Фёдор Шаляпин: «Моя мечта неразрывно связана с Россией…»

«На чужбине»,— назвал Фёдор Иванович Шаляпин главу своей книги «Маска и душа». Написал и подумал: «Какая же это чужбина? Ведь всё, чем духовно живёт западный мир, мне как артисту, и как русскому человеку, близко и дорого. «Все мы пили из этого великого источника творчества и красоты».

Господин из Шаранта

Иван де Лимюр. Париж. 2020

Внук Фёдора Ивановича Шаляпина Иван де Лимюр (в прошлом — мэр 16-го округа Франции Шаранта) совсем недавно передал в Казань уникальные документы из парижского дома великого певца. По материалам семейного архива Ивана де Лимюра открыта выставка «Ещё раз о Шаляпине», которая стала важным событием для города. Неслучайно французский господин решил передать бесценные реликвии — вещи, документы и фотографии, принадлежащие его семье, в музей А. М. Горького и Ф. И. Шаляпина — ведь именно этот музей вот уже семьдесят лет хранит память о его предках. Эти вещи никогда не покидали парижский дом на авеню де Эйло, где великий певец жил последние тринадцать лет, отсюда выезжал постоянно на гастроли по всему миру, показывая русское оперное искусство во многих странах и на разных континентах.

Де Лимюр, или Дон Кихот

Отец Ивана — известный актёр, сценарист и кинорежиссер Жан де Лимюр, создавший для Голливуда более тридцати фильмов: «Письма», «Мой отец-ребёнок», «Брак с ограниченной ответственностью», «Любовь в клетке» и другие. Он работал с Максом Линдером, Дугласом Фербенксом, Чарли Чаплином и другими звёздами Голливуда. А когда в кино появился звук, Чаплин предложил идею кинофикации Дон Кихота с Шаляпиным в главной роли. Жан де Лимюр сотрудничал с французской кинофирмой «Вандор-фильм», которая заключила с Шаляпиным контракт. В этом проекте Жан стал одним из авторов сценария и супервайзером картины «Дон Кихот», а спустя два года после съёмок — шаляпинским зятем.

Ф. И. Шаляпин и Жан де Лимюр. Кицбюэль. 1934

У истоков мечты певца о роли Дон Кихота стоял Максим Горький — безусловный для Шаляпина нравственный и художественный авторитет, подготовивший для артиста целую библиотеку о Сервантесе и его романе. Во время работы над оперой «Дон Кихот», написанной специально для русского баса популярным французским композитором Жюлем Масснэ, Шаляпин писал своему другу: «…если бог умудрит меня и на этот раз, то я думаю хорошо сыграть «тебя» и немножко себя, мой дорогой Максимыч. О, Дон Кихот Ламанчский! Как он мил и дорог моему сердцу, как я его люблю».

Киносюжет создавался по сценарию Поля Морана, в разработке сценария участвовал и сам артист. Музыку к фильму написал композитор Жак Ибер, а для своей «выходной» арии Шаляпин взял музыку русского композитора Даргомыжского, романс «Оделась туманами Сьерра-Невада» — артисту потребовалась романтическая музыкальная тема отечественного происхождения.

Снимали сразу две версии фильма, французскую и английскую. Молодое звуковое кино не знало дубляжа, и художественный результат Пабст ставил в прямую зависимость от соответствия звучащей речи типажу на экране. Это был единственный кинорежиссёр, практиковавший такой аутентичный метод. Шаляпин в роли Дон Кихота снимался одновременно в двух фильмах с разными партнёрами. Несмотря на трудности съёмок — жару и неизбежность дублей, которые он ненавидел,— Шаляпин заражал своим артистическим волюнтаризмом всю киногруппу, восторженно наблюдавшую за его работой.

Дон Кихот — последний герой в цепи шаляпинских сценических образов, и его «офильмование» было давней и выношенной мечтой великого артиста. Фильм «Дон Кихот», снятый в Ницце и Лондоне в 1932 году выдающимся немецким режиссёром Георгом Вильгельмом Пабстом с великим русским певцом, вышел во французский прокат в 1933 году и привлёк колоссальное внимание публики. «Успех, слава богам, исключительный…» — писал Шаляпин дочери в Москву. В следующем году фильм демонстрировался в Англии и в Америке.

