Заперев политбюро в кладовке, крошили салаты в тазики…
Давно уж это было. Ходили мы нестройными рядами с транспарантами на площадь Свободы к памятнику Ленина. Нельзя сказать, что люди подневольно шли. Если ты работаешь на предприятии, то как-то не принято было обосабливаться от коллектива. На субботник — вместе, в культпоход или на картошку — тоже.
Из архива журнала "Казань" №11, 2021 г.
Давно уж это было. Ходили мы нестройными рядами с транспарантами на площадь Свободы к памятнику Ленина. Нельзя сказать, что люди подневольно шли. Если ты работаешь на предприятии, то как-то не принято было обосабливаться от коллектива. На субботник — вместе, в культпоход или на картошку — тоже.
Никого и заставлять-то не приходилось. Многие сами хотели. А почему бы и нет? На душе с утра — праздничное настроение; по улице идут принаряженные люди, вдали ухает барабан. В руках веточки с бумажными цветами. Громкоговоритель поторапливает колонны. Гремит оркестр. Осыпаются последние листочки. Над головами качается Ильич, а вместе с ним и всё политбюро. Они как будто танцуют!
На трибуне выстроились дорогие товарищи из обкома Татарского КПСС. Все на одно сытое лицо. Устало машут руками в лайковых перчатках, приветствуют трудящиеся массы. Народ кричит им: «Ура! Да здравствует 7 ноября!», и марширует мимо в «светлое будущее». На соседней улице толпа выдыхается, транспаранты опрокидываются, марксы и энгельсы заглядывают под юбки, прыткий шарик взмывает в небо. Мужчины курят, женщины смеются. Потом сдавали кладовщику транспаранты и портреты первых лиц страны...
А теперь — к столу! Но его ещё надо накрыть. В красном уголке или в отделе по-быстрому сдвигаются столы, достают тазики, куда крошат в четыре руки винегрет и оливье. Варят в кастрюльке картошку. Потрошат жирную селёдку. Выставляют домашние соленья в трёхлитровых банках. И понеслось!
Какой-нибудь язвенник заикнётся про чай, отмахнутся: «Дома попьёшь!», и уже по седьмой наливают. Не припомню, чтобы поднимали тост за 7 ноября, зато всегда пили за дружный коллектив, за милых дам, накрывших «поляну», за душевного начальника, который всё понимает, за профком, предоставляющий путёвки, за…
Ну, а потом пели песни — народные или из кинофильмов (например, «Девчата»). И лишь однажды я услышал, как поёт завхоз, выкрикивая: «Эх, тачанка-растачанка — все четыре колеса», но он уже был чертовски пьян. К тому же от него ушла жена. Умчала вдаль с обеспеченным будённовцем на персональной тачанке!
Даздрасен (сокр. от «Да здравствует Седьмое ноября») ЗАВАЛЯЕВ
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Нет комментариев