Казанская пересыльная тюрьма

Здание под кремлём построил казанский купец Иван Михляев в начале ХVIII века для своего суконного производства, которое в 1722 году посетил император Пётр I. После смерти Михляева его состояние перешло в собственность родственников жены Дрябловых, позднее суконными фабриками владело купеческое семейство Осокиных. В конце XVIII века Осокины передали здание для нужд города. Его расширили и переоборудовали в Пересыльную тюрьму.

Здание реконструировали в комплекс из трёх‑ и двух­этаж­ного корпусов, объединённых между собой таким образом, что возник замкнутый прямоугольный двор, вытянутый с севера на юг. С северной стороны для въезда во двор сделали арочный проезд с массивными двой­ными воротами. Пересыльная тюрьма стала каменной.

Ежегодно через Казанскую пересыльную тюрьму проходили более пяти тысяч человек. Скажем, в 1875 году поступили четыре тысячи пятьсот один мужчина, шестьсот девяносто пять женщин, девятьсот три­дцать семь детей. До семисот‑восьмисот арестантов (зимой триста - триста пятьдесят) одновременно размещались по камерам, которых не хватало, так как «в тюрьме по кубическому содержанию воздуха могут быть помещаемы не более как от 120 до 150 арестантов». В связи с этим не имелось возможности размещать заключённых по категориям, за исключением того, что семейные были отделены от холостых арестантов. Ведь нередко за мужьями в Сибирь следовали их семьи.

Было известно, что «кроме домашней работы как то рубка дров, топка печей, чистка двора и пр. никакие особые занятия для арестантов не бывают». На внутренних работах тюрьмы арестантов привлекали в качестве портных, сапожников, столяров, гильзовщиков, плетенщиков, лапотников, швей, вязальщиц. Внутри учреждения работали также прачки, кашевары, банщики, дневальные, пильщики дров и уборщики снега. Арестанты рубили дрова для отопления здания, приготовления пищи и лекарств для больных. Они делали это ежедневно, особенно зимой, под присмотром военного конвоя (ино­гда надзирателей) на расстоянии два­дцати саженей от ворот тюрьмы.

В тюрьме побывало немало известных осуждённых. В 1827 году здесь по дороге в сибирскую ссылку от нервной горячки скончался член тайного общества, участник вооружённого восстания на Сенатской площади в Петербурге декабрист Александр Гриневицкий. В 1863 году в казанской тюрьме содержались члены организации «Земля и воля», а также участники революционных кружков. Томился в пересылке и знаменитый русский социолог, пуб­лицист, экономист и беллетрист, участник общественных движений 1860 - 1890‑х годов Василий Берви‑Флеровский.

В ночь с 4 на 5 декабря 1887 года уже в каменную пересыльную тюрьму под конвоем доставили Владимира Ульянова в числе три­дцати трёх задержанных активных организаторов и участников студенческой сходки 4 декабря в Казанском университете. В заключении воспитанники университета составили «Прощальное письмо протестующих казанских студентов», которое было передано на волю, размножено и распространено сочувствующими. Стены тюрьмы по­мнят марксиста Николая Федосеева, организовавшего в Казани несколько тайных кружков по изу­чению трудов Карла Маркса. В июле 1889 года Федосеева арестовали за нелегальную политическую деятельность, и он провёл в одиночной камере пятна­дцать месяцев.

В 1832 году император Николай I утвердил «Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей ссыльных». Основной целью наказания было объявлено нравственное исправление провинившегося. При этом устанавливался достаточно жёсткий режим в тюрьмах и ссылках. Для того чтобы предотвратить побеги, арестантские шинели стали шить с рукавами двух цветов, бурого и серого, тех же цветов были и штанины. На спину куртки и шинели стал нашиваться ромб жёлтого цвета, который народ вскоре прозвал «бубновым тузом». Каторжникам теперь брили половину головы, в зависимости от категории вдоль или поперёк. В Казанской пересыльной тюрьме с 1 января по 1 августа 1882 года побрили девятьсот три­дцать восемь «арестантских полуголов». Даже кандалы начали делать форменные, определённого веса и с определённым количеством звеньев. Заковывали и расковывали арестантов вольнонаёмные кузнецы за плату не свыше десяти копеек. Для этого заключалось условие (контракт) между смотрителем тюрьмы и кузнецом.

