КАЗАНСКИЙ ДОКТОР АЙБОЛИТ

Журнал "Казань", № 2, 2016

Такие призы делают честь Казанскому ипподрому. Именные призы памяти - это дань уважения конникам, посвятившим свою жизнь профессии, и выражение восхищения четвероногими спортсменами.

Имя Евгения Дмитриевича Сорокина знакомо каждому коннику. Талантливый ветеринарный врач, ученик легендарного военного хирурга Вениамина Григорьевича Бушкова, добрый, весёлый, разудалый русский человек. Он принадлежал к старой коневодческой элите, к энтузиастам, на которых и держится коневодство, понимал лошадь, чувствовал её.

Ещё студентом ветеринарного института Евгений Дмитриевич пришёл на Казанский ипподром и проработал там почти всю свою жизнь. Его высоко ценили как профессионала и называли уважительно - Доктор. Он участвовал в жизни ипподрома и как наездник: выигрывал традиционные призы, взял главный приз для орловцев на Кубке Поволжья в 1965 году.

Занимался Евгений Дмитриевич и научной работой, что помогло ликвидировать на Казанском конном заводе массовое бесплодие лошадей. Сорокин возглавлял Казанский конный завод десять лет, добился высоких показателей в воспроизводстве лошадей, организовал кумысную ферму, многое сделал для ипподрома.

На ипподроме Евгения Дмитриевича любили, память хранится добрая.

Несколько лет назад о Сорокине сняли документальный фильм «При знакомом табуне…», а во время гастролей в Казани русского классического цыганского трио «Лойко» о Евгении Дмитриевиче звучали тёплые слова со сцены Большого концертного зала. Маэстро Сергей Эрденко исполнил в его честь ямщицкую песню:

- Всем известно, что цыгане всегда любили лошадей, потому ведь и воровали. У вас в Казани был знаменитый доктор Евгений Сорокин, который лечил лошадок, доктор Айболит. Песня, которая сейчас прозвучит, посвящается его памяти.

Теперь ипподром занимает огромную территорию, это один из крупнейших в Европе и единственный в России конноспортивный комплекс такого уровня. Здесь есть летние и крытые зимние трибуны, детская конноспортивная школа, группа лечебной верховой езды (иппотерапии), проводятся экскурсии в музей и на конюшню, где можно пообщаться с лошадками, угостить морковкой или яблоками.

Регулярно в течение всего года проводятся бега или скачки - спортивные соревнования, наблюдать их интересно не только взрослым, но и совсем юным болельщикам. Часто разыгрываются крупные призы, например, президентов России и Татарстана. В такие дни приезжают соревноваться участники из разных регионов России.

Новый ипподром состоялся ещё и потому, что даже в сложное время старый ипподром на улице Павлюхина продолжал работать, сохраняясь центром коневодства Татарстана. Не распался коллектив талантливых конников, благодаря которым сохранились традиции, переданные нынешнему поколению.

Евгений Дмитриевич считал лошадей самыми умными и благородными животными. Общение с ними делает человека добрее и счастливее. Это правда.

В разгар летнего бегового сезона я пришёл на ипподром, чтобы поработать лошадь для участия в призе. Обычно на беговой круг я выезжал вместе с мастером-наездником Александром Ильичом Булыгиным, но на этот раз он сказал, что я поеду с Женей Сорокиным. Мы поздоровались и стали закладывать лошадей в качалки. Сразу стало понятно, что он далеко не новичок в конском деле. Все его движения были отточены и привычны.

Женя был старше меня, и был на ипподроме при деле, практикант. Он выгодно отличался от других студентов, многие из которых приходили на ипподром только для того, чтобы отбыть практику. Мы на них не обращали внимания. А его сразу приметили.

Я тогда уже сам ездил, участвовал в тренинге рысаков. Женя очень часто помогал мне в езде, подсказывал, мы работали парами. Впервые от него я услышал старорусское беговое слово «мызгать». Это значит шевелить лошадь, шевелить слегка, вожжами, не хлыстом, и в основном голосом поощрять.

Сразу после вуза Женя пришёл на ипподром уже официально, в статусе ветеринарного врача, дипломированного выпускника Казанского ветеринарного института, и сразу вошёл в дело. Я знал, что он из города Сергача Горьковской области, приехал целенаправленно именно в Казанский ветеринарный институт, и выбор практики на ипподроме - это не случайность, а воплощение его юношеской мечты.

Любовь к лошадям, как я потом узнал - это семейное. У прадеда, Александра Ивановича Турушкина, были тройки, их запрягали в кареты, а зимой - в выездные сани. Предки по его линии всегда держали рысаков.

Женя с огромным почитанием относился к своему учителю Вениамину Григорьевичу Бушкову, что свойственно настоящим людям. На ипподроме и конном заводе в сложных случаях с больной лошадью всегда приглашал его. Сам привозил на консультацию, советовался, несмотря на то, что был уже известным и опытным врачом.

Август 1965 года. Розыгрыш Кубка Поволжья. Татарская команда всегда имела сильных орловских рысаков. У нас всегда было кому ехать на орловцах. И вот небывалый случай: впервые на таких соревнованиях выступает в качестве наездника ветеринарный врач Сорокин, у которого нет никакой наезднической категории и опыт выступления в призах только на Казанском ипподроме.

Переживал он здорово, потому что кубок командный и ответственность он нёс двойную.

Женя должен был ехать на Восторге, которого все на ипподроме ласково называли Васькой. Он был спокойный такой, похожий на отца, знаменитого Отклика, родоначальника линии, всесоюзного рекордиста.

