Сон в руку

Из архива журнала "Казань" № 5, 2020 г. 

Мухамед увидел сон: он летит на красном коне над огненной бездной и, едва не сорвавшись с коня, перелетает через неё.

Старик-таджик истолковал ему этот сон так: «Готовься, завтра на войну, ты будешь тяжело ранен, но останешься жив».

Так и случилось: на следующее же утро его отправили в действующую армию.

Мухамед Забиров надел шинель в сорок первом, уйдя со студенческой скамьи. А этот сон он увидел в таджикском высокогорном селе Джиргиталь, куда был направлен как курсант Гомельского военно-пехотного училища. В этом селе он был расквартирован в семье старого мудрого таджика, с которым подружился.

Шамсемухамед Забиров (1889–1938) в год окончания Апанаевского медресе.

Немногие пехотные лейтенанты в те военные годы выжили, ведь именно они поднимали солдат в атаку под огнём противника, как известно, на передовой жизни у лейтенантов от силы было три дня. С декабря 1942 года по сентябрь 1944-го Мухамед Забиров командовал стрелковым взводом на Северо-Западном фронте, затем 4-й ротой 44-го стрелкового корпуса на Северо-Западном, Волховском и Втором Прибалтийском фронтах.

Огромная сила воли, жизнелюбие и вера дали силы преодолеть боль и испытания, выпавшие на долю совсем ещё молодого человека. «Личная отвага М. Ш. Забирова, его умелое и бесстрашное руководство действиями своего подразделения в самых тяжёлых боевых ситуациях, отличное проведение учёбы с личным составом взвода были отмечены многими правительственными наградами»,— так написано в его характеристике.

Среди бойцов стрелкового взвода, которым командовал Мухамед, был Газинур Гафиатуллин, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза за повторение подвига Александра Матросова.

С декабря 1942 по сентябрь 1944 года он был четырежды ранен. Последнее ранение под латвийским городом Резекне оказалось очень тяжёлым: пуля прошла сквозь правую руку, грудную клетку в нескольких миллиметрах от сердца, выбила рёбра, мина взорвалась у него за спиной.

Равия Загидуллина. 1944

День Победы Мухамед встретил в гос­питале. Он чудом остался жив, ему удалили четыре ребра, больше года был на грани жизни и смерти, потом носил в своём теле осколки снарядов и мины до конца жизни.

Ветеран Великой Отечественной стал кавалером двух орденов Красной Звезды и ордена Великой Отечественной войны I степени, медали «За боевые заслуги» и многих других. Увы, в двадцать два года он стал инвалидом войны второй группы.

Мухамед Забиров вспоминал:

«Началось с того, что в конце августа 1942 года эшелон с выпускниками Гомельского военно-пехотного училища из города Катта- Курган Узбекской респуб­лики взял курс на Москву. В сентябре нас распределили по фронтам, и в составе большой группы наших выпускников я попал на Северо-Западный фронт. Студент КФЭИ, чья учёба была прервана войной, стал командиром стрелкового взвода 15-й отдельной стрелковой бригады, сформированной под городом Лихославль Калининской области. Здесь впервые пришлось мне применить свои военные знания. Взвод состоял в основном из новобранцев разных возрастов, национальностей и профессий. В течение нескольких недель из этих людей надо было создать боевое подразделение, готовое активно и с полной отдачей сил и возможностей, не щадя своей жизни, сражаться с врагом. Помогали мне побывавшие в боях опытные воины. Теперь, по истечении более 40 лет первых боёв, можно сказать, что мои усилия и моих боевых товарищей не прошли даром. Наш взвод выдержал испытание первого боя: не было ни одного бойца, который бы пытался уклониться от выполнения своих святых обязанностей. Сражение началось юго‑восточнее города Старая Русса, где находилась горловина знаменитого в то время Дамянского котла, в которую попала 16-я армия противника. Хотя общая тактическая задача осталась невыполненной — горловину полностью перерезать не удалось — боевое крещение нашего подразделения и лично моё были более или менее успешными, к сожалению, с немалыми потерями. Многие мои товарищи по взводу героически погибли за Родину, сам я был ранен. После излечения в одном из госпиталей Ярославской области, в мае 1943 года меня направили в 20-й стрелковый полк 37-й дивизии, который стал для меня родным: здесь я вступил в партию, нашёл себе много боевых друзей, в том числе Газинура Гафиатуллина, повторившего подвиг Александра Матросова и посмертно удостоенного высокого звания Героя Советского Союза, Хатипа Усмановича Усманова, профессора Казанского университета, и многих других. (…)

