Жила-была девочка Лида

Рисунок Арины Фасхутдиновой. 9 лет

В январе, в крещенские морозы, мы уже бывали в гостях у Зуриных — купеческой семье, некогда проживавшей в собственном доме под номером 21 на улице Поперечно-Горшечной (ныне Маяковского). Пригласил нас туда новый собственник Шамиль, который обнаружил на чердаке тайничок купеческих дочек, куда они прятали свои альбомы с рисунками и рассказами, тетрадки с романтическими стихами, рекламные вкладыши из журналов и другие детские секреты. Материал об этом — «Тайна девочек из прошлого века» — выложен на сайте журнала (№ 1, 2022 год). И вот пришла долгожданная весна — и ожила картина Саврасова! Зимушка-зима плачет, а людям радостно. В редакцию позвонил Шамиль и сообщил, что нашёлся дневник Лидии Зуриной, старшей купеческой дочери, учащейся Ксенинской гимназии. И мы вновь отправились по уже знакомому адресу…

Заглянем в окошко купеческого дома. Комната освещена красным абажуром с бахромкой. На комоде снежно белеет салфетка. Видна китайская ваза с веточкой физалисов, по бокам — фарфоровые скульптурки «Гармонист» и «Казанская татарка» мануфактуры Гарднера.

В глубине начинают бить немецкие часы Le Roi a Paris. Лидия поднимает голову от дневника: «Неужто девять?» Слышно, как в зале сервируют. Самоварный дымок стелется по полу. Звонко падает нож. Хлопает входная дверь — из конторы возвращается отец Владимир Александрович Зурин. Он устал, сбросил с плеч сюртук из чёрного крепа, называемый «сибирка», на сундук. Разметал галоши в сенях и прошёл молча к себе в кабинет. Мама зовёт Лиду ужинать. Домочадцы сидят тихо, ожидая отца. Дневник, датированный 1914 годом, остался лежать на подоконнике. Ну как не полистать?..
«Меня зовут Лида, мне 13 лет. Нас четыре дочери, из которых я самая старшая. Евгении — 12 лет, Ирине — 11, Тамаре — 8. Мы живём зимой в Казани, я учусь в Ксенинской гимназии. Перешла в IV класс с первой наградой. Летом мы уезжаем на дачу за Нижним Новгородом, где живут наши дедушка и бабушка».
Утром Лида принялась записывать свои весенние впечатления. Но, перечитав, поморщилась и изорвала страницу. Потом нарисовала акварелью незабудку. Открыла дневник на страницах, которые вела прошлым летом, и зачиталась. Свежескошенной травой повеяло от этих строк, речная волна обрызгала лицо…

11 июня. Среда
Первый раз нас пустили кататься на лодке. Мы поехали трое, и с нами Ната Пригорская. Всё обошлось благополучно. Но вечером мы отправились опять, и в этот раз случилась неприятность. Сначала всё было хорошо, и мы уже заехали за баржу, как вдруг показался пароход. Девочки немножко струсили, но я им говорила, что всё обойдётся, и мы только немного покатаемся на волнах. Пароход приближался. Ната просит, чтобы я повернула назад, так как я правила, а Женя гребла. Я начинаю раздражаться, что это всё пустяки, и продолжаю держать руль вперёд. Ната плачет и умоляет меня плыть к берегу. Вдруг глядим, пароход совсем близко. Тут уж я струсила и повернула лодку носом на волны. Первые волны, хотя и были большие, но качали нас ровно, а потом стало так качать, что мы все завизжали, как осами ужаленные. Ната плакала. Я кричала: «Женя! Женя! Греби!!!» Она в испуге обронила в воду весло и сказала: «Да не могу я, у меня руки отваливаются». «Нас сейчас перевернут!» — орала Ната. «Ну уж, это глупости, сказала я, видите, как хорошо качаемся!» Только я успела это проговорить, как нас окатил такой вал, что мы сразу все замолкли. Сидим, дрожим от холода и страха, мокрые, как русалки, и по щиколотку в воде. Я совершенно не знала, что делать. Вдали показался ещё один пароход, на этот раз больше прежнего. Вижу, как Ира шепчет молитвы, она вздыхает и крестится. Наверное, прощается с мамой. На наше счастье уплывшее весло вернулось. Я сменяю Женю и гребу к берегу, а она вычерпывает башмаком воду. 

Я слежу за пароходом, он уже близко. Капитан даёт гудок. Вижу его испуганное лицо. Моё, наверное, такое же. Но на этот раз волны нашу лодочку бережно поднимали и опускали, подталкивая к берегу. Ира рыдает, и при этом уплетает конфету, взятую утром со стола.

20 июня. Пятница
Вчера я сказала: «Как нам верно нагадала луна!» Накануне мы гадали. Взяв вечером по полотенцу, мы обрызгали их росой и пошли в мамину комнату, так как туда падал свет луны. Положили полотенца на лунную дорожку, проходящую по маминой кровати. Пробило полночь. Потом мы их взяли и положили под свои подушки, на которые легли спать.

