Пальто на вешалке, шляпа с тростью, собака на стуле и чернильница с луной

Журнал «Казань». № 9, 2016

В 2016 году исполнилось десять лет «Аксёнов‑фесту». Десять лет совершается праздник, посвящённый Василию Павловичу Аксёнову. Десять лет - это немало. И столько за эти годы было красивого, содержательного!

Каждый фест - импульс. Импульс прошлого года - это открытие Аксёновского сада.

Изначально было задумано формирование свободного пространства для свободного творчества талантливых людей: музыкантов, литераторов, актёров… Пространства в духе Василия Аксёнова. И в этом смысле очень подходил как часть этого пространства киноте­атр «Мир»: только в нём можно увидеть многие уникальные картины разных времён. А задний фасад здания - это уже готовый задник те­атра под открытым небом. Поэтому нетрудно было догадаться, что нужно только ненавязчиво построить сцену, амфите­атр, поставить сиденья, которые позволили бы беспрепятственно ходить по саду.

И то­гда же возникла сама собой мысль о заполнении этого пространства деталями, которые как бы докомпоновывали его и подчёркивали основную концепцию. Скажем, открытое кафе, где можно, прогуливаясь по саду, присесть и выпить чашечку кофе, послушать джаз, который может звучать со сцены. И добавить какие‑то нетрадиционные малые формы.

Одна из первых таких форм в виде привычного теперь автопорт­рета Василия Аксёнова, летящего листочка блокнота, в котором Василий Аксёнов непринуждённо нарисовал себя, родилась у меня, далеко не сразу, причём ночью. Так же не сразу «вылепилась» и нетрадиционная скульп­турная композиция.

Не хотелось ваять банальную голову на палочке или гранитном пьедестале с указанием дат, традиционное гусиное перо или раскрытую книгу. Стандартность не была присуща писателю Василию Аксёнову, он всю жизнь действовал противоположно. И мягкий цанговый карандаш с широким грифелем сам нарисовал основу композиции. Тоже не сразу, это было как бы размышление с карандашом в руках. А вдохновила фотография, помещённая на афишу в Доме русского зарубежья. На ней Василий Аксёнов, весь из себя денди, стоит в пальто, непринуждённо прислонившись к колонне.

И ко­гда что‑то стало уже «вылепливаться», подключилась Ася Минулина. Надо отдать должное её таланту и работоспособности. Вдохновлённая идеей, она творила чудеса, в нереальные сроки сделав всё необходимое. Почти без сна и отдыха. Она же предложила посадить собаку на стул, объяснив, что зимой её может замести снегом. У нас была слаженная совместная работа.

Название скульп­турной композиции тоже уже имеет маленькую «историю».

Как говорил Бальзак, можно связать друг с другом совершенно разные предметы, предположим, чернильницу с луной. Поэтому ко­гда в средствах массовой информации появилось название композиции «Танцующий свинг», мы не стали возражать. Понятно, почему восприняли так: жизнь прожить, как бы танцуя свинг - один из главных девизов Василия Павловича. Хотя концепция композиции, по сути, прозвучавшая ко­гда‑то в светской беседе из уст самого Василия Аксёнова и воплощённая в результате поиска конкретной формы, предполагала название «Ожидание». Томительное, тревожное ожидание друга‑хозяина. Тибетский спаниель Пушкин, сидящий на стуле, был очень дорог Василию Павловичу, и собака платила ему взаимностью.

Сначала мы предполагали, что хозяин собаки ушёл навсе­гда, а ко­гда в городе распространился вирус названия «Танцующий свинг», я связала первое название со вторым. Хозяин пошёл свинговать, а четвероногий друг его ждёт. И пальто становится объёмным, и любовь и понимание разливаются вокруг…

Аксёнова Ирина Александровна - директор Дома‑музея Василия Аксёнова.