Открытки с секретом

Из архива журнала "Казань" № 1, 2022 г.

В семье потомков знаменитого казанского химика Алексея Богородского хранятся уникальные свидетельства былого. Такие же редкие, как и его сохранившийся деревянный дом в стиле фахверк по улице Волкова.

В гостиной встречают красавец-буфет и фамильная супница кузнецовского фарфора, за стеклянными дверцами книжных шкафов — тома старинных изданий в благородных переплётах, на полках — коробки ёлочных игрушек, альбомы фотографий, запечатлевших несколько поколений семьи. А также письма, открытки, дневники… Как выяснилось, этот маленький частный архив до определённого времени скрывал и настоящую сенсацию.

Подробно об истории Дома Богородского журнал «Казань» писал в № 8 2019 года. Этот материал доступен и на сайте нашего журнала.

Мы хотим напомнить читателям об истории, связанной со старшей дочерью Алексея Богородского Екатериной Богородской-Галкиной, осуждённой в своё время по роковой «пятьдесят восьмой» и репрессированной.

Когда мы готовили материал о Доме Богородского, гостеприимные хозяйки «казанского шале» — правнучка Алексея Богородского Людмила Мстиславовна Галкина и её дочь Светлана Таланова — рассказывали о том, как складывалась судьба представителей их рода на протяжении полутора столетий. Моё внимание тогда привлекли открытки, которые Екатерина Алексеевна Галкина присылала своей внучке Милочке из заключения. Она хорошо рисовала и вышивала крестом, чему, вероятно, обучалась в Казанской Мариинской гимназии для девочек.

Второе, что вызывало уже серьёзный интерес, — прозвучавшая тогда семейная «легенда» Богородских-Галкиных о том, что в колонии вместе с Екатериной Алексеевной отбывал наказание некий «художник» с известной фамилией Бенуа. Действительно, среди рукотворных открыток, хранившихся в семейном архиве потомков Богородских, выделялись и выполненные в особой манере, выдававшей руку вовсе не простого любителя, а талантливого мастера.

Кем же мог быть их создатель? И действительно ли он был связан со знаменитым родом художников и архитекторов, одним из ярких представителей которого был «мирискусник» Александр Бенуа?

Эти вопросы подтолкнули к настоящему расследованию, изучению архивных документов ФСБ и МВД, и загадку удалось разгадать. Упреждая события, скажем, что автором тюремных артефактов действительно оказался представитель знаменитой франко-российской династии.

Об этом на страницах журнала в январе 2020 года вышла статья «Денис Бенуа. С надеждой на торжество справедливости», также доступная и в электронной версии.

Работа эта стала для меня одной из самых запомнившихся, материал получил хорошую обратную связь от читателей в соцсетях журнала. Для восстановления истории и тюремного маршрута её героев пришлось изучать и историю всего ­ГУЛАГа, сопоставлять свидетельства родственников героини с данными архивных документов и фактами из открытых источников. Неоценимую помощь оказал тогда военный историк Юрий Александрович Миронов из Ардатова, занимающийся персоналией отца героя статьи Дениса Бенуа, выдающегося военного изобретателя Николая‑Карла Альбертовича Бенуа. С ним меня заочно познакомил казанский краевед Георгий Мюллер.

***

То, как складывалась история тюремной дружбы двух представителей канувшей в лету «прекрасной эпохи»: казанского врача Екатерины Галкиной и отпрыска знаменитой фамилии, встретившихся в декорациях времён сталинского террора, в деталях восстановить трудно. Сегодня её можно только беллетризовать. Представим читателям лишь небольшую реальную хронику этого достойного романа сюжета.

Екатерина Галкина была арестована по доносу зимой 1941 года, вслед за своим мужем, Петром Гавриловичем Галкиным, который умер, не дождавшись суда. В доме на Волкова осталась семья их сына, в которой и росла маленькая Милочка.

Екатерина Галкина

Согласно официальным архивным документам, до ноября 1947‑го Екатерина Алексеевна находилась в казанском исправительном учреждении под названием ИТК-2 — предшественнице нынешней ИК-2, легендарной «двойки», где в годы войны размещалось крупнейшее стратегическое производство по выпуску корпусов миномётных мин, снарядов и противотанковых гранат. В ноябре 1947 года её перевели в так называемый Отдельный лагерный пункт-20 — так стала тогда именоваться Свияжская исправительно-трудовая колония. В декабре 1948-го ОЛП-20 перенесли к железнодорожной станции Нижние Вязовые на площадку бывшего ремонтно-механического завода № 1 ГУЛАГа железнодорожного строительства, ранее расформированного.

Профессия медика сослужила Екатерине Алексеевне «добрую службу» — в заключении она работала врачом.

Но кем же был тот загадочный автор открыток, о котором в семье Екатерины Алексеевны говорили коротко, не называя имени: «Рисовал Бенуа?»

