Фарит Губаев: «Я самый богатый человек в мире...»

Имя Фарита Губаева — одно из самых ярких в мире фотографии Татарстана. Его называют приверженцем чёрно-белого кадра, мастером не только портретного жанра, но и событийного, повседневного фоторепортажа.

Среди работ фотографа немало красивых пейзажей, натюрмортов. Десятки персональных выставок, участие в значимых проектах не только республиканского, но и российского, мирового уровней, издание собственных книг и альбомов.

Фарит — фотомастер, который своим талантом заставляет нас не просто восторгаться красотой этого мира, а вдумчиво вглядываться, видеть его глубину, детали, драматизм.

Накануне 9 мая в Казани при поддерж­ке издательского дома «Логос» в свет вышла книга Фарита Губаева «Победа. Одна на всех». Это масштабный и в полном смысле слова уникальный фотопроект, аналогов которому по творческому выражению в России не существует…

В течение пяти лет Фарит снимал порт­реты ветеранов Великой Отечественной войны, объехал все районы республики, сделал сотни фотографий. В результате — сто пятьдесят портретов тех, кто прошёл дорогами войны, подарил нам Победу и остался в живых — теперь они навечно запечатлены мастером и останутся на память нашим потомкам.

О том, как родился этот проект и как шла работа над ним, мы попросили рассказать самого Фарита Губаева.

— Первая большая выставка, посвящённая ветеранам, была в 2015 году в «Манеже» музея-заповедника «Казанский Кремль», затем в Полномочном представительстве Республики Татарстан в Российской Федерации, а ещё через два года там же, в Москве, в залах объединения «Фотоцентр» Союза журналистов России.

С чего всё началось

Зимой 2015 года я возвращался из одного из райцентров республики с торжества, где чествовали ветеранов войны и труда. Все два долгих часа дороги в Казань был под впечатлением от встречи с фронтовиками... Там, в зале, вглядывался в их лица, слушал волнующие воспоминания, а в машине в пути вдруг понял: как было бы здорово сделать серию портретов ветеранов войны! Их уже всё меньше и меньше в живых. А в год 70-летия Победы это было бы очень знаменательно.

Поделился своей идеей с Риммой Ратниковой, которая тогда возглавляла Союз журналистов Татарстана. И она не только поддержала, но и предложила сделать серию из семидесяти портретов, а съёмку ветеранов провести в каждом районе рес­публики.

Но одно дело задумка, другое — организация дела. Как осуществить такой масштабный проект, да ещё в столь короткий срок, когда до Дня Победы осталось всего два месяца?..

Уже через неделю мы вновь встретились, и Римма Атласовна сказала, что в Татарстанском отделении «Единой России» с большим одобрением отнеслись к фотопроекту и предложили организационную помощь. Все местные отделения в районах подготовят списки ветеранов, а самое главное, обеспечат меня транспортом для поездок к ним. 

И очень скоро началась моя непрерывная двухмесячная работа. Накануне поездки звонили и предупреждали: «Завтра в три-четыре утра за вами приедет машина, будьте готовы». Причём иногда приходилось объезжать сразу по два-три ближайших друг к другу района. Оставаться где-то с ночёвкой не представлялось возможным, ведь утром за мной приедет машина и повезёт в другой район, где уже ждут. Дома не высыпался, иногда вообще не ложился — боялся проспать, а если и удавалось вздремнуть, то два-три часа, или уже в пути, в машине.

Если поначалу в состоянии радости от творческого процесса не замечал усталости, то где-то после съёмок в два­дцати районах (а объехать предстояло все сорок три) вдруг понял, что начинаю выдыхаться. Было тяжело не только физически — из-за травмированных ног сидеть без движения по нескольку часов в автомобилях было непросто,— но и психологически... На каждой съёмке, общаясь с ветеранами, не мог оставаться равнодушным, уезжая от них, долго переживал увиденное и услышанное. Вот почему, сняв больше пятидесяти портретов, был уже на пределе и чувствовал, что сдаюсь... Может, достаточно этих съёмок, подумал тогда? 