Летом и осенью 1943 года наша рота, переведённая в состав 28 Невельской стрелковой дивизии, принимала участие в крупной операции, вошедшей в историю Великой Отечественной войны как снятие блокады Ленинграда. В марте 1944 года мне пришлось участвовать в боях по прорыву обороны противника и созданию плацдарма на реке Великой для освобождения заповедных пушкинских мест, в том числе села Михайловское. Операция готовилась тщательно. Накануне перед участниками операции выступил начальник политотдела дивизии, который только что вернулся из Москвы с заседания Верховного Совета СССР, впервые созванного в годы войны. Сообщение о принятии Верховным Советом законов о народнохозяйственном плане и государственном бюджете СССР на 1944 год меня, как студента экономического вуза, обрадовало вдвойне: с одной стороны, советская система стала входить в прежние, довоенные рамки, с другой — возросла роль финансовой системы в обес­печении нужд фронта, в финансировании неотложных экономических и социально‑культурных нужд по возрождению жизни в освобождённых от фашистов областей и республик страны. Митинг оставил у всех неизгладимое впечатление, вызвал неиссякаемый патриотический подъём, сыгравший решающую роль в успешном выполнении приказа командования.

Встреча с вдовой Газинура Гафиатуллина Гильмури и сыном Анваром. 1965

Нелегко было: пришлось отражать контратаки гитлеровцев с их бомбовыми и огневыми ударами штурмовой авиации, самоходных артиллерийских установок и бронетанковых войск. При отражении одной из контратак командир нашей роты был убит, и мне было приказано продолжить управление боем, хотя к этому времени и я был ранен осколком снаряда. Но воинский долг обязывал меня действовать. Лишь на третий день беспрерывных боёв я вынужден был оставить командование ротой. Летом 1944 года после госпиталя я вновь попал в свой родной полк, который успешно участвовал в операции по освобождению Советской Латвии. Вражеская группа армий «Север» отступала по всему фронту. Командуя ротой, в сентябре 1944 года я был тяжело ранен и отправлен для лечения в Ленинград. Кончилась война, разъехались по домам бывшие фронтовики. Некоторые из них посвятили себя дальнейшей службе в рядах Советской Армии. Я же до сентября 1945 года находился на излечении, и после 4 очень тяжёлых операций вернулся в Казань инвалидом 2 группы (в свои 22 года!). Меня зачислили студентом того же — третьего — курса КФЭИ, с которого ушёл на войну. На первой лекции встретились сокурсники, вернувшиеся с фронта или прервавшие своё обучение. Это были Зина Багаутдинова, Надя Ларина, Михаил Куркин, Лев Крейнин, Николай Лобанов, Катя Иванова и другие, с честью пронёсшие через все испытания высокое звание студента. И вот он, счастливый час, которого мы ждали 1418 дней и ночей: мы опять в своём родном институте! Было голодно и холодно в эти послевоенные годы. Но разве студенту свойственно унывать от «таких мелочей», тем более что каждый прошёл огни, воды и многое другое. Теперь все силы были направлены на штурм другой крепости — науки! Мы успешно прошли и эти испытания».

Есть такая поговорка — «Война — всему проверка». Едва ли удалось бы вернуться весёлому лейтенанту Забирову, если бы не энергия корней, воспоминания о родной стороне, детстве с отцом, ведь за плечами у него было уже немало испытаний.

Мухамед Забиров родился в мае 1923 года в Заказанье, в деревне Чирша Дубъязского района Казанского уезда (входит в современное Берёзкинское сельское поселение Высокогорского района) в семье указного муллы Шамсемухамеда Забирова. Отец Мухамеда происходил из знаменитой семьи священнослужителей Забировых-Салиховых, в седьмом поколении мулл (сохранилась шажара — генеалогическое дерево семьи). Шамсемухамед был племянником известнейшего в мусульманском мире имама Апанаевской мечети в Казани, мударриса и основателя медресе «Касимия» Мухаммеда-Касыма Салихова. В этом медресе по новометодной программе и выучился Шамсемухамед, в 1912 году принял духовный сан по указу муфтия Казанской губернии.

Мухамед был третьим ребёнком и старшим сыном в семье Шамсемухамеда Забирова и Фатыймы Сафиной. Детство в дружной многодетной семье, в которой росли шестеро детей, оставило яркий след в памяти и в душе Мухамеда. Он получил прекрасное начальное образование в медресе, где преподавал его отец.