Стелла

Работая над картиной «Дон Кихот», Жан влюбился в красавицу Стеллу, просил Фёдора Ивановича руки его дочери, и 2 августа 1934 года отпраздновали свадьбу в сказочном Тироле. Отсюда Фёдор Иванович писал Ирине в Москву: «Был я в Тироле. Чудо, не страна, завтра опять качу в Кitzbuhelе, впрочем, это потому, что …начинаю турне в Германии и поэтому перед концертами хочу посидеть ещё минуту в этих чудных горах Тироля».

Письмо Стелле. Москва. До 1922

В другом письме Шаляпин сообщает дочери Ирине: «Думаю через два года закончить мою актёрскую карьеру и на старости поселиться в деревне, в горах в Тироле, здесь, например, в Кitzbuhel’е. Тут очаровательно. Народ славный, простой, крестьянский, а природа имеет четыре времени года, то есть весну, лето, осень и зиму с большим снегом и даже морозами 18–20 градусов — и красота необыкновенная — могучая… я столько лет работал совершенно по-верблюжьи, что хочется на старости лет пожить немного в тишине и… попариться в бане. Люблю я русскую баню и так соскучился по ней».

«А в прошлый раз было несказанное очарование: каждую ночь мороз 15–20 градусов. Снег под ногами хрустит — ночь темнущая и щиплет нос и уши, прямо как в России. Я наслаждался! Давно я не видел снега и не ощущал мороза. Так мне всё это понравилось, что хочу из Парижа перебираться жить в эту чудесную австрийскую деревушку… Прилагаю тебе Кitzbuhel’е ские фотографии. Довольно забавные». Эти фотографии и передал Иван де Лимюр в казанский музей Горького и Шаляпина.

Марья

Первое упоминание о Марии Валентиновне как о «пассии» Шаляпина сохранилось в письме Владимира Васильевича Стасова, который 4 сентября 1906 года, рассказывая о литературно-музыкальном вечере на его квартире, сообщал своему брату: «Она решительно всем вчера понравилась: и красота, и простота, и любезность, и приветливость. Но Шаляпин — Шаляпин, какой он вчера был — просто невообразимо!..»

Фёдор Иванович, Мария Валентиновна и Дася Шаляпины. Париж. 1930-е

Известный исследователь шаляпинского творчества Виталий Николаевич Дмитриевский характеризовал её как женщину энергичную, яркую, с сильным характером, вполне «светскую». В сумбурную, кочевую жизнь артиста Мария Валентиновна внесла определённую упорядоченность, а в трудные минуты, которых у Шаляпина было немало, стала ему серьёзной опорой. Горький симпатизировал Марии Валентиновне, ценил её острый ум, юмор, преданность не всегда «гладкому», темпераментному Фёдору Ивановичу.

Мария-Августа Елухен родилась в Гродно 18 августа 1882 года в семье коллежского советника, служившего по лесному ведомству министерства государственных имуществ России Гуго-Валентина Фридриховича Елухена. Валентин Фридрихович получил образование в Санкт-Петербургском лесном институте. По окончании полного курса наук и за отличие по экзамену он был произведён в подпоручики, а в мае 1865 года назначен лесничим Казанской губернии и служил в Ядринском, Лаишевском, Свияжском лесничествах.

За двадцать лет безупречной службы он был произведён в коллежского асессора, надворного советника и затем прибыл в Казань коллежским советником. Здесь ему был присвоен чин статского советника, а через несколько лет он стал действительным статским советником. За время службы награждался орденами Святого Стани­слава 3-й и 2-й степеней, а в 1892 году ему был вручён орден Святого Владимира 4-й степени, что давало право быть введённым во дворянство. Решение было утверждено Правительствующим Сенатом.

Бабаня

Валентин Фридрихович был женат на дочери лютеранского пастора Ханне (Иоанне)‑Адельхейде (Аделаиде) Рудольфовне фон Рейтлингер, или в быту Жаннете Рудольфовне. Её отец Рудольф-Генрих фон Рейтлингер родился в 1801 году в Цюрихе и был полковым проповедником в Страсбурге, Вене, Ревеле и других городах, был женат на дочери ревельского купца Эмилии Крик.