Сообщил об этом Римме Ратниковой. Она отнеслась с пониманием, но убедила меня продолжить поездки и съёмки. Я и сам понимал, что после небольшого отдыха надо продолжать работать. Времени было в обрез, а требовалось ещё и обработать каждую съёмку, напечатать фотографии выставочного формата. И уже с каждой новой съёмкой открывалось «второе дыхание». Появилась уверенность, что к юбилейной дате все семьдесят портретов будут готовы. А 9 мая презентовали выставку!

Путь к изданию книги «Победа. Одна на всех» был очень непростым. Её выпуск планировался ещё тогда, пять лет назад. Был готов макет, но не нашлось спонсоров, а соответственно и средств. За пять лет многие герои моего проекта ушли из жизни. Вдовы фронтовиков звонили мне: «Где купить, где достать книгу?» А я вынужден был отвечать: «Извините, книги ещё нет...»

В 2020 году, накануне празднования 75-летия Победы и 100-летия образования ТАССР, появились новая надежда и огромное желание издать книгу с фотопортретами наших ветеранов, завершить задуманное до конца. Семьдесят уже готовых портретов я решил дополнить новыми и довести их число до ста! Нашёл адреса ещё живых ветеранов и снова проехал по разным районам для новых съёмок. В итоге для печати книги подготовил уже не сто, а сто пятьдесят фотопортретов!

Благодарен судьбе, что свела меня с талантливым бизнесменом, директором издательского дома «Логос» Максимом Андреевым. Зная о моём проекте и понимая сложность поиска спонсоров, он предложил напечатать часть тиража книги‑альбома на свои деньги, чтобы ветераны, чьи портреты есть в книге, получили её к празднику 9 Мая.

Почему чёрно-белые?

С первых же съёмок я решил, что фотопортреты ветеранов будут только чёрно‑белые. Не потому, что давно люблю чёрно‑белую фотографию. Конечно, цвет — это красиво, но мне важно было сохранить документальность, драматизм и в то же время избежать особого внимания к возрастным изменениям на лице. Я же снимал и женщин, поэтому хотелось показать красоту их личности, а не количество морщин, которые на цветных фотографиях проявляются сильнее. К тому же я приверженец световой правды, в кадре должны быть воздух и естественный свет. Поэтому не использую ни фотовспышку, ни студийное освещение. Когда поехал на свою первую съёмку, районный глава, из добрых побуждений, предложил привезти ветеранов в здание администрации райцентра. Я ему сразу объяснил, что хочу снимать только в привычных для ветерана условиях, тем более что им передвигаться уже тяжело.

Домашние интерьеры всякий раз помогали своей достоверностью и творческими находками. Если видел в доме ветерана его старые семейные фотографии, то всегда старался взять их в кадр. Такие выразительные детали искусственно не создать… Когда книга уже была свёрстана, я решил, что под каждым портретом будут имя героя, место, где он родился, год его рождения, а года смерти не будет. Для меня в этом кроется некий символ — эти люди всегда были и останутся для нас живыми.

Как я нахожу ракурс

Стоит мне войти в помещение, как сразу же сканирую взглядом жилое пространство в поисках лучшего места для съёмки. Эта привычка, выработанная годами, когда требовалось быстро принять решение, всегда помогает найти нужный ракурс для снимка. Порой времени на съёмку было очень мало…

В отличие от фотографов, которые ради одного удачного кадра могут делать десятки дублей, я стараюсь поймать свой кадр сразу. Этот навык сформировался ещё со времён моей работы в «Вечерней Казани». Тогда не было «цифры», а времени в газете всегда в обрез. После съёмки успей проявить плёнку, высушить, напечатать фотографии, выбрать нужный кадр, отдать на вёрстку. И тебя всё время подгоняют: «Где снимок? Быстрее, быстрее!» Коллеги-фотографы с одной съёмки проявляли порой по десять катушек плёнки, а я был «жадным» на плёнку, время своё и старался уложиться в одну или две катушки. И тогда тридцать шесть кадров одной катушки хватало для съёмки трёх и даже пяти событий. Приходилось снимать меньше, но больше думать о композиции и нужном ракурсе.