Когда начались гонения на служителей культа, семью решением исполкома Дубъязского района Татарской АССР после раскулачивания выселили из своего дома, и в 1930 году она была вынуждена уехать в Казань. Там семья Забировых из десяти человек, в которой жили ещё две сестры отца — инвалиды, снимала подвал с земляным полом в Ново-Татарской слободе. Семья была в бедственном положении. Мать с отцом стали трудиться на меховой фабрике на самых вредных неквалифицированных работах. Младшая дочка Муслима в младенчестве умерла от недоедания и болезни. Дети ходили в школу в разные смены, по очереди надевая одну и ту же одежду: Ахмед за Мухамедом, Хавса за Хинд, но учились очень хорошо и старательно. Проверив знания Мухамеда, его взяли сразу во второй класс 2-й мужской школы (бывшей 2-й гимназии) на Булаке в семь лет.

В ноябре 1938 года отца арестовали по доносу как служителя культа, через две недели он был уже расстрелян (в Книге памяти жертв репрессий, в томе 5 на 205-й странице, есть сведения о нём, реабилитирован 22 октября 1997 года). Дети, как могли, помогали матери сводить концы с концами.

Это было очень тяжёлое клеймо — «сын врага народа», что закрывало путь для учёбы в Казанском университете, где мечтал учиться Мухамед, отличавшийся большими математическими способностями. А в новый Казанский финансово-экономический институт, не очень популярный в то время, можно было поступать этой категории выпускников школы на рабочий факультет. Сюда в 1938 году на последний курс рабфака и поступил пятнадцатилетний Мухамед, окончивший уже девять классов в школе № 2. Он был невысоким смышлёным пареньком, моложе всех по возрасту, и его прозвали «кечкенэ малай», то есть «маленький мальчик». Он успешно поступил в финансово-экономический. «До вой­ны я успел закончить два курса», как он сам пишет в своих воспоминаниях.

Когда Мухамед появился в институте в сентябре 1945 года в военной форме, с орденами, с копной пышных волос, студенты, знавшие его как «кечкенэ малай», были поражены тем, что на войне Мухамед вырос на целую голову. В армии даже в вой­ну кормили лучше, чем в юности, ко­гда вся семья жила в Казани в крайней бедности, а заложенный от природы потенциал не реализовался из-за недоедания.

После войны он с отличием окончил Казанский финансово-экономический институт. Вся его дальнейшая жизнь была связана с родным вузом, для процветания которого он отдал много сил, таланта, души. Институт стал его второй семьёй. Чтобы иметь право работать, Мухамед отказался от инвалидности, хотя, как вспоминает сын Рустем: «Папа давал мне потрогать огромный осколок от мины размером с мой палец, который он носил в своём теле, это меня поразило».

С 1948 года Мухамед Забиров работал в институте ассистентом, деканом, в одном лице проректором по учёбе и науке, доцентом кафедры финансов, стал основателем и руководителем научно-исследовательской лаборатории. За многие годы он ­обучил тысячи высококвалифицированных специалистов — экономистов, которые работали в разных регионах страны и в центральных финансовых органах СССР. Его любили и уважали и студенты, и сотрудники института.

Семейное фото Забировых. Справа налево: Мухамед Шамсеевич, Рустем, Ляйля, Равия Хабибулловна, Фарида. 1966

В 1953 году Мухамед женился на Равие Загидуллиной, «умнице и красавице, я выбрал лучшую из 360 девушек, по статистике приходившихся на одного парня в КФЭИ», как он сам любил повторять. Равия Хабибулловна за успешную работу финин­спектором в тылу во время ­войны была награждена в неполные два­дцать лет медалью «За трудовое отличие», в 1945 году — медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Равия стала матерью троих детей Мухамеда Забирова, любимой, преданным другом, надёжным тылом.

В аспирантуре Мухамед Забиров на­писал диссертацию о влиянии нацио­нальной политики на бюджеты национальных республик СССР. Его диссертация заинтересовала лидеров ряда мусульманских государств и по их просьбе была представлена в виде особого доклада в ЮНЕСКО. Это было уникальным явлением по тем временам, когда международные отношения СССР с мусульманским миром только формировались. Благодаря научной работе Мухамеда Забирова у арабских стран появились научные основы, которые могли быть использованы при формировании бюджетов новых прогрессивных социально ориентированных государств «исламского социализма» (Алжир, Тунис, Марокко, Египет, Сирия).