Перед этим загадали, что будет завтра? И на это нам должен был ответить сон. В эту ночь я видала четыре сна. И бабушка утром мне их объяснила. Будет страх, удивление и радость. Всё так и случилось. Мы натерпелись на середине реки такого страха, а потом на берегу — радости, от того, что остались живы. А Ире приснилась покойница тётя Маша Макурина, будто сидит на мостках и плачет. Ногой воду трогает: холодна ли? Значит, смерть рядом ходила.

23 июня. Понедельник
Сегодня вечер прошёл довольно весело. По пустякам хохотали. Мы пошли погулять до лесу. С нами была Тоня Тардова. Вечер был чудный. Луна уже сияла. Глядим, у дороги на пеньке сидит какой-то старик. Женя перепугалась и хотела воротиться, но Тоня её удержала. Идём по тропинке, а коленки дрожат. Друг за дружку держимся. Поравнялись со стариком. Он как обернётся, да как спросит нас: «Барышни, а вы рази не боитесь комариков? Сижу я тут час, снизу меня муравьи кусают, а сверху комары». Мы не знали, что и сказать. Идём обратно. Он всё сидит. Говорит: «Еле сижу, уже мочи нет. Всего меня искусали». А мы говорим: «Дедуля, шёл бы ты домой». А он: «Так дома клопы и жена! Я уж тут посижу». Какой смешной старик!

24 июня. Вторник
Сегодня, как и сговорились накануне, встали в 8 часов. Попив чай с калачами, пошли в овраг «Мечты» — помечтать. Около оврага находится лес, где растёт много черники, земляники и малины. Нас как-то потянуло туда и мы, собирая ягоду, очутились в лесу. Ягод попадалось очень много, и мы жалели, что не взяли никакой посудинки или корзинки. Я уже набрала букетик земляники и горсть черники. Вдруг из-под ног вылетела какая-то птичка. Разглядеть её не успела. Я нагнулась и увидела в траве маленькое гнёздышко, сплетённое из прутиков и соломы, да так искусно, точно корзинка на рынке. В нём лежали три тёмно-серых яичка. И вдруг появилась птичка, она завертелась надо мной и стала нападать. Я убежала подальше, обронив все ягоды. Но потом набрела на целый куст черники, позвала девочек. Мы сели под ним и, обрывая ягоды, наслаждались. Черника была крупная! Сочная! Вот бы хорошо здесь в робинзонов играть, говорю я. Кругом ведь полно сладких ягод. Щавель будем есть. И вдруг я почувствовал, что кто-то ползает по мне. Я вскрикнула и начала отряхиваться. Моё платье, чулки, башмаки — всё было в муравьях! Они даже ползали по шляпке. Оказалось, я уселась прямо на маленький муравейник. Я расхотела играть в робинзонов, и мы побежали домой. По дороге заглянули в «Царство шиповника», где прошлым летом оставили секрет. Но туда не пролезть, всё заросло крапивой.
…Сегодня купались только один раз, так как было ветрено. Потом направились бороться с крапивой. Я обожгла себе все руки. Секрет не нашли. Зато решили устроить в шиповнике тайный домик. Нужно было принести плед, посуду и какой-нибудь еды.
От солнца, наверное, у меня разболелась голова. Я легла на траву и заснула. Девочки пошли за вещами. Вскоре они явились с большой поклажей. Женя начала готовить обед: налила в плошку воды, покрошила туда сухарик, щавелю и дикой редиски и стала всё это греть на солнышке. Ната принесла морковь и малосольный огурец. Похлебали ложками. Потом пошли искать ягоды. Женя сказала, что если бы мы жили в лесу, то нам пришлось бы съесть яйца из того гнёздышка. Слышала бы это птичка!

26 июня. Четверг
Какая скука! Зина с нами не гуляет, вероятно, обиделась. Таня уехала в Растяпино и, наверное, проведёт там всё лето. Хотя бы кто к нам приехал! Весь сего-
дняшний день прошёл как-то пусто: утром ходили купаться, потом пили чай. Тоня с Натой к нам заявились только к вечеру. Мы что-то с ними не особенно ладим. 
Но я уже и так расписалась. Будет, довольно, пора спать!

27 июня. Пятница
Сегодня совершенно неожиданно к нам приехал Коля Пестов. И вместе с ним дядя Юра и учитель русского языка Александр Николаевич. Мы купались, ходили в лес, а потом лежали на меже и глядели, как над нами колышутся колосья. Вечером играли в прятки. Я залезла на яблоню и там просидела, пока не позвали к ужину. Наелась кислых яблок, зубы оскоминой свело.

28 июня. Суббота
Было так весело: мы баловались, прятались, купались, обливались. Но пришедши домой, я заметила у мамы заплаканные глаза, и моё веселье улетучилось.

