Жизнь-исповедь Чачки Загировой

Из архива журнала "Казань"

Легендарная партизанка-разведчица Чачка Загирова в конце жизни написала книгу-исповедь, посвящённую своему отцу, погибшему в бою в самом начале Великой Отечественной, и его товарищам по оружию. Она обращается к самому дорогому человеку как к живому.

Мысль о создании этой художественно-документальной повести возникла у Чачки Загировой, когда она шла на встречу с боевым товарищем отца, единственным оставшимся в живых в том неравном бою, в котором он сложил голову.

Это было в окружении, поэтому все погибшие считались пропавшими без вести. Дочь не могла оставить отца в статусе «без вести пропавших». Начала поиск его могилы, продолжавшийся десятилетия. И вот её ждёт Александр Николаевич Тихонов из деревни Косяково Зеленодольского района — свидетель подвига отца…

Перед встречей с ним меня охватил целый рой воспоминаний: детство, проведённое с тобой, учёба и, наконец, война, в одночасье разбившая нашу счастливую жизнь. Папа, твоя дочь тоже участвовала в этой жестокой войне. Прошла свой боевой путь до победного конца. Я закончила свою партизанскую службу 22 июля 1945 года. Но радость встречи с родственниками: мамой, братишкой и сестрёнкой омрачались одним — тебя не было рядом с нами, Папа. Мы осиротели...

Говорят, что время лечит. Это неправда, говорила Чачка Загирова. Годы проходят, а душевные раны так же кровоточат. Боль утраты не затихает.

Папа, я очень тебя любила и очень скучаю по тебе, как хочется увидеться и поговорить с тобой. Я помню твою любовь к нам — своим детям. И эта взаимная любовь свершила чудо — когда я шла по просёлочной дороге к твоему боевому товарищу, меня не покидало ощущение твоего присутствия. Мне показалось, что между мной и твоей душой возник некий контакт.

Позже, вернувшись домой, переосмысливая всё прочувствованное по пути к соратнику отца и всё услышанное от него, Чачка Загирова утвердилась в мысли написать книгу-обращения к отцу. Это было в 1979 году. Но болели родные и близкие, да и своё здоровье подводило. Но всё же постепенно воспоминания ложились на бумагу. Результатом многолетнего труда стала книга «На пути к Твоей Памяти», куда вошли очерки о диверсионно-разведывательных действиях в немецком тылу Подмосковья, о жизни и борьбе партизан в белорусских лесах, о возвращении домой, к мирной жизни.

***

Впервые я услышал о Чачке Миннегалиевне от нашего знаменитого земляка — отважного разведчика и замечательного инженера-авиаконструктора Фарида Салиховича Фазлиахметова. Во время поездок в Подольск для работы в Центральном архиве Министерства обороны СССР я часто останавливался в Москве у гостеприимных Фазлиахметовых. Отец Фарида Салиховича был родом из нашего Мамадышского района.

Фарид учился в Московском авиационном институте, когда началась война. В июле 1941 года комсомолец-доброволец прошёл курсы по подготовке к действиям в тылу врага. Учились стрелять из автоматов и пистолетов, ползать по-пластунски, водить машину и мотоцикл, ставить мины, разжигать костры. Кроме того, осваивали прыжки и с парашютом…

— С нами на курсах была землячка Чачка Загирова,— добавил Фарид Салихович.— Мы вместе учились в авиационном институте на факультете вооружения самолётов… Её псевдоним военного времени — Рита. Если помните, это имя героини романа Николая Островского «Как закалялась сталь» Риты Устинович, подруги Павла Корчагина. «Рита Галиевна» — так мы называли Чачку. Сейчас она живёт в Казани…

Вернувшись в Казань, я позвонил Чачке Миннегалиевне, передал привет из Москвы. Она очень ­обрадовалась и пригласила меня в гости. Так зародилась наша крепкая дружба, которая продлилась до конца её жизни.

