Давай поговорим с тобою...

Журнал "Казань", № 10, 2012

Конечно, снег. Конечно, первый.
Конечно, крыши замело.
Расслаблены, конечно, нервы.
Конечно, тихо и светло.

Конечно, двое у окошка
счастливо встретят первый снег.
Конечно, двор. Конечно, кошка.
В снегу, конечно, человек.

И снежная, конечно, баба
вся подбоченилась слегка,
и кажется, не так уж слабо,
что жизнь прозрачна и легка.

Конечно, лёгкою позёмкой
нас заметает не спеша,
мечта, конечно, нитью тонкой,
и за душою ни гроша.

Конечно, лёгкое пальтишко
накину и уйду бродить.
Туда, конечно, где мальчишкой
умел со снегом говорить.

***
Да, жизнь прожить - не поле прейти,
Судьбою уготовлено иное.
Ну что, прощай. Тебе пора идти,
Дыханье смерти чувствуя спиною.

1998

***
Пустынно кажется порою,
Но было сказано так мало,
Перед последнею войною,
Куда меня ты провожала.
Без суетности лишних слов -
Пережитое было с нами,
Какая, милая, любовь
Твоими говорит глазами.
Каким ты Богом отвела
Смерть, приходившую за мною?
- Ну, как дела? - Да так дела...
Давай поговорим с тобою.

1998

***
А жизнь, мой друг, действительно одна,
Чем старше, тем печальнее утраты.
И с каждым днём отчётливей видна
Дорога с предназначенною датой.
Наступит день, и кончится война
Внезапной, сумасшедшей тишиною.
Но лишь бы не закончилась она
В тебе самом, верней - с самим собою.

1998

***
Войной рождённые поэты
Не возвращаются с войны -
Мы между тем и этим светом
Отныне быть обречены.

Когда же нашу оболочку
Смиренный обозначит крест,
Вы не спешите ставить точку -
Мы будем там и будем здесь.

Мы, круг смыкая,- не уходим,
Строкою прорастая в вас.
Нам в лист учётный пишут:
«Годен. Отправлен временно в запас».

***
Как глаза твои печальные
смотрят вслед.
Но слова мои прощальные
не накличут бед.

Я вернусь, должно быть, скоро навсегда
в дом, где есть торшер, и шторы,
и луна.

Встретишь ты меня с любовью. Заживём.
А пока давай с тобою
допоём!

Как глаза твои печальные
смотрят вслед.
Как глаза твои прощальные -
целый свет.

Вещмешок за плечи кину,
обниму.
Не сумев расправить спину,
в ночь уйду.

В борт полуторки разбитой
уцеплюсь -
я вернусь, даже убитый,
я вернусь.

***
Каких друзей война мне подарила,
Да тех, кого потом назад взяла.
Убить меня хотела и убила,
Ну, что с того, что жизнь не отняла.

1996

***
Мне жить осталось, может быть, полдня,
А может быть, десятилетье,
И вправе вы теперь спросить меня,
Так что ж ты сделал для бессмертья?

1998

***
Сколько строк ещё не написано,
Скольких не было в жизни премьер,
Только осень последними письмами
Заполняет тяжёлый конверт.
Далеко и не в этой субстанции
Мне вернёт неземной почтальон
Тридцать три пожелтевших квитанции
И захлопнет почтовый вагон.

1994

***
Не замечаю осень. И в себе
Давным-давно уже не отражаюсь.
Нет, я не растворяюсь в сентябре -
Я мимоходом в нём не помещаюсь.
Не замечаю зиму. Первый снег
Ложится за пределами сознанья.
На первый снег ступает человек
И пропадает в дымке мирозданья.
Не замечаю времени. Оно
Неумолимо и невосполнимо.
Я подошёл к окну. Открыл окно,
Оставив всё пропущенное сыну.

2001

***
От рождения до срока
Жизнь - сюжетов полотно
На холсте лежит дорога
За холстом твоё окно.
Всё, что ты просил у Бога,
Было им тебе дано.

***
Я просыпался. Было море
И с морем пребывал покой.
Старик-хасид, уснув на Торе,
Пережидал июльский зной
В противоречии со мной.

Я шёл по Вилла де ла Росе,
Где на созвездие Креста
Погонщики, каменотёсы
Жрецы, ложь, правда, немота
Вели к подножию Голгофы
Уже распятого Христа.

И, растворяясь в стене плача,
Молил я: «Боже, пощади!»
Вcё, что мы так или иначе, храним:
Далёкие огни,
Туман над сонною равниной,
И перебор хмельных мехов,
И трепетные руки сына
В перемещении миров.

А море билось за стеною
Неся мятежность и покой.
Мой день исполнен был земною
И неземной его тоской.
Я засыпал, врывались ветры
В мои разрозненные сны.
Я был не первый. Я был первый
Заснувший на краю Земли.