В делах Национального архива Респуб­лики Татарстан есть копия пасторского свидетельства (перевод с немецкого): «Мария-Августа родилась 18 августа 1882 года в 2 часа утра и крещена 27 марта 1883 года Гродненским евангелистско-лютеранским пастором В. Гун в доме родителей. Родилась от губернского лесничего, коллежского советника Гуго-Валентина Елухена и его жены Иоанны-Аделаиды». В том же деле говорится, что у Елухенов было восемь детей: Эмилия-Тереза, Павел‑Юлий, Гвидо‑Евгений, Каспар-Карл, Терезия‑Иоанна, Ольга‑Ванда, Мария-Августа и Вольдемар-Карл.

Семья Шаляпина. Тироль. Китцбюэль. 1934

Все братья и сёстры стали образованными людьми. Каспар-Карл по примеру отца окончил Петербургский лесной институт со званием учёного-лесовода и в феврале 1902 года причислен к Управлению государственными имуществами Казанской и Симбирской губерний. Он заведовал и лесными дачами, много сделал для сохранения и облагораживания загородных рощей и лесов, стал автором многих научных трудов. Последние годы работал в ВСНХ по лесному хозяйству. Гвидо-Евгений был учителем математики в гимназиях и советских школах. Павел‑Юлий — экономист, служил помощником бухгалтера Казанского отделения госбанка. Вольдемар-Карл — инженер, был репрессирован в 1930-е годы.

Сёстры окончили Казанскую Мариинскую гимназию. Ванда — с золотой медалью и званием наставницы, вышла замуж за Сильверстван и последнее время жила в Финляндии. Мария-Августа, как и её сестра, окончив полный курс гимназии, поступила в специальный восьмой педагогический класс и в 1901 году, показав отличные успехи, получила звание домашней учительницы. Но предоставленную возможность работать по специальности не использовала, так как вскоре вышла замуж за сына казанского пивовара Артура‑Фердинанда-Эдуарда Петцольда.

Казанские корни. Прадед

Отец Стеллы был причислен к мещанскому обществу, окончив 1-ю казанскую гимназию, поступил в Казанский университет, где два года учился на физико‑математическом факультете в отделении естественных наук. Вместе с другими студентами вступил в социал-демократическое движение и 8 апреля 1899 года за активное участие в студенческих сходках был отчислен из университета, затем восстановился, но продолжал посещать марксистские кружки. В начале февраля 1901 года он был избран в казанский городской комитет РСДРП. За хранение нелегальной литературы Артур-Эдуард подвергался судебным преследованиям.

К этому времени относится женитьба Артура-Эдуарда на Марии-Августе. Вероятно, семьи Петцольдов и Елухенов были знакомы до свадьбы. Братья и сёстры Марии Валентиновны были любителями сценического искусства и нередко выступали в городском театре в художественных спектаклях и в живых картинках. На сцене можно было видеть Клару и Маргариту (сестёр Артура-Эдуарда). Семейная жизнь молодых Петцольдов продолжалась недолго, за эти годы родились два младенца: 17 января 1903 года — Эдуард, а 2 апреля 1904 года — Стелла-Беатриса.

Крёстные

Стелла-Беатрис родилась в Казани через месяц после трагической гибели своего отца Артура-Эдуарда Петцольда. Её дед Карл-Вильгельм-Эдуард-Гейнрих Петцольд, преуспевающий в России казанский пивовар, заводовладелец, и бабушка Луиза-Берта Антоновна в 1887 году приняли присягу на подданство России. Россиянами стали их дети Оскар, Клара, Герда, Маргарита и Эдуард.

Крёстные родители Стеллы — Григорий (сын московского миллионера и мецената Константина Капитоновича Ушкова) и Тереза Ушкова (сестра матери). Дядя Стеллы Оскар Петцольд, старший брат отца, стал крёстным отцом её брата Эдуарда. Будучи купцом первой гильдии, взял на себя всё пивоваренное производство, основанное их дедом в Казани в 1867 году.

В 1889 году казанские газеты сообщали, что пиво известного завода «Петцольд‑старший» по своему хорошему качеству и мягкому вкусу заняло первенствующее место среди заводов на Волге, Каме, Вятке, Белой и получило большое распространение в краях Закавказья, Закаспия, Бухаре, Самарканде, Ташкенте и Персии. В 1906 году во Флоренции пивоваренному заводу Петцольда была присуждена наивысшая награда Гран-при с почётным крестом и золотой медалью. Завод получал золотые медали на международных выставках в Лондоне, Париже, Брюсселе, Амстердаме и Бордо. Вместе с Эмилием Фердинандовичем Грахе Оскар Эдуардович Петцольд был среди основателей партии крупных промышленников «Союз 17 октября».