***

Чачка родилась 21 июля 1923 года в селе Анаково Сармановского района Татарской АССР. С отличием окончила среднюю школу в Чистополе и поступила в Московский авиационный институт. Когда началась война, второкурсница Загирова добровольно ушла на фронт.

Папа, ты не сможешь себе представить, что немецко-фашистские захватчики за четыре месяца ­войны вплотную подошли к столице нашей Родины — Москве, окружили её полукольцом с северо-запада и юго-запада. Оставалась свободной лишь восточная окраина столицы.

15 октября 1941 года я ушла на фронт (в войсковую часть № 9903)... 16 октября началась эвакуация из Москвы государственных учреждений, оборонных заводов и других важных объектов. Немцы могли уже обстреливать Кремль из дальнобойных орудий. Но они не стали этого делать, так как надеялись быстро захватить Москву.

Наша Красная Армия, защищая столицу, оказалась в очень трудном положении...

Для спасения столицы нужно было срочно перейти в контрнаступление. Оно началось в декабре, и немцы были отброшены на сто-двести километров.

Велик вклад в победу под Москвой воинов вой­сковой части № 9903. Она была создана 27 июня 1941 года по приказу начальника Главного разведывательного управления Красной Армии как один из центров подготовки диверсантов, разведчиков и организаторов партизанской войны. Успехи части были значительны, но и потери огромны: погиб почти каждый второй.

Восемнадцатилетняя Рита Загирова — боец диверсионной разведывательной части № 9903 при разведотделе штаба Западного фронта. Январь 1942

В начале 1942 года заместитель командира части майор Артур Карлович Спрогис, подводя итоги боевой работы части за период обороны под Москвой и контр­наступления, докладывал командующему войсками Западного фронта генералу армии Георгию Константиновичу Жукову: «С 15 августа по 31 декабря 1941 года уничтожено: немецких солдат и офицеров — 3500, предателей — 36, цистерн с горючим — 13, танков — 14, мостов — 41. Выведено из окружения 1500 бойцов и командиров Красной Армии…».

Папа! Я горжусь тем, что в этом отчёте есть и доля нашей группы — группы Боровикова, следовательно, и моя доля.

Папа! Разумеется, я хорошо помню всё, что я делала во вражеском тылу в далёком 1941 году: минирование, взрывы… при этом были уничтожены автомашины, автобусы и многое другое…

Но всё же самое главное и ценное в нашей работе в немецком тылу — это сбор разведывательных данных.

Анализируя причины нашей победы под Москвой, маршал Жуков писал: «…Нашей разведке удалось своевременно установить сосредоточение ударных группировок противника на флангах фронта обороны и правильно определить направление главных ударов».

***

Очень выразительна служебная характеристика Чачки Загировой, написанная командиром отряда, потом партизанской бригады Иваном Васильевичем Арестовичем:

«Отважная партизанка Рита Галиевна Загирова участвовала во всех боевых операциях. Если её рота не была задействована для выполнения той или иной операции, то она обращалась ко мне и добивалась включения её в состав той роты, которая шла на задание в качестве подрывника (если задание было диверсионного характера), а то и в качестве простого бойца или медсестры.

И я не мог отказать в её просьбах. Ведь она, 18-летняя студентка Московского авиационного института, в самые тяжёлые дни октября 1941 года добровольно встала в ряды защитников Родины и выполняла боевые задания во вражеском тылу. Добровольцем она оставалась и в Белоруссии.

Наши партизанские отряды действовали в очень сложных условиях: вражеское окружение, трудные бытовые условия, постоянная нехватка питания, одежды, оружия и боеприпасов. У нас не было централизованного снабжения.