Мухамед Шамсеевич в 1960–80-е годы внёс большой вклад в развитие научных исследований в области прикладной экономики. В шестидесятые годы, будучи проректором по научной и учебной работе Казанского финансово-экономического института, он создал первую в регионе научно-исследовательскую экономическую лабораторию, которая работала в течение тридцати лет над важнейшими для экономики научными проектами. Мухамед Шамсеевич руководил научно-исследовательскими проектами по финансовому балансу СССР, по составлению первого финансового плана строящегося КамАЗа, разработке схемы внутрипроизводственного хозрасчёта КамАЗа и его непроизводственной инфраструктуры.

В шестидесятые годы его неоднократно избирали депутатом Казанского городского Совета депутатов трудящихся, где он руководил бюджетной комиссией. Двадцать лет он занимался образованием взрослых, работал в составе научно-методического совета общества «Знание». В мирное время Мухамед Забиров был награждён орденами и медалями, в том числе «За трудовую доблесть», серебряной медалью ВДНХ за научно-исследовательские разработки, многочисленными грамотами и благодарностями «за плодотворную научно-педагогическую и общественную деятельность», «за героико-патриотическое воспитание молодёжи». В 1982 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР ему было присвоено почётное звание «Заслуженный экономист РСФСР».

Фото для Доски почёта. 1973

Но не работой единой был жив доцент Забиров — большое место в его жизни занимала семья.

Папа говорил: «Дети должны встать на наши плечи и видеть дальше нас!» Мы очень благодарны своим родителям — они дали нам счастливое детство, которого не было у них самих. Папа очень много времени уделял нашему всестороннему воспитанию, сам хорошо рисовал и мы с ним, учил понимать живопись, слушать музыку, играть в шахматы. Был очень музыкален, пел, знал множество оперных арий и песен. Папа много нас фотографировал, и мы вместе с ним печатали фотографии. Зимой почти каждые выходные ходили на лыжах, ездили сами или на поезде «Здоровье». Каждое лето родители организовывали поездки на Кавказ, к морю и круизы по Волге, а потом у нас была самая большая радость — отдых в спортлагере финансово‑экономического института «Крутушка», «собственный дом отдыха, заповедник добра и любви», который с самого основания лагеря в 1958 году стал нам второй родиной. Папа стал прекрасным дедушкой, участвовал в воспитании моего сына Димы, называл его «друг № 1», рано научил его читать, рассказывал ему о войне как взрослому, сам делал ему игрушки.

Мухамед Шамсеевич занимался патриотическим воспитанием студентов и школьников, его часто приглашали на телевидение, радио, он писал статьи с воспоминаниями о войне, о своём друге герое Газинуре Гафиатуллине. Он всегда подчёркивал огромную роль массового героизма советских солдат в победе в Великой ­Отечественной войне.

Когда в конце сороковых годов Абдурахман Абсалямов писал роман «Газинур», Мухамед Шамсеевич неоднократно встречался с ним и рассказывал о своём друге, делился очень ценными для писателя живыми воспоминаниями. Писатель с большой симпатией сделал Мухамеда Шамсеевича прототипом персонажа старшины Забирова, отважного, весёлого и неунывающего разведчика.

После войны Мухамед Шамсеевич поддерживал дружеские связи и добрые отношения с семьёй Газинура, с учениками средней школы в Альметьевске, в которой был создан музей Газинура Гафиатуллина. В 1965 году состоялась трогательная встреча с вдовой Газинура Гафиатуллина Гильмури и сыном Анваром. В следующем году дети Мухамеда Шамсеевича в день Победы, с трудом разыскав в центральном книжном магазине книгу Абдурахмана Абсалямова «Газинур», подарили её отцу, подписав: «Дорогому папе...». Он был до слёз тронут этим и сказал: «Это — лучший подарок, который вы могли мне сделать. Спасибо вам». Он очень любил её перечитывать, всегда с этой книгой ходил на встречи с ветеранами войны, со студентами и школьниками, показывал дарственную надпись детей, старательно выведенную школьным почерком фиолетовыми чернилами.

Мухамед Шамсеевич был прекрасным сыном, братом, мужем, отцом, учителем, дедушкой, в его характере были основательность и постоянство. Работа — в одном институте на всю жизнь, жена — одна любимая на всю жизнь, семье был предан всей душой.

Папа ушёл из жизни в возрасте Пророка Мухамеда в месяц Рамадан. Нам сказали, что такой уход надо заслужить. Светлая память об отце всегда с нами, а брат Рустем нам очень его напоминает, у него даже манера говорить и голос папины. Так чувствую я и сестра Ляйля.

Семья Забировых присоединилась к движению «Бессмертный полк», с гордостью в День Победы носит портреты участников войны, главное — портрет отца.

Об отце и дедушке написали вместе: Забировы Фарида, Ляйля, Рустем, Дмитрий.