Утонувшая Казань

Всемирный казанский потоп

Эдуард ХАЙРУЛЛИН,

автор и ведущий youtube-канала «Новая Тартария»

1 мая 1926 года, в день солидарности трудящихся, газета «Красная Татария» ликует. Солнце сильно припекает. Природа и в этом году подарила пролетариату лучшее, что имеет в эту минуту: улыбку солнца.

Под улыбкой солнца трудящиеся митингуют — и на площади Свободы, и на площади 1 мая, самой высокой точке города.

Пока наверху гуляют, внизу, буквально в полкилометре отсюда, уже прибывает вода. Первым затоплен дом № 66 на Нижне-Фёдоровской (теперь это Федосеевская) улице. И с 1 мая прибыль воды уже не останавливается 19 дней.

Резкий приход тепла спровоцировал активное таяние невиданно большого количества снега в верховьях Волги, тогда как в низовьях ещё были заморозки. Волжской воде некуда деваться, и она выходит из берегов. Больше всего достаётся Казани и Покровску (нынешний Энгельс), оба города — на левом низменном берегу Волги.

К ледоходу и паводку Казань, конечно, готовится. Но скорее с любопытством, чем с опаской. Как к зрелищу.

Ещё 23 апреля водомерный пост отмечает прибыль воды почти в метр. К вечеру Тайницкому мосту даже угрожает опасность от затора льда, и только скорая помощь сапёров и подрывы льда спасают мост.

Масса горожан съезжается сюда, чтобы до позднего вечера глазеть на шоу с мощными взрывами и крутым ледоходом.

Вслед за льдом пошла вода. День спустя прибывает ещё полтора метра, на следующие сутки — 230 сантиметров. Горизонт воды на Волге уже достиг высшего уровня прошлогоднего половодья, а вода всё прибывает. Дальше — больше и глубже: Правобулачная, Подлужная улицы, Ново-татарская, Козья и Ягодная слободы.

Уже 12 мая в центре затоплена пятьдесят одна улица, в городе настоящая паника. С прилавков магазинов сметают продукты, соль, спички, мыло.

Тихая протока Булак выходит из берегов, сносит все деревянные мосты, вода поднимается почти до вторых этажей. По Георгиевской улице (ныне — Петербургская) передвигаются только на лодках.

Порой вода, по выражению речников — идёт валом. Волна в сажень (это 2 с лишним метра) хлынула на Плетни у татарского кладбища, за час десятки домов в воде по самую крышу. Растерянные жители лезут на чердаки, колотят мостки между домами. Окна становятся дверьми, двери закрыты, чтобы держать воду, не пускать в дом. Газетные сообщения — как сводки с фронта.

Вода захватывает конюшни военной школы. Сносит все земляные дамбы, оккупирует фабрику «Спартак», пивоваренный завод «Красный Восток», льнокомбинат в Заречье. Частично под водой завод имени Вахитова. Прерываются трамвайное и гужевое сообщения. Под власть воды переходят дороги, мосты, заводы, люди.

Президиум ТатЦИКа ещё в апреле создаёт спецкомиссии по борьбе с наводнением: в Казани — центральную, на местах — кантонные и волостные.

Возглавляет штаб 29-летний нарком внутренних дел Татреспуб­лики Николай Петров.

Он телеграфирует в Совнарком РСФСР, перечисляет всё затопленное и называет размеры бедствия неисчислимыми. Просит у центра двести тысяч рублей и пароходы.

Власти подбирают помещения для эвакуации, определяют дома, подлежащие уплотнению для утопающих. Наводненцы переселяться не желают, перебираются на чердаки, не верят в долгое наводнение, зато верят в мародёров. Насильно, с милицией, удаётся отселить около тринадцати тысяч казанцев. В школы, конторы, клубы.

Кататься на лодках запрещено, все плавсредства изъяты для спасательных работ.

Милиция и красноармейцы на лодках патрулируют город.

На лодках и Великое переселение. В Забулачье весёлые возчики перевозят за плату. Лодок не хватает. Газета пишет о жительнице, плывшей в корыте. Хозяйку оно держало, но чтобы её достать оттуда, пришлось промокнуть двум мужикам. Снесённые водой дома разбирают и складывают на берегу. Нарпит открывает общественные столовые, бесплатно выдаёт кипяток, а в клубе «Спартак» ещё и бесплатные обеды, но наводненцы их ругают: «хоть на голову лей — не запачкаешься» — одна вода в тарелке. Горячее питание остальным поставляют: за 15 копеек мясное блюдо, за 10 копеек — каша.

Хлеб у торговцев дорожает втрое, есть случаи голода.

19 мая фиксируется рекордный уровень воды почти на 15 м выше среднего уровня. И вода останавливается. И начинает медленно отступать.

Подсчитают, что всего было затоплено 2612 домов, переселено от 15 до 100 тысяч человек, которые проживали на 154 улицах. Теперь им разрешают вернуться. Если есть куда. Власти заинтересованы в скорейшем восстановлении домов и выделяют на кредиты в Татбанке 25 тысяч рублей, по 100 рублей выдают на 9 месяцев под 9 %. Снижают цены на откачку воды. В пользу наводненцев собирают полдневный заработок. Впрочем, помимо огромного ущерба вода кое-что и подарила. В Набережночелнинском кантоне на обвалившемся берегу находят скелет мамонта, кости растаскивают крестьяне, голову с бивнями забирает местный кулак. Совнарком издаёт распоряжение об охране остатков мамонта.

Самый главный успех борьбы — никто не утонул, спасли даже домашних животных. Удалось избежать и эпидемий, несмотря на то, что были затоплены выгребные ямы и помойки. Ущерб от наводнения превысил годовые бюджеты таких городов, как Калуга и Тверь, вместе взятых. Последствия наводнения устранялись ещё более двух лет.

Но уже к зиме было восстановлено большинство пострадавших домов, заработал транспорт.

Вода ушла, дома подсохли, власти скрупулёзно посчитали ущерб и издали тиражом полторы тысячи экземпляров книжку, названную «Перед новой опасностью», со всеми уроками наводнения 26-го года. Для потомков. Чтобы были готовы.

Обсохнув и переведя дух, казанцы к началу 1928 года возводят несколько крупных многоэтажных зданий, и среди них — теперь знаменитый «Мергасовский», жилой дом‑коммуну. Под впечатлением от местного всемирного потопа горожане предпочитают селиться повыше.

Через 30 лет будет построена Куйбышевская ГЭС, Волга станет Большой, а Казань защищённой от воды дамбами. А угроза катастрофических наводнений, надеемся, осталась в истории. И иногда в новостях, после сильных дождей.

Фото из архива Татьяны Бренинг