Москва — Петербург

Марии Валентиновне было трудно ужиться с Бертой Антоновной (бабушкой), человеком строгих правил, и она с детьми уехала к своей сестре Терезе (крёстной матери Стеллы), которая была замужем за Константином Капитоновичем Ушковым. О богатстве Ушкова, имевшего хромовые и марганцевые рудники на Урале, склады и пристани по всей России, дома в Петербурге и Москве — ходили легенды. Ушков был пайщиком Московского филармонического общества и художественного театра, а его дочь была замужем за Сергеем Александровичем Кусевицким — дирижёром, артистом оркестра Большого театра, основателем Российского музыкального издательства.

Поселившись в этом доме, Мария Валентиновна неслучайно познакомилась с Фёдором Шаляпиным. Эта встреча раз и навсегда решила судьбу её и детей. Отца им заменил Фёдор Иванович, имевший в то время пятерых детей от первого брака. В Петербурге семье пришлось решать и обыденные вопросы воспитания и обуче­ния детей. Когда Эдуарду исполнилось десять лет, Мария Валентиновна отдала его в первый класс Реального училища Карла Мая. Годом позднее, в 1914 году, в женскую гимназию Шаффе на 5-й линии Васильевского Острова поступила Стелла Петцольд.

После национализации школы Карла Мая и объединения с женской гимназией Шаффе в 1918 году приёмные дети Шаляпина посещали гимназию вместе. Это была лучшая школа России, унаследовавшая педагогический опыт Яна Коменского, Николая Пирогова и Константина Ушинского. Карл Май считал, что существуют три силы, которые воспитывают человечество — семья, школа и церковь. Среди учившихся в школе — известные члены Государственного совета, министры юстиции, губернаторы, адмиралы, художники «Мира искусства», академики. Впоследствии Эдуард также стал крупным учёным, инженером-химиком, окончив Кембриджский технологический институт.

Возможно, выбор учебных заведений был связан с тем, что рядом с ними, на 9-й линии Васильевского Острова, жила родная сестра первого мужа Марии Валентиновны, Клара Вильгельмовна Петцольд. Шаляпин в это время снимал квартиру на Никольской площади, а в 1915 году семья переехала в купленный дом на Пермскую улицу. Очевидно, в школу дети доставлялись на извозчике или автомобиле. 29 июня 1922 года Шаляпин отплывает из Петрограда за границу, чтобы больше в Россию не вернуться. Вместе с ним едут Мария Валентиновна Петцольд с детьми: Стеллой и Эдуардом от первого брака и Марфой, Мариной и Дасией от Шаляпина. Дети Фёдора Ивановича носят его фамилию, Стелла и Эдуард — Петцольд. «Я люблю этих чертенят, всех — и своих, и чужих»,— писал Шаляпин Горькому, рассказывая о своих детях.

Шаляпинский дом

Стелла с семьёй жила в шаляпинском доме на авеню д’Эйло, занимая целый этаж. Фёдор Иванович очень любил, когда она приводила к нему своего маленького сына Ивана — эти посещения подробно описаны в воспоминаниях Василия Алексеевича Мак­лакова, посла Временного правительства в Париже и активного участника жизни русской эмиграции. Тёплые отношения между падчерицей и отчимом сохранялись вплоть до его кончины. Стелла Эдуардовна прожила долгую жизнь, дожила до девяноста четырёх лет и успела посетить Санкт-Петербург, город своего счастливого детства и юности.

В 1925 году Шаляпины поселяются в этот шестиэтажный дом № 22 в богатом чопорном районе Парижа на авеню д’Эйло. Улица названа в честь сражения Наполеона при Прейсиш-Эйлау, отходит от площади Трокадеро. Совсем рядом — ажурная Эйфелева башня, символ французской столицы, Сена, прекрасные сады. В Париже, как рассказывали его дети, Фёдор Иванович старался отдыхать. Он не репетировал, по возможности не выступал с концертами, пел только в «Гранд-Опера».

Сейчас на доме красуется несколько табличек с названиями компаний, расположенных здесь. Справа — вход в подъезд, решётчатая дверь, через которую виден подход к лифту. Рядом — небольшой дворик, где поблизости припарковано несколько машин. Чистенько, аккуратненько, прибрано, как принято на Западе. Мемориальная доска на доме извещает, что в этом доме «русский оперный артист Фёдор Шаляпин жил и умер».