Бойцам партизанского отряда приходилось очень трудно. И только благодаря таким дисциплинированным, верным своему долгу, мужественным бойцам, как Р. Г. Загирова, готовым выполнить любое задание и любую работу, наш отряд стал единым боеспособным воинским подразделением. Хотя таких бойцов было не так много, но они были и составляли ядро нашего отряда, остальные партизаны равнялись на них. И я очень дорожил ими…

Мне вспоминается холодная зима 1943 года, когда отряд выходил из плотного окружения карателей с боями и потерями. Для того, чтобы оторваться от преследующих нас карателей, было решено: из саней выбросить все вещевые мешки, шестеро бойцов садятся на сани и едут, а другая шестёрка бежит за санями. Потом они меняются местами. Этот марафон длился трое суток. Голодные (нашу кухню-землянку с весьма скудными продуктами разбомбили ещё в самом начале), плохо одетые, мы пробивались на юг Белоруссии — в Полесскую область. Среди нас, обессилевших от голода, появились обмороженные, четверо или пятеро — тяжело, впоследствии им пришлось ампутировать ступни.

Во время того марафона Загирова держалась мужественно. Она в кирзовых сапогах и в шинели, подпоясанная ремнём, на котором были подвешены патронташ, две гранаты-лимонки, за плечом — винтовка, бодро шла, вернее, бежала вместе со всеми за санями. Проезжая в очередной раз мимо колонны, я заметил, что она уступила своё место на санях пожилому обессилевшему партизану. Я был восхищён её выносливостью и самопожертвованием.

Наконец, мы прибыли в Полесскую область. Кругом болотистые места, и сюда немцы не совались. Остановились в одной из деревень, где развернули госпиталь. Здесь Загирова ухаживала за ранеными и обмороженными. Помогала врачу ампутировать обмороженные ступни. Зрелище было ужасающим. Ведь всё делалось без анестезирующих средств.

Затем я поручил Загировой организовать отправку раненых и обмороженных, ставших инвалидами, на партизанский аэродром и самолётом в тыл. Наши самолёты в этот край прилетали только зимой, и то лишь изредка. Она их возила два раза, но самолёт не прилетал. Хотя путь был неблизкий, где-то около 10 км, она возвращалась с ранеными и обмороженными обратно, так как на аэродроме не было помещения для их размещения. Лишь на третий раз самолёт прилетел, и она посадила своих подопечных в самолёт. Всё это я рассказываю к тому, что Загировой можно было поручить любую работу, и она с присущей ей добросовестностью её выполняла.

Примерно через месяц мы вернулись в свой район боевых действий. Начались обычные партизанские будни. Обустройство, несение караульной службы, подготовка к очередной боевой операции…

Между боевыми операциями Загирова, как и все остальные бойцы, несла караульную службу (в так называемых «секретах», засадах, комендатурах, просто обычных постах — часто её назначали старшей). Дежурила около тяжелораненых и тяжелобольных партизан, когда её об этом просили.

Вообще, она не чуралась никакой работы. Занималась и хозяйственными делами. Организовывала стирку белья бойцов своего подразделения. Помогала им в починке одежды. Но всё же весьма неохотно шла на кухню чистить картошку (а ведь картошка была основным продуктом нашего питания, её нужно было чистить много). Видимо, потому, что бойцов-мужчин на эту работу посылали за какие-то провинности. А ведь она ни в чём не провинилась. Весной 1943 года, когда мы стояли уже в лесу, ей пришлось и коров доить.

Семья Загировых: сестра Йолдыз, мать Бибиминлесорур, брат Азат и Чачка. 1957

Во время выполнения очередной боевой операции отряду удалось отбить у немцев около двух десятков коров. Их пригнали в наш лесной лагерь. Коровы так громко и истошно мычали, просто невыносимо было слушать этот «хор», да и немцы могли засечь наше месторасположение. Коров нужно было доить. Догадавшись об этом, Загирова, безо всякого приказа, уставшая и не спавшая после выполнения боевой операции, взяла ведро и пошла доить коров. За ней потянулись и остальные бойцы с вёдрами…

К началу лета 1943 года наш отряд значительно возрос по численности и стал крупной боевой единицей. Белорусским штабом партизанского движения было принято решение: разделить наш отряд на три самостоятельных отряда, объединив их в одну партизанскую бригаду имени Фрунзе. При этом Р. Г. Загирова стала бойцом отряда имени Дзержинского, которым стал командировать кадровый военный Евгений Ильич Лизюков. Командиром бригады был назначен я...