Мои герои

Очередная съёмка привела меня в небольшой сельский дом, где жила ветеран войны. Уже в прихожей обратил внимание на яркие лучи солнца, которые причудливыми бликами заполнили небольшое пространство. Сразу же решил, что здесь и буду снимать. Правда, героиню ещё не видел, но попросил пригласить её в эту солнечную прихожую. Ожидание затянулось, и пришлось самому заглянуть в жилую комнату, где родственники торопливо будили 90-летнюю старушку… В глубине комнаты увидел лишь груду одеял на кровати... В большом сомнении вернулся в прихожую, уже не очень и верилось, что съёмка получится. Но вскоре под руки ввели пожилую женщину… Волнуясь, объяснил, что мне надо сделать всего несколько кадров.

Небольшая пауза… И вдруг на моих глазах происходит чудо. Пожилая сгорб­ленная женщина вдруг расправила плечи, подняла голову, взгляд её стал ясным, прямым, и на меня уже смотрит красивая волевая женщина! И весь её облик говорит о том, какая это сильная личность! В изум­лении и восхищении успеваю сделать несколько кадров...

В книге можно встретить и портреты супружеских пар: он — ветеран войны, а жена — не участница военных действий, но верная спутница на несколько десятилетий. И я всегда старался снимать такие пары. Всякий раз спрашивал: «Сколько лет вы уже вместе?» — «Ой, да очень давно, сразу после войны и поженились». Значит, говорю, буду фотографировать вас вместе. Жена начинает отмахиваться: «А меня-то зачем?» — «Если бы не вы, может, ваш муж и не дожил бы до сегодняшних дней».

Был у меня и буквально мистический момент. Ветеран жил один в небольшом деревенском домике. Вышел мне навстречу весь в орденах, медалях. А в маленькой комнате — полумрак. Привычно подвёл его к окну, чтобы поймать естественный свет, которого всё же было мало... Немного спасали яркие цветастые татарские занавески за спиной ветерана и белая деревенская печь. Была не была, поднимаю камеру, и в эту секунду через окно врываются брызги солнца! Лучи бегут по его лицу, по наградам на тёмном пиджаке и по печной стене... Всё это длится буквально мгновение, но я успеваю сделать несколько кадров — и снова в комнатушке наступает полумрак…

Среди множества портретов ветеранов в книге есть один снимок, где нет героя, но есть память о нём. Как-то в гостях у друзей я познакомился с женщиной, которая, узнав о моём фотопроекте, с сожалением произнесла: «Как жаль, что моего папы уже нет в живых. Он был лётчиком военной авиации и просто замечательным человеком. Жаль, что его не будет в вашей книге».

Этот разговор запал мне в душу. Стал думать, как с творческой точки зрения можно реализовать эту идею в снимке — человека нет, но память о нём жива. Позвонил этой женщине и попросил привезти его пиджак с медалями и старые фотографии.

В тот день, когда она привезла отцовские пиджак и фуражку, я всё никак не мог уснуть. Казалось, что в комнате кто-то есть, будто ходит, кряхтит. Утром, глядя на пиджак с медалями и рассматривая старые фотографии ветерана, я уже знал, как буду снимать. Создал некое подобие домашнего уютного чаепития, а пиджак оставил висеть рядом со столом. Как будто человек здесь, но ненадолго вышел...

Некоторые ветераны рассказывали такие потрясающие истории, в которые не сразу можно поверить. Один из них поведал, как был тяжело ранен подо Ржевом, полгода лежал в разных госпиталях, его собирали и сшивали буквально по частям. И вот спустя много лет, в 1980 году, у него начало болеть левое предплечье, немела и отнималась рука. Пошёл на обследование, а поскольку к тому времени в медицине уже появилось новое оборудование, то его «просветили» и прямо под сердцем обнаружили осколок с того далёкого военного ранения. Врачи сказали: «Ваше счастье, что это был осколок горячего металла. Он в прямом смысле «приварился» к мышце и почти сорок лет просто не двигался. К моменту нашей с ветераном встречи он уже восемьдесят лет прожил с этим осколком, до сих пор живёт и даже пишет книги-воспоминания.