«На доллары купил я для Марии Валентиновны и детей дом в Париже (не дворец, конечно, как описывают и говорят разные люди), но, однако живу в хорошей квартире, в какой никогда ещё в жизни не жил». Покупка дома для семьи — это не только осуществление важной для Шаляпина мечты об устойчивом укладе, но и статья регулярного дохода. Семья Фёдора Ивановича занимала один этаж, на другом этаже жила Стелла со своей семьёй, а остальные квартиры сдавались внаём знакомым и близким семьи Шаляпиных.

На пятом этаже размещался большой салон с роялем и камином, две-три тигровые шкуры, из которых одна с набитой головой была разложена на полу. Мебель в стиле ампир, много шкафов и сувениров (из Японии были два больших сундука). Шаляпин любил небольшие произведения искусства и миниатюры. В одном из шкафов находился только русский фарфор, и даже на одной большой кружке — монограмма Екатерины II. Эту коллекцию Шаляпин собрал из разных стран мира уже после отъезда из России. Стены салона украшали прекрасные картины, пользующиеся мировой известностью. Среди них — работы Репина, Верещагина, Кустодиева, а также картины и скульптуры его старшего сына Бориса. В большой столовой стоял стол, за которым можно было разместить пятьдесят человек. Разумеется, там собирались только во время больших приёмов.

Шаляпинская коммуна

В доме на авеню д’Эйло жили и семьи русских эмигрантов. Это были родственники Марии Валентиновны и знакомые Фёдора Ивановича по Петербургу — Эрмансы и Кастрицкие. В девяностых годах Варвара Ивановна Страхова (в замужестве — Эрманс) пела с Шаляпиным в частной опере Мамонтова. Она обладала прекрасной внешностью, ярким сценическим дарованием и красивым тембром в голосе (меццо‑сопрано и контральто). В молодости у неё был серьёзный роман с Сергеем Рахманиновым, а Константин Коровин считал её своим другом. В Париже она преподавала в консерватории и занималась музыкой с дочерями Шаляпина. Здесь жила и Анна Ивановна Страхова, родная сестра Варвары Эрманс. Она присматривала за девочками Шаляпина.

Знаменитый доктор Сергей Сергеевич Кастрицкий, зубной врач Николая II, знал Шаляпина по Петербургу. Его дочь уна­следовала профессию отца, и в доме Шаляпина она оборудовала зубоврачебный кабинет, одним из её пациентов был Сергей Васильевич Рахманинов. В этом доме жили семья повара, гувернантка Даси мадам Тиссеран, а также камердинер Фёдора Ивановича — Михаил Шестокрыл-Коваленко и Винченцо — шофёр Шаляпина (в 1928 году певец купил в Италии «Изотту‑Фраскини»).

Дом был устроен необыкновенно. Здесь жила тихая, кроткая женщина Лиза из Латвии или Эстонии, она ухаживала за Дасей и любила шить. У Марфы и Марины был гувернёр — мистер Клеридж, прибывший из Англии, и он тоже жил в этом доме. Ещё были Елена и Татьяна Ушковы — дети от первого брака Терезы Валентиновны Ушковой (родной сестры Марии Валентиновны и крёстной матери Стеллы). Когда Тереза скончалась, её дочь от второго брака Вера Дмитриевна и её отец Печорин тоже переехали в этот дом на д’Эйло. В конце коридора на шестом этаже были комнаты Карины Карловны, женщины, ухаживавшей за матерью Марии Валентиновны.

Шаляпиские виллы

Сам хозяин — редкий гость в своём доме. В бесконечные гастрольные турне с собой Шаляпин брал самых близких: Марию Валентиновну, Стеллу, Марфу, Марину и Дасю. Во Франции он любил отдыхать за городом и для этого покупал дома, землю и дачи. В Сен-Жан-де-Люзе (в десяти километрах к югу от Биаррица, у самой границы с Испанией) была дача Шаляпина с двумя виллами («Corsare» и «Isba») и садом, где он с 1927 года отдыхал с семьёй почти каждый год. На дачу приезжали знаменитости: Чарли Чаплин, Мэри Пикфорд, принц Уэльский...