И в этом отряде Р. Г. Загирова показала себя с самой лучшей стороны. Мне помнится, командир отряда Е. И. Лизюков всегда ставил её в пример другим партизанам. Он же мне рассказал о том, как Загирова во время выполнения боевого задания «рельсовая война» показала себя бесстрашным бойцом. Она была одним из первых бойцов, занявших железнодорожное полотно под огнём противника, сумевших положить толовые шашки для подрыва рельс. В результате отряду удалось подорвать 128 рельсов.

В конце августа 1943 года распоряжением Белорусского штаба партизанского движения группа Н. С. Степанова, в состав которого входила и Р. Г. Загирова, была переведена в отряд имени «Патриот Родины», действовавший в Узденском районе Минской области. В составе этого отряда Загирова провоевала вплоть до освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков — до июля 1944 года.

За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Загирова Рита Галиевна награждена орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны» первой степени.

Вообще нас, партизан, не очень-то баловали наградами. У нас не было наградных отделов. К правительственным наградам разрешалось представлять лишь после проведения крупных боевых операций...

Эта медаль относится к очень редко встречающимся наградам Родины. В положении к этой медали написано о том, что ею награждаются партизаны «За отвагу и героизм, за выдающиеся успехи в партизанской борьбе за нашу Советскую Родину в тылу немецко-фашистских захватчиков».

***

После войны Чачка Миннегалиевна вернулась в родные края, к своим близким. Здесь её со слезами на глазах встретили пожилая мама, брат Азат и сестра Йолдыз. Они считали её погибшей.

…Папа, ты, наверное, догадываешься, что после твоей гибели забота о семье была на мне. Моей маме только в конце семидесятых годов назначили пенсию по потере кормильца, государство сжалилось над бедными вдовами.

Чачка устроилась на работу инструктором райкома комсомола в Бугульме (мать во время войны, продав дом в Альметьевске, переехала туда). До отъезда в Москву для продолжения учёбы в авиационном институте Чачка помогла родным заготовить дрова на зиму, переехать на новую квартиру…

Мать знала, что дочь собирается в столицу, но брат и сестра не ведали об этом. Разговор на семейном совете был очень тяжёлым. Ведь родные так ждали её с войны, а теперь вновь предстояла разлука. Она сказала: «Я буду учиться на дневном отделении, на новом инженерно-экономическом факультете, буду получать стипендию, а вечером работать. С Нового года смогу посылать вам немного денег. Так что продержитесь, я всегда буду заботиться о вас!»

Доходы семьи были очень скромными: брат и сестра получали за погибшего отца пособия по триста рублей. Мать уволилась с работы по болезни. Швейную машинку, с помощью которой немного подрабатывала, она продала ещё в Альметьевске. Душа Чачки болела: как родные будут без неё?..

Папа! Дорогой мой! Когда приехала в Москву, мне дали место в общежитии, начались занятия. Наступила поздняя осень с холодными дождями, на пороге стоит зима. У меня нет тёплой одежды и обуви для такой погоды.

В это тяжёлое для меня время в моей жизни появилась девушка по имени Тамара Вагина. Она училась на факультете самолётостроения. И вот однажды она принесла мне пальто, сшитое из шинели, солдатские ботинки, белый шерстяной платок. У неё были дальние родственники в Москве, она рассказала им обо мне, что мне некому помочь. В такое тяжёлое военное время они помогли мне, как смогли.

Ближе к весне в профкоме дали ордер на драп ярко-синего цвета. Чачка его отоварила, в швейной мастерской института бесплатно сшили демисезонное пальто и берет. Радость девушки нельзя было передать словами!

