой
Драматургия «Горького татарина» построена на работе с текстом пьесы «На дне», из которой заимствованы реплики персонажа — татарина-крючника. Персонажа не значительного, но, бесспорно, знакового для автора. Когда-то он написал в своих «Университетах»: «Хотелось уйти в Татарскую слободу, где живут какой-то особенной, чистоплотной жизнью добродушные, ласковые люди; они говорят смешно искажённым русским языком; по вечерам с высоких минаретов их зовут в мечети странные голоса муэдзинов, мне думалось, что у татар вся жизнь построена иначе, незнакомо мне, не похоже на то, что я знаю, и что не радует меня».
Ответом на вопросы об «инакости» татар в настоящем времени и пространстве, в какой-то мере, стал спектакль-монолог, текст которого написала драматург, лауреат «Золотой маски» Дина Сафина. Она же — драматург экзистенциального спектакля-вербатима «Чын татар».
Лаконично выглядит декорация спектакля (Лилия Имамутдинова) — открытое кубическое пространство, со свешивающимися железными крюками на канатах, внутри которого существует главный герой (Ильнур Гарифуллин). В течение сорока минут, пока звучат текст и импровизация в исполнении этномузыканта Сугдэра Лудупа, он пластически иллюстрирует его смысл (хореография Марселя и Марии Нуриевых) — манипулирует крюками, занимая между ними самые немыслимые позы, порой тщетно стремится преодолеть периметр декорации, в конце концов соединяет и запутывает между собой сами крюки. Несложно догадаться, что они символизируют для татарина свое­образные скрепы, на которых он одновременно как бы и держится, но на деле — между ними мечется. 

Ильнур Гарифуллин. Спектакль «Горький татарин».

Фото Алии Бикбулатовой
В горьковском тексте совсем немного ключевых фраз персонажа, характеризующих его принадлежность к татарам: высказывания о Коране, о необходимости послушания закона, об особой сдержанности, являющейся залогом выживания. Этот ряд в тексте постановки Имамутдинова развивают монологи-комментарии Дины Сафиной, звучащие потоком сознания. И здесь можно слышать целый набор архетипических «мемных» реплик типа: «Из какой ты деревни?», размышления о татарской черте характера «сабырлык» (терпение), экскурс в трансформацию татарской письменности, цитаты из руководства по правильному совершению тахарата, и далее по всему списку коллективного татарского мироощущения обитателей современной глобальной татарской деревни. В финале спектакля звучит футурологический приговор об «инкыйразе» — исчезновении нации, о котором писал более ста лет назад идеолог татарской нации Гаяз Исхаки.
Благодарна авторам спектакля за то, что избежали пространных рефлексий по поводу такого понятия, как моң. Но в целом, клиповый по структуре текст, в котором проникновенность граничит иной раз со стёбом, в какой-то мере воспринимается признанием самих авторов: те самые пресловутые крюки-стереотипы, в которых запутался герой-татарин, как их ни крути, — благодатная почва для производства востребованных сегодня смыслов. И прежде чем источник этот исчерпается — пройдёт какое-то время. А пока оно актуально — татары будут вспоминать бабушек, медитировать под арабское звучание молитв, тосковать по языку.

Фестиваль с плюсом
В заключение, по тем лишь фрагментарным впечатлениям о прошедшем фестивале напишу так: не всякое явление можно расширить знаком «плюс». Но фигура Алексея Максимовича, о которой казанцам напомнили таким масштабным событием, несомненно этого достойна. И фестивалю «Горький+» ставим плюс! 

Фото Айсылу Мирхановой