На Горьковском ипподроме собрались тогда очень сильные команды. Как выразился несколько позже один московский наездник, приехавший первый раз на кубок Поволжья: «Я тут приехал разобраться на «раз-два» с вами, а понял, что у вас такие мастера едут и такой накал борьбы, что мне на московском ипподроме такие заезды и не снятся!».

Нервное напряжение усилили дожди: настолько испортили дорожку, что ехать нельзя вообще. Была известная тройка, ездил на ней Александр Турков. Тройка титулованная, раньше на ней ездил мас-тер-наездник Владимир Кочетков - звезда рысистого спорта. Турков работает лошадей по очень грязной дорожке, превратившейся в узкую тропу. По бортам - бугры грунта высотой не меньше десяти-пятна-дцати сантиметров. И вот - протоптанная тропка, шириной в качалку. Ну, тропинка в поле!

Вмешался тогда Михаил Иванович Дубков, он был начальником «Татавтодора», это статус министра. Вообще, человек замечательный и удивительный. Он нашёл быстро того, кто отвечает за дороги в Горьковской области, попросил помощи. Пригнали грейдер, бульдозер. За рулём бульдозера сидел министр Дубков. Он выходил, садился шофёр. Михаил Иванович выверял направление, потом опять садился за этот бульдозер, и таким образом дорожка была приготовлена.

А так ведь Кубок Поволжья был под угрозой срыва, все капитаны команд сказали: «Мы уезжаем». Боялись только одного - вот провалится этот Кубок, и больше его не будет, потому что «сверху» скажут: «Ах, не можете, ну и нечего вам, лошадникам, тут соревноваться!». Единственный, кто не сдавался, был Николай Трофимович Карпов, в то время директор Казанского ипподрома, благодаря тому, что рядом был его друг Дубков. И вот под его командой сделана была дорожка.

Я представляю, как нервировало Женю то, что он не может Восторга работать! Он прекрасно понимал, что пришли с ипподромов Самарского, Саратовского и Ульяновского лошади более подготовленные. Вообще в Саратове и Самаре (тогда Куйбышеве) дорожки были гораздо резвее, и работали они в течение всего сезона. Дорожка Казанского ипподрома была «сказочная»: малейший дождь превращал её в непотребное состояние, и, в лучшем случае, пять-шесть беговых дней проходили при хорошей погоде, когда можно было ехать на результат. В нормальных условиях на дорожке может одновременно работать десять-пятнадцать лошадей, а тогда, в Горьком, могли работать, в лучшем случае, две лошади по этой тропке. Значит, явно Женя переживал зподготовленность Восторга.

И против него едут: Иван Василенко, мастер-наездник уже в то время, Владимир Лабалин, мастер-наездник саратовский, это асы, асы! Евгений Фадеев тоже не подарок как соперник… Тутурин! Это живая легенда Ульяновского ипподрома и Кубка Поволжья. Он, я полагаю, начинал до революции. Это были очень серьёзные люди.

А Женя - двадцатичетырёхлетний вчерашний студент Казанского ветеринарного института! Двадцать четыре года - что это для наездника? И более «звёздные» лошади были в руках мастеров.

Женя, конечно, тоже приехал не на авось. Решающим аргументом в пользу его участия была победа Восторга над Рубином и Увлекательным в призе Будённого. Это были уже тёртые ипподромные бойцы, а Восторг под управлением Сорокина обыграл их!

И вот начинается. Не торопят слишком лошадей, но и не спят. Жене трудно, идёт тактическая езда, это значит, что козыри у мастеров. А Женя должен иметь свой козырь. И вот через какое-то время взвинчивается темп! И, наконец, приближение финиша. Женя расставил всё на свои места. Он своим резвым броском, как принято говорить у конников, задушил соперников. Помню лицо Жени перед стартом и после старта. Он даже не мог поверить!

И, по-моему, поверил только когда вручали Кубок Поволжья за командную победу.

Вот такой замечательный заезд был.

Потом была сложная ситуация с ипподромом. В 1966 году ипподром последний раз бежит в старой, так сказать, компоновке, а в следующем году его ставят на кап-ремонт. Наши тренировочные отделения ушли на Йошкар-олинский ипподром, потом - на Тбилисский. В 1969-м вернулись на наш ипподром, но он был такой расхристанный: конюшни стоят, дорожка никакая пока, потому что намыты огромные пласты грунта… Но начали ездить потихонечку. Особенно не «звездили» в Кубках Поволжья, как-то не очень получалось: ипподрому, как центру конного спорта, нужно было возрождаться после лечения.

А в 1974 году Евгений Дмитриевич Сорокин стал директором ипподрома. И вот у меня в руках программка «Кубок Поволжья 1976 года». Кубок опять выиграли конники Татарстана. После длительного перерыва, когда достойно состязались, но выиграть не могли, а тут вот взяли и выиграли! Женя уже не ехал, он был капитаном, формировал команду.

Когда Евгений Дмитриевич ушёл и с ипподрома, и с конного завода на другую работу, к нему, если сложный случай, наши наездники отправлялись, привозили его на ипподром смотреть лошадь. Он никогда не отказывал, помогал всем. Ставил диагноз, расписывал лечение, приезжал, проверял.

Когда не стало Жени, начали сетовать: «О, если б Сорокин был…». Всегда говорили так в крайне тяжёлых случаях, когда лошадь вылечить не могли. И говорили это буквально все. Потому что Женя был ветврач от Бога.

Конечно, сейчас техника совершенно другая, диагностика другая… Но никто никогда не отменял интуицию и профессионализм. Они, наверное, генетически обусловлены, а ещё - трудом человека и уважением к своей профессии. Вот этим обладал Евгений Дмитриевич в полной мере.

Поливанов Мстислав Александрович - вице-председатель Федерации коневодства и конного спорта Республики Татарстан, профессор Казанского научно-исследовательского технологического университета (КХТИ).