В институте директорами были учёные — профессора, академики, интеллигентные и добрые люди. В год окончания Чачкой института директором был профессор Николай Викторович Иноземцев. Он был председателем распределительной комиссии. Когда подошла очередь Чачки на распределение, Иноземцев, просмотрев её документы, сказал: «Товарищ Загирова заслуживает особого внимания, она может рассчитывать на самое лучшее. Мы можем оставить её в Москве, если она хочет, и через год она сможет получить квартиру».

Хотя я не воспользовалась его предложением, благодарна за такие слова в мой адрес, за заботу обо мне. Я попросилась в Казань, на родину. К сожалению, приехав на место распределения, я не получила жилья. Вынуждена была уехать в Киров, где меня обеспечили комнатой с печным отоплением…

Позднее Чачка по направлению уехала на строительство Туркменского канала, пригласила к себе сестру. Через два года строительство канала прекратили, как экономически невыгодное. В том же году сестра окончила двухгодичные учительские курсы и получила направление в среднюю школу в одну из деревень недалеко от Нукуса. Мама приехала вместе с ней.

А Чачку пригласили в Москву, она поступила в аспирантуру. Одновременно работала ассистентом, посылала деньги маме и сестре.

Папа, твоя дочь Йолдыз стала хорошей учительницей русского языка и литературы. В 1960 году её Указом Президиума Верховного Совета СССР наградили медалью «За трудовую доблесть». К сожалению, в том же году она попала в автокатастрофу в горах Киргизии. После выписки из больницы они с мамой приехали ко мне. Сестра была в очень тяжёлом состоянии.

В 1959 году Чачка по приглашению вернулась в Казань, работала в научно-исследовательском институте. Ей дали комнату в трёхкомнатной квартире, в которой все родные и жили.

Йолдыз была красивой девушкой, за ней ухаживали многие, но она никому не отдала предпочтения: из-за больной ноги чувствовала себя неполноценной. Любимая сестра Чачки умерла, прожив на свете всего сорок три года. После гибели отца была ещё одна страшная потеря, которую удалось пережить с большим трудом…

Папа, я сейчас расскажу тебе о брате Азате — единственном твоём сыне-наследнике, о подростке небольшого роста. Он вырос и стал красивым парнем, но как нужен был ему ты, Папа! Только отцы могут быть достойным примером для сыновей, воспитания матерей недостаточно. Азат стал строителем, работал хорошо. Был награждён Почётной грамотой Верховного Совета ТАССР, его фотография постоянно висела на Доске почёта министерства строительства в Москве.

Боевые друзья Фарид Фазлиахметов и Рита (Чачка) Загирова. Казань

В семье брата выросли две дочери с красивыми именами — Гульшат и Гульчачак. Увы, Азат тоже рано ушёл из жизни, ему было всего тридцать восемь.

Чачка думала: если бы папа остался жив, пришёл с войны, судьбы детей были бы намного счастливее…

***

…Папа, дорогой мой, пока я шла по просёлочной дороге, вспоминала и рассказывала тебе, как воевала с немецко-фашистскими захватчиками. Решила, приеду домой, напишу книгу. Напишу о своих долголетних поисках твоей могилы. А поиски были очень трудными, так как официальные органы и государство, и в целом наше общество, отказались заниматься поисками без вести пропавших.

Тридцать четыре года Чачка Миннегалиевна занималась поиском, а через тридцать восемь лет после гибели отца семья получила официальное извещение о его гибели с указанием места захоронения.

После того, как Чачка нашла могилу отца, начала хлопотать о том, чтобы семье прислали официальное извещение о его смерти. Для этого в военкомате потребовалось представить два свидетельских показания. Одно дала белорусская женщина Александра Николаевна Гавриленко, которая и похоронила воина, другое — Александр Николаевич Тихонов. И вот у вдовы воина в руках документ:

«Ваш муж, старший политрук Загиров Миннегали Сагдиевич, комиссар ветеринарного лазарета 154-ой стрелковой дивизии, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 18 августа 1941 года. Похоронен в братской могиле в д. Будалешево Буда-Кошелевского района Гомелевской области.