Первые подсказки удалось найти при более внимательном изучении архива Галкиных-Богородских. В нём обнаружилась написанная каллиграфическим почерком открытка к Рождеству, адресованная Екатерине Алексеевне и подписанная росчерком Бенуа (инициалы разобрать трудно). Текст этого документа достоин того, чтобы здесь его воспроизвести, настолько явственно рисуется портрет автора — представителя определённого сословия и времени:

24 декабря 45 г. ст. ст. С рождеством Христовым! Дорогая Екатерина Алексеевна! В канун светлого праздника передаю Вам свои лучшие пожелания. Хочу, чтобы грядущий год принёс исполнение всех Ваших пожеланий, дал бы Вам возможность вновь дышать свободным воздухом, жить дома в кругу родных и друзей. Долгие годы тяжёлых испытаний, научив Вас терпению и смирению, не лишили Вас бодрости духа, жизнерадостности, не погребли надежды на торжество справедливости. Вы остались чудесным человеком, интересной, весёлой собеседницей, прекрасным товарищем, всегда помнящим о счастье и здоровье ближнего. Я больше и чаще, чем кто-либо другой, испытывал и испытываю на себе Ваши заботы и внимание, и поэтому во мне, больше чем в ком-нибудь другом, живут глубокое уважение и благодарность Вам. Мне хочется, чтобы сегодня, обращая свои молитвы к Богу, Вы вспомнили бы и меня — маленького человека и большого грешника. Будьте же счастливы, здоровы, бодры и вспоминайте на свободе глубоко уважающего и любящего Вас Бенуа. 6/I. 1946 г. н. ст.

Примерно в это же время сама Екатерина Алексеевна напишет и отправит письмо своей внучке:

25/XII 45. Дорогая Милочка, поздравляю тебя с Новым годом, желаю тебе здоровья и всего хорошего. Будь умницей, послушной, и помни меня. Посылаю тебе картинки, которые рисовал Бенуа. К Рождеству готовлю кое-что. Попроси, чтобы тебя сводили на Чёрное озеро. Всё, что там увидишь, сделано также Бенуа. Целую тебя. Не забывай меня. Картинки береги. Бабушка.

О каких творениях на Чёрном озере идёт речь в письме? Вероятно, об оформлении новогодней ёлки, стоявшей в одноимённом парке. Мы можем предположить, что к этим работам привлекались и заключённые.

Милочка Галкина

14 января 1947 года Милочке снова посылается открытка с текстом: «Поздравляю тебя с старым Новым годом! Похожа твоя ёлка на эту или нет? Как твой Мишка?» Манера художника, нарисовавшего эту открытку, очень напоминает почерк художников‑оформителей детских книг ленинградской школы.

В письме, отправленном Екатериной Алексеевной уже из Свияжска, можно прочесть намёк на имя:

16. IV. 49. Это другой вид художества, но довольно забавный. Положи их в альбом, у нас много пропало хороших открыток <…> Эти более ценные, так как нарисованы Бенуа. Их собери и картинки Ден… (неразборчиво) Бенуа.

***

На электронных ресурсах с именами жертв сталинских репрессий — довольно длинный список персоналий с фамилией Бенуа. Это немудрено — многих её носителей, не успевших эмигрировать, настигло колесо террора. Моё внимание привлекло имя Дениса Николаевича Бенуа, отбывавшего наказание в годы, частично совпадавшие с периодом заключения Екатерины Алексеевны. Однако там отсутствовали какие-либо сведения о месте его заключения.

Поиск разгадки этой истории шёл в нескольких направлениях. Были отправлены запросы в официальные инстанции. В МВД Татарстана нам подтвердили, что, действительно, заключённый Денис Николаевич Бенуа, 1917 года рождения, уроженец Ленинграда, осуждённый Военным трибуналом войск НКВД Воронежской области по статье 58-10 в январе 1942‑го на восемь лет лишения свободы, по окончании срока в декабре 1949 года освободился из ИТК-2 НКВД ТАССР. В УФСИН Татарстана уточнили, что там он содержался с февраля 1945 года (видимо, был переведён туда из другой тюрьмы).

Получалось, что герои этой истории с 1945 по 1947 годы отбывали наказание в одном и том же месте.

Имя Дениса Бенуа также фигурирует в открытых источниках, связанных с биографией выдающегося военного изобретателя Николая-Карла Альбертовича Бенуа, как его сына. И это позволило подтвердить версию о принадлежности к знаменитому роду.

Дедом Дениса Бенуа был академик живописи, архитектор, музыкант, автор «Истории русской живописи» Альберт Николаевич Бенуа, брат архитектора Леонтия Бенуа и того самого Александра Бенуа — участника объединения «Мир искусства». Он эмигрировал в 1921 году, с разрешения правительства, в Париж для лечения.

Отец Дениса Бенуа — Николай‑Карл Альбертович Бенуа вошёл в историю благодаря своим изобретениям. Его биографию и наследие подробно исследовал военный историк Юрий Миронов, который поделился со мной многими интересными сведениями и архивными документами. Рассказ о гениальном изобретателе заслуживает отдельной публикации, поскольку его имя также тесно связано с нашим краем.