К некоему упорядочению отправки каторжан в Сибирь приступили при Александре I, после вой­ны с Наполеоном. 16 марта 1816 года был со­здан Корпус внутренней стражи, подчинённый военному министру. Всю Россию по замыслу великого реформатора Михаила Михайловича Сперанского поделили на шесть округов внутренней стражи, включая Казанский. Основную часть его служащих составляли этапные команды: обер‑офицер, два унтер‑офицера, два­дцать пять солдат, четверо городовых казаков и барабанщик. Команда сопровождала арестантов до следующего этапного пункта, передавала их по счёту и охраняла этапную тюрьму. На всех поч­товых трактах через одну станцию были построены этапные помещения для ночлега заключённых.

До середины семидесятых годов XIX века основные пути из европейской России в Сибирь шли через Ка­зань и дальше на Пермь. Другим путём в Пермь попадали лишь арестанты из Архангельской, Вологодской и Вятской губерний, а осуждённые из Оренбургской (в основной массе) и Уфимской губерний направлялись сразу в Тобольск, где действовало терминальное «депо», распределявшее прибывших по местам отбывания наказания. С учётом этого в Казанской пересыльной тюрьме расположился не рядовой этап, а Экспедиция о ссыльных, просуществовавшая с 1817 по 1889 год. Экспедиция о ссыльных не только вела всю необходимую документацию, но и снабжала каторжан на этапе одеждой и обувью.

С открытием навигации арестантов из Казанской центральной пересыльной тюрьмы отправляли в Сибирь в распоряжение Тюменского Приказа о ссыльных. Делалось это согласно пункту 7 Высочайше утвер­ждённого 19 февраля 1875 года Правила для перевозки арестантов на пароходе в навигационное время по реке Волге. За одно лишь полугодие с 1 июля 1875 года по 1 января 1876 года через тюрьму проследовало на пароходах: из Астрахани - восемьсот шестьдесят шесть, Перми - двести три­дцать, Нижнего - двести сорок пять; пешим порядком: из Свияжска - сто сорок, Малмыжа - двести сорок четыре, Лаишева - шестьдесят пять, Буинска - семьдесят девять, Царёвококшайска - два­дцать семь, присутственных мест и тюремных заключений Казани - семьсот сорок семь человек. Всего две тысячи шестьсот сорок три осуждённых. Убыло на пароходах две тысячи девятьсот шестьдесят два арестанта. Из Казани арестанты выво­зились пароходами Гри­горь­ева и «Княгиня» («Екатерина»). Для привилегированных и больных арестантов, а также детей заключённых выдавались одноконные подводы.

Помимо этого арестантские партии прибывали пешими этапами с Нижегородского, Сибирского, Оренбургского, Симбирского, Царёвококшайского трактов и других мест.

Ссыльные прибывали и убывали по решению суда: мужчины, женщины, семейства. При арестантах всех категорий находились дети. На зиму дети заключённых отправлялись в Земский сиротский дом и Убежище казанского общества попечения о больных и бедных детях. В начале мая их возвращали обратно к родителям в тюрьму.

Творцом и исполнителем реформы Александра II исправительной системы 1879 года был казанец Михаил Николаевич Галкин‑Враской. В 1877 году при Государственном совете учредили Комиссию по тюремному преобразованию для разработки правовых основ реформирования тюремной системы, в делах которой активно участвовал Михаил Николаевич. В 1879 году было со­здано Главное тюремное управление. Его начальником назначили Галкина‑Враского с правом докладывать императору, минуя министра внутренних дел.

Положение в местах заключения Казанской губернии, как и в целом по России, в ходе реформы значительно улучшилось. Этому немало способствовала деятельность «губернских попечительных о тюрьмах комитетов», которой Галкин‑Враский придавал важное значение. В большинстве губерний, в том числе и в Казанской, эти комитеты, состоящие из крупных чиновников, представителей купечества и интеллигенции, работали активно. Занимались они не только благотворительной деятельностью, но и контролировали деятельность тюремной администрации, не допуская коррупции и произвола.