В середине тридцатых годов Шаляпин купил имение в Жанври, в сорока километрах от Парижа, с большим каменным домом. В нём постоянно жила семья русских эмигрантов-староверов, которая присматривала за домом и выполняла садовые работы. Семья Шаляпиных иногда приезжала сюда на выходные. Все Шаляпины любили собак. Певец забавно играл со славным пёсиком по кличке Ройка. Когда его не стало, приобрели другую собачку, которую назвали Ройка-2. Однажды Фёдор Иванович привёз из Англии маленького чёрненького щенка. Дася обрадовалась и сказала: «Назовем его Виски — ведь он какой-то шотландской породы», но певец называл щенка Микиткой. Он оказался с норовом, ненавидел плохо одетых людей и поч­тальонов в босоножках. Бегал за ними и хватал их за пятки.

Шаляпинские дудлы

Иван де Лимюр передал в музей британский иллюстрированный журнал «Скетч» с чудесными зарисовками Шаляпина, которые он оставил обложке. Журнал, ориентированный на буржуазное общество и аристократию, освещал культурные события, театральную жизнь и кинематограф. Его иллюстрировали именитые художники, а высокое фотографическое содержание журнала привлекало внимание светского общества. «Скетч» представлял художественные работы Говарда Костера, Макса Бирбома, Эдмунда Блэмпида и других известных фотохудожников. Это был модный журнал своего времени, выходивший в редакции всем известного Брюса Инграма.

На задней обложке журнала легко просматриваются зарисовки: автошарж и порт­рет Николая Андреевича Римского‑Корсакова, сделанные Шаляпиным в кругу своих близких, у себя дома в Париже. Это характерные шаляпинские дудлы (doodle), которые певец оставлял на книгах, журналах, салфетках и на другом подручным материале. Создавая образ, мозг артиста был занят интенсивной работой, в этот момент Шаляпин старался что-то выводить на листке бумаги, создавая такие зарисовки.

Мисс Россия

Марина — мисс Россия. Журнал «Скетч». Лондон. 1931

Журнал «Скетч» представил победительницу конкурса красоты в Париже «Мисс Россия 1931» Марину — дочь Шаляпина. На фотографии журнала Марина у портрета своего отца, написанного известным художником Борисом Шаляпиным (братом Марины). В Париже Марина Фёдоровна училась балету у Кшесинской. В 1931 году прошёл конкурс «Мисс Россия». В жюри конкурса Куприн, Бунин, Коровин решили, что именно она должна победить, и она победила. Эта история была ей как-то не очень приятна. Но мама сказала, что надо помочь русской интеллигенции за рубежом и русским газетам.

Ф. И. Шаляпин с дочерью Мариной. Париж. 1931

Марина занималась дизайном и архитектурой, пять лет работала морским офицером, плавала на больших судах, занималась досугом пассажиров. Вышла замуж за министра культуры Италии Луиджи Фредди, который инициировал создание киностудии «Чинечитта», и поэтому Марина Шаляпина была какое-то время связана с кинематографом.

На одной из фотографий — семья Шаляпина в саду. Среди красивых женщин, первая слева, дочь Шаляпина Марина — победительница конкурса «Мисс Россия» 1931 года, который ежегодно устраивал журнал «Иллюстрированная Россия» в Париже. Она стоит рядом с бабушкой, матерью Марии Валентиновны. Тёща Шаляпина, родом из дворянской семьи Рейтлингеров, несмотря на глубокую старость (ей было под девяносто), была светской женщиной и прекрасной собеседницей. В семье её очень любили и называли «Бабаней».

Великие вина Франции

Последние годы жизни Мария Валентиновна решила жить в Италии вместе с Мариной. Она продала этот знаменитый шаляпинский дом на авеню д’Эйло и подготовила к продаже уникальную коллекцию шаляпинских вин, которую артист бережно собирал последнее десятилетие своей жизни. Был напечатан подробный каталог на 2000 бутылок шаляпинской коллекции для известного аукциона «Etiennе Ader» в Париже. Затем для госпожи Шаляпиной М. В. (на имя Стеллы де Лимюр) был прислан чек и определена стоимость каждой бутылки.