Выпускник знаменитого училища Карла Мая в Санкт‑Петербурге Николай-Карл Альбертович Бенуа получал образование в Швейцарии и Париже. Там же он посещал часовые заводы и увлёкся механикой. С 1903-го участвовал в Русско-японской вой­не. Наблюдая за действиями артиллерии, разработал первую в мире звукометрическую станцию, позволяющую определять координаты стреляющих невидимых орудий. Разработку изобретения одобрил император Николай II, велев строго засекретить.

Накануне 1917 года в связи с наступлением немцев предприятие Бенуа по изготовлению его приборов эвакуируют из Петрограда в Паратск, нынешний Зеленодольск. Там Николай-Карл Бенуа покупает разорившийся сталелитейный завод — предшественник нынешнего предприятия ­«ПОЗиС». В 1918 году Николай‑Карл Бенуа находится в Казани, организует Объединённую ново-социалистическую рабоче-крестьяно-промышленную партию деловых максималистов, штаб которой находился в Доме Крупеникова по улице Воскресенской. Здесь же в Казани издаётся несколько политических брошюр Николая-Карла Бенуа.

Новая власть понимала ценность всех его изобретений. При большевиках он занимал довольно большие должности в своей отрасли. С 1930 года заведовал лабораторией в Ленинградском электрофизическом институте. Изобретения Николая-Карла Альбертовича Бенуа впоследствии широко использовались в ходе Советско-финской войны и во время Великой Отечественной во всех разведывательных частях Красной Армии. Но никакие заслуги не стали индульгенцией перед надвигающимися репрессиями.

18 марта 1935 года его арестовывают во время большой зачистки Ленинграда от «бывших» и вместе с женой и двумя сыновьями Денисом и Николаем высылают в Казахстан. Денис Бенуа напишет оттуда письмо Екатерине Пешковой, возглавлявшей организацию «Помощь политическим заключённым», с протестом против несправедливого наказания, аргументируя это тем, что сам он был рождён после Февральской революции, мать его, Серафима Лушкина — дочь коммуниста, сосланного в 1901 году за революционную агитацию царским правительством. Он будет упоминать и о заслугах отца перед РККА.

В том же письме можно прочесть о том, что до высылки в Казахстан Денис Бенуа окончил школу-десятилетку и посещал курсы подготовки для поступления в Академию художеств — мечтал быть художником…

Ходатайства об освобождении писала в разные инстанции и его мать, Серафима Михайловна. В результате детям семьи — Николаю и Денису ссылка была отменена, они вернулись в Ленинград. Но их родители были повторно арестованы «за шпионаж». В 1938 году их расстреляли. Как складывались судьбы братьев Бенуа до войны, практически неизвестно. На сайте «Память народа» сохранились документы, свидетельствующие о том, что Николай участвовал в Великой Отечественной войне.

Также удалось установить, что до ареста в 1942 году Денис Бенуа проживал в селе Почепское Давыдовского района Воронежской области, работал учителем немецкого языка в школе.

После освобождения из колонии в 1949-м он избрал местом своего жительства Зеленодольск. Это и неудивительно: там до его рождения в квартале «Полукамушки» жил отец. Судя по информации в открытых источниках, окончательно после высылки Денис Бенуа освободился в 1955 году, а умер в 1977-м. Как сложилась его судьба — неизвестно.

В Зеленодольск после выхода из колонии со станции Нижние Вязовые в декабре 1951 года отправилась и Екатерина Алексеевна Галкина, так как работать в Казани ей было запрещено. Там она работала в роддоме.

И Екатерина Алексеевна, и её муж Пётр Гаврилович были впоследствии реабилитированы. Екатерина Алексеевна вернулась в Казань и дожила жизнь в кругу родных и близких.

Запоздалым шагом к восстановлению справедливости, но совсем не её триумфом, стала реабилитация отца Дениса Бенуа Николая-Карла Альбертовича Бенуа в 1989-м. На доме в квартале «Полукамушки» города Зеленодольска была установлена мемориальная табличка с его именем.

Трудно сказать — о чём эта история: о сломленной ли судьбе художника? Или о силе веры в рождественское чудо и в торжество справедливости, выраженной в тексте той открытки, что была нарисована и подарена в заключении совсем молодым, рождённым накануне больших исторических перемен человеком, бывшей его гораздо старше, но близкой по духу Екатерине Галкиной?

Выяснить детали судьбы Дениса Бенуа после его возвращения из заключения и ссылки я также пыталась, связавшись с Музеем‑квартирой Леонтия Бенуа в Санкт-Петербурге. Информации о нём там не нашлось. Один питерский краевед, также занимавшийся историей Николая-Карла Бенуа, сообщил, что о его родственниках ничего неизвестно. Уже упомянутый Юрий Миронов, в свою очередь, в одном нашем разговоре высказал своё мнение: причина такого забвения, вероятно, в том, что неравный брак и социалистические взгляды Николая-Карла Бенуа в своё время отделили его семью от славного рода. И лишь случайно до нас дошёл отблеск её божьей искры…

Но сколько подобных искр по всей России погасло невозвратно?