То­гда большое внимание стало уделяться религиозному воспитанию осуждённых. В Казанской пересыльной тюрьме действовала часовня со всеми церковными принадлежностями для отправления богослужения кроме литургии, что «само совершалось священником тюремной церкви». Масла и свечи для часовни жертвовали горожане, поэтому они свободно упо­треб­лялись арестантами. В часовне были киот со шкафом, медный и деревянный кресты, Евангелие в окладе, священнические ризы, поручи, лампады, деревянный налой, медное кадило, Псалтырь, книга «Поучение на разные случаи», а также более два­дцати образов в медных окладах и без них образов.

Помимо пожертвований для исполнения религиозных обрядов казанцы нередко приносили арестантам продукты. В 1875 году неизвестные пожертвовали в течение года съестные припасы примерно на сумму двести два­дцать восемь руб­лей пятьдесят две копейки.

Заболевших арестантов тюрьмы, как и всех мест заключения города, лечили в Казанской тюремной больнице. Врач тюрьмы был обязан ежедневно осматривать арестантов и решать, кого отправить в больницу, а кому оказать медицинскую помощь на месте. В тюремной больнице постоянно лечились до восьмидесяти и более больных. Например, в 1875 году сюда поступило четыреста три­дцать восемь, выздоровело четыреста восемна­дцать, умерло три­дцать шесть человек. Поскольку тюрьма и больница составляли одно здание, расход по ним исчислялся все­гда вместе.

Для встречи с арестантами необходимо было подавать прошение на имя Казанского губернатора, который выдавал особый билет на разрешение свидания в конторе тюремного замка, отбиравшийся на входе в пересыльную тюрьму. На имя же смотрителя тюрьмы от Казанского губернатора выдавалась справка с гербовой печатью на разрешение данного свидания.

Начальниками тюрем и их помощниками в основном были выходцы из судебных органов, учреждений Министерства внутренних дел. Так, 10 марта 1875 года смотритель Казанской центральной пересыльной тюрьмы надворный советник Адамов был уволен в отставку, на его место назначили канцелярского чиновника Курского окружного суда титулярного советника Грабилина, которого через некоторое время сменил Попов. В 1876 году смотрителем назначили Бершова. В мае 1883 года смотрителя Алексеева сменил вновь определённый Бенедиктов, которого в 1884 году сменил Линёв.

В 1876 году тюремные здания отремонтировали. Подрядчиком был казанский купец второй гильдии Давыд Ва­силь­евич Морозов. 1 июня 1876 года Казанское губернское правление и Давыд Ва­силь­евич заключили контракт на сумму семь тысяч восемьсот семьдесят девять руб­лей.

Регулярно Тюремное отделение Казанского губернского правления требовало представления послужных списков Казанской пересыльной тюрьмы о том, «кто именно из надзирателей тюрьмы выслужил право на получение» той или иной награды, например, «серебряной медали для ношения на груди на Аннинской ленте за пятилетнюю службу в составе тюремной стражи, образованной в Казанской губернии на основании Высочайше утвер­ждённого 15 июня 1887 года мнения Государственного совета».

На основании статьи 378 Устава о земской повинности издания 1857 года Казанская губерния была отнесена к северной полосе, и зимних месяцев в ней считалось семь - с октября по май. Помещения администрации и арестантов с этого времени отапли­вались три­дцатью пятью голландскими и девятью русскими печами.

После Октябрьской революции Казанская пересыльная тюрьма продолжала использоваться по прямому назначению - для изоляции от общества нарушителей закона и неугодных властям «элементов». В шестидесятые годы прошлого века её перепрофилировали в онкологический центр. Постановлением Совета Министров РСФСР от 7 сентября 1976 года № 493 здание было признано объектом культурного наследия федерального значения.

Мухамадеев Алмаз Раисович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела татаро-булгарской цивилизации Института истории имени Шигабутдина Марджани Академии наук Респуб­лики Татарстан.