Удивительно, но многие из ветеранов, несмотря на возраст, сохраняют ясность ума, жизнелюбие, чувство юмора! В марте я ездил в Бугульму снимать женщину-ветерана. Всю войну она провела в санитарных поездах. Рассказывала, какие ужасы ей довелось видеть. Не было никакой анестезии, и, например, чтобы ампутировать конечность, просто давали бойцам выпить спирт и сжать зубами палку. После фотосъёмки стал прощаться, а она мне: «Как до свидания? А боевые сто грамм? Такую встречу надо отметить!» Очень быстро накрыла на стол и вынесла большую непочатую бутылку виски. «Вот,— говорит,— сын из Москвы в подарок ко Дню Победы прислал! Но ждать не будем...» Пришлось задержаться, чтобы не обидеть радушную хозяйку, попросил налить чуть-чуть… А она мне: «Это наперстками не пьют!» — и наливает себе и мне по полстакана!

Первым ветераном, которому я вручил только что напечатанную книгу, стал Хазияхмат Галияхма­тович Альмиев. Я снимал его в нынешнем году в марте в Сабинском районе. Герой оказался на удивление бодрым и энергичным. Спросил сына: «Сколько же ему лет?» — «Первого мая исполнится сто!» — говорит. Честно сказать, поверил с трудом… Про себя решил, что обязательно приеду к нему 1 мая на день рожденья и вручу первый экземпляр долгожданной книги. Так и сделал. И надо было видеть, как радостно удивились и сам юбиляр, и его родственники в этот праздничный день! «Вы же совсем недавно к нам приезжали! А книга уже готова!»

Фотосъёмки как радость творчества и испытание на прочность

По сути, при подготовке этого непростого фотопроекта судьба испытывала меня ещё и на физическую прочность. Были проблемы после нескольких операций на ногах, приходилось ходить с костылями. И всякий раз, садясь в машину для дальней поездки в район, понимал, что водитель будет мчать без остановок, и потребуется сидеть часами, не меняя позы… Но, слава Богу, прошёл и эти испытания дальними дорогами.

В нынешнем году пришлось сделать дополнительные съёмки. Обратился за помощью в Совет ветеранов республики, и когда список был у меня на руках, вдруг, как в известном фильме, «упал, очнулся, гипс». То есть в самый ответственный момент сломал правую руку, и пришлось как-то исхитряться, чтобы суметь держать камеру и левой рукой нажимать правую кнопку.

У меня до сих пор нет ощущения, что я завершил этот проект. Всё время мыслями возвращаюсь к своим героям, общаюсь с ними даже во сне, и всегда комок подкатывает к горлу.

Во время работы над проектом понимал, что съёмки важны не только для меня. Уверен, что для ветеранов это тоже было важно. Пожилые люди годами живут в окружении немногих близких для них людей, а иногда и в одиночестве. И, конечно, где-то от их стариковских разговоров уже отмахиваются, где-то ограничиваются заботой «жив, здоров, сыт, одет — и хорошо». И вдруг к нему, лично к нему, приезжает столичный человек, разговаривает именно с ним, слушает его, расспрашивает, фотографирует, выказывает уважение и понимание того, насколько огромным был его вклад в Победу... И эти очень пожилые люди оживают и радуются, как дети...

И ещё. Объездил все сорок три района и Казань, и ни разу не услышал жалобы на судьбу, на власть, на условия жизни от ветеранов. А со мной были и представители районных администраций, которым можно было высказать какие-то претензии или просьбы. Иногда я сам спрашивал: «Может, вам что-то нужно?» И ответ был всегда один: «Нет-нет. Всё хорошо!»

При встречах с ветеранами часто пытался вывести их на разговор о войне. Но всё напрасно. Никто не хотел вспоминать про то страшное время... Зато почти каждый говорил: «Вы знаете, я рад, что живу сейчас за себя и за своих погибших однополчан, с которыми мы сидели в окопах. Они погибли, а я остался в живых...»

Я рос без отца, без деда, но сейчас я считаю себя самым богатым человеком в мире, теперь у меня сто пятьдесят близких родственников — дедушек и бабушек.

Беседовала Наиля ХАЙРЕТДИНОВА