Фёдор Иванович Шаляпин, путешествуя по всему миру, знал множество дорогостоящих вин, но коллекционировал только ВЕЛИКИЕ ВИНА ФРАНЦИИ. Певец отличал их непревзойдённый вкус, богатство букета, сложные тона и полутона, хорошо чувствовал глубокий и насыщенный вкус. Коллекцию вин Шаляпина выделяет абсолютное качество. Все собранные вина класса Премьер Гранд Крю (Premier Grand Cru Classe) и все вина коллекции имели длительный период раскрытия, что ­составляло в среднем десять-пятнадцать лет (в годы плохого урожая — семь‑восемь лет, лучшего — два­дцать-тридцать лет), а вина в некоторых бутылках коллекции достигли возраста от шестидесяти до ста лет.

Представителями высокой категории шаляпинской коллекции являются Grands vins de Bordeaux (великие вина Бордо и Бургундии). Эти вина считаются самыми лучшими и дорогими в мире, и их называют легендами французского виноделия. Для Шаляпина пополнение коллекции вин (за счёт их длительной выдержки) являлось надёжным и прибыльным капиталовложением. Сегодня вина марок шаляпинской коллекции красуются на полках и российских коллекционеров…

Женевский концерт Шаляпина

Иван де Лимюр, наследник шаляпинского архива, многие годы бережно хранил фото последнего концерта Шаляпина в Париже и бесценный буклет в дорогом оформлении, выпущенный в издательстве Швейцарии. Это — Программа последних концертов Шаляпина в Европе. Программа была подготовлена для Концерта в Женеве 5 июня 1937 года (посвящённого Дню Реформации), а 18 июня с этой программой Шаляпин выступил в парижском зале «Плейель» с участием лучшего европейского хора под управлением Николая Петровича Афонского, певиц Г. К. Павленко и А. А. Захаровой.

К этому времени Шаляпин с Митрополичьим хором собора Святого Александра Невского в Париже уже записал две грампластинки с церковными песнопениями Александра Тихоновича Гречанинова («Сугубая ектения»), Александра Андреевича Архангельского («Верую»), Артемия Лукьяновича Веделя («Покаяния отверзи ми двери») и Михаила Порфирьевича Строкина («Ныне отпущаеши»), получившие премии на конкурсах в Париже и Нью-Йорке в 1932 году.

Вместе с Шаляпиным на сцене концертных залов Женевы и Парижа — талантливая пианистка Мария Каламкарян. В программе концерта — произведения известных композиторов: любимые певцом арии из опер, романсы и народные песни. Фёдор Иванович пел преимущественно русский репертуар: «Трепак» Мусоргского, «Ночной смотр» Глинки, «Клубится волною» Рубинштейна, арию Кончака из «Князя Игоря».

Чтобы облегчить понимание русских романсов и песен, артист подготовил подробные программы на французском языке с переводами текстов. Каждое произведение имело в программе свой номер, который артист объявлял перед исполнением. Особый восторг у публики вызвали «Двенадцать разбойников» и «Сугубая ектенья». «Шаляпин представляется нам живым воплощением России и кроме чисто художественного наслаждения всегда даёт щемящее и в то же время радостное чувство мгновенного возврата к России» (Последние новости. 22 июня. Париж. 1937).

Шаляпин уже был нездоров, но ощущение физической тревоги за него лишь усиливало близость к нему слушателей и остроту впечатлений. Шаляпин оставался единственным обладателям тайны своего искусства, и каждая вещь в его исполнении приобретала волшебные краски, создавая целый неповторимый мир. В заключение концерта певец спел с хором «Вниз по матушке, по Волге». «…И плыл шаляпинский голос среди звенящего хорового разлива, и когда прикрывая ладонью глаза, он будто всматривался вдаль, казалось, что будто он вместе с нами видит не только далёкую полноводную Волгу, но и голосистого светловолосого мальчика, заливавшегося песней на волжском берегу, не думая о грядущей славе» (Ю. Сазонова. Концерт Ф. И. Шаляпина. Париж. 1937).

После концерта Шаляпин отправил приветствие первому слёту русских хоров в Эстонии (Нарва): «Из всех песен мира — кажется мне — русская песня, как светская, так и духовная, наиболее близко теснится с человеческой душой. Она отвечает и грусти, и радости в полной мере. Душа человеческая свободна и бессмертна. Пойте же ей о любви безграничной! Бог вам на помощь! Фёдор Шаляпин. Paris. 1937».

Вавиличева Ирина Михайловна — старший научный сотрудник Музея А. М. Горького и Ф. И. Шаляпина.