29 июня. Воскресенье
Сегодня приехали тётя Лена с Николаем Фёдоровичем, и много гостей. Вечером они стали играть в чушки. Мы, конечно, заступались за ту партию, где была мама, и кричали им: «Попади, попади!» За другую же партию мы кричали: «Не попади» и называли их каждого «первым заиграшкой».
Когда я вчера сказала, что перешла в четвёртый класс, Николай Фёдорович нашёл, что я мала. Я не поняла: мала ли ростом или годами? Хотя скорее ростом, потому что лет мне уже 13.
С Ирой у нас вышла маленькая ссора. И она даже заплакала. Тоня её, смеясь, назвала чижиком, а Нату — пыжиком. Они не поняли шутки и обиделись.

30 июня. Понедельник
Сегодня писать нечего. Вечером гуляли с Колей по берегу, потом в берёзовом лесу. Завтра он уедет. Учитель, гость дяди Юры, ещё не уехал. В поле мы с Колей баловались. Я увидела можжевельник, сделала вид, что съела ягодку, и говорю: «Как сладка`!» На самом деле, она неспелая. Коля сорвал и начал жевать. Я рассмеялась, глядя на его кислую физиономию.
Второй раз повторяю, что писать нечего.

1 июля. Вторник
Сегодня довольно страшно ложиться спать. Днём я услыхала рассказ дяди Володи о том, что прошлой ночью на «новой даче» были воры и утащили картонку с бельём. Её нашли пустую в лесу: в ней остался только галстук и мазь для ботинок. Той ночью соседка тётя Лиза услыхала лай собак и, поглядев в окно, увидала какого-то человека, который шёл, шатаясь.
Вечером учитель просил, чтобы я показала ему свои стихи, но я, конечно, не согласилась. Он продолжал настаивать. «Ну, тогда, говорит, пришлите в Нижний Новгород, в Дворянский институт, на моё имя свои стихи в конверте». Я говорю: «Нет». Он: «Ну, скажите «да». Я: «Нет, нет и нет». Он опять: «Ну, что вам стоит?» Я согласилась.

9 июля. Среда
Мама ночью уехала. Был дождь, и мы просидели дома. Завтра она наверно привезёт «Газетку» и «Задушевное слово». Не знаю, поместят ли моё стихотворение или рассказ в «Авторском уголке»? А в «Задушевное слово» я посылала ответы на их «вопросный листок». Хочу завтра написать письмо моей подруге по гимназии Мане Козловой.
Сегодняшний день прошёл скучно.

12 июля. Суббота
Сейчас написала стихи «Осень». Вышло не особенно удачно. Хотелось бы мне написать какой-нибудь рассказик для «Задушевного эха», приложения к «Задушевному слову». 
Ах, забыла: сегодня уехали тётя Лиза и учитель. Все разъехались. Фёдор (наш дворник) просил закрыть ставни…

(Дальше неразборчиво. Запись размыта дождём.)

Осенью девочки возвращались на пароходе в Казань. Начинались занятия в гимназии. Писали «классику жанра» — сочинение на тему: «Как я провела лето». Показывали учительнице рисунки с натуры и гербарий, собранный в окрестности.

Лидия и Ирина выписывали из Санкт-Петербурга и Москвы детские книжки и журналы. И в то время рассылка товаров по каталогам пользовалась большой популярностью. Взрослые заказывали из Парижа духи, платья, жакеты, зонтики, шляпы, ботинки… Экипажи, мебель или пианино  — из Испании и Германии. В губернских городах имелись представительства известных европейских торговых домов. 

Сёстры переписывали в тетрадку стихи модных поэтов и сами пробовали сочинять:

Весна
Ярко светит весеннее солнце,
Весело птицы поют.
А опоздавшие птицы
Гнёзда, чирикая, вьют.
Слушаешь песни — сердце замирает
И душа песне птиц подпевает!

У Лидии была синяя тетрадка с поэтическими заготовками, которые могли понадобиться в гостях, ко­гда подружка просила чиркнуть что-нибудь в альбом.

Зачем меня вы просите
Стихи писать в альбом?
Всё равно их бросите,
Не сейчас, так потом!

Не столько был важен смысл послания, сколько витиеватый почерк с завитушками. Лидия в этом преуспела. По чистописанию у неё — высший балл. Она начитана, умна. Совсем скоро в тетрадке с полюбившимися стихами, которая начиналась с детских глупостей, появятся чьи-то зрелые стихи, запавшие ей в душу:

Детство — в книге жизни лучшие страницы,
Это в светлом поле первые цветы,
Это в синем небе песня первой птицы,
Это на деревьях первые листы!
Детство — это утро жизни золотое,
Это пробужденье молодой весны,
Это — чистой веры время дорогое,
Это идеала радужные сны…

Она быстро взрослела. Всего за год с небольшим от наивного ребёнка не осталось и следа. В 1914 году, когда была сделана первая запись в дневнике, началась Первая мировая война. Казань наводнили раненые и искалеченные. А через три года неспешную провинциальную жизнь перевернула революция. Всё полетело в тартарары! И на дачу семья Зуриных больше уже не поехала.

Собери свои свежие силы,
Не проси никого ни о чём:
Бейся с жизнью до самой могилы,
Или гибни безмолвным рабом.
Научись беззаветно и свято любить,
Увенчай молодые порывы,
И тепло тебе станет трудиться и жить
В этом мире борьбы и наживы!