Настоящее извещение является документом для ходатайства о пенсии».

Папа! Я постаралась увековечить Твою Память и Память Твоих боевых товарищей. Был поставлен памятник в деревне Неговка, возле которой вы отважно сражались и стояли насмерть. На братской могиле в Будалешево Республики Беларусь на гранитной плите высечено и Твоё имя.

***

Обращаясь к отцу, дочь поведала о своих друзьях по войсковой части № 9903.

В конце октября и в начале ноября 1941 года в часть прибыли новые парни и девушки. Из новеньких сразу и навсегда запомнилась обаятельная темноволосая, небольшого роста симпатичная девушка Клавдия Милорадова. Она была старше Чачки и успела поработать учительницей.

Вместе с Клавдией в нашу часть пришла Зоя Космодемьянская — 18-летняя красавица. Знакомя меня с Зоей, Клавдия Милорадова говорила: «Девочки, я хочу вас познакомить, вы какие-то обе очень похожие друг на друга». Я смотрю на стоящую передо мной высокую (выше меня) и стройную девушку с ярко-синими глазами и думаю, чем же она похожа на меня. Клава, по-видимому, угадав мои мысли, сказала: «Нет, внешне вы, конечно, не похожи друг на друга. Я говорю о внутреннем сходстве. Вы обе упрямые, настойчивые, книголюбы и очень уж замкнутые». Зоя на это что‑то ответила, сейчас уже не помню точно. По-моему, она сказала: «С чего бы веселиться, ведь немцы под Москвой!»

Комнаты девушек были рядом, они часто виделись, разговаривали, в основном о прочитанных книгах. Вкусы на книги были примерно одинаковые, Чачка ведь с Зоей были одногодки. Зоя была моложе на полтора месяца, и они крепко подружились.

Папа! Зоя Космодемьянская героически погибла 29 ноября 1941 года, она зверски замучена гитлеровцами в селе Петрищево и потом повешена. Её боевая жизнь была коротка, она появилась у нас как яркая звезда, пришедшая откуда-то из глубин космоса, осветила своим подвигом боевой путь нашей части и исчезла. Но свет этой звезды — Героя Советского Союза З. Космодемьянской — будет вечно сиять перед людьми, призывая их к подвигу и самопожертвованию во имя Родины.

***

Ветераны войсковой части № 9903 стали каждый год встречаться с 9 мая 1965 года в сквере Большого театра. (Именно с 1965 года день 9 мая Указом Президиума Верховного Совета СССР был официально признан праздничным и нерабочим.)

Папа!.. В 1966 году я поехала в Москву на встречу ветеранов 9 Мая. Я, наконец, увидела своих однополчан: тут были Артур Спрогис, Фарид Фазлиахметов, Клавдия Милорадова, Нора Смирнова и другие.

При встрече я узнала, что наши ветераны очень дружны и помогают друг другу в получении квартир, в лечении больных и т. д.

Чачке Миннегалиевне фронтовые друзья тоже помогли. Будучи в Казани, Фарид Фазлиахметов и Клавдия Милорадова попросили секретаря горкома КПСС предоставить большой семье Чачки Миннегалиевны трёхкомнатную квартиру, и их хлопоты увенчались успехом. Узнав, что у Загировой язва желудка, ветераны пригласили её в Москву, в клинику Склифосовского.

Только после войны Чачка Загирова узнала, что её земляк Фарид Фазлиахметов был настоящим героем, знаменитым разведчиком, которого высоко ценил маршал Василевский.

Окончив Московский авиационный институт, Фарид Фазлиахметов работал в системе Министерства авиационной промышленности ведущим инженером‑конструктором и заведующим отделом. На пенсии начал заниматься творческой работой, в 1988 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла его книга «Дерзость». Это документальная повесть о партизанах-разведчиках штаба Западного и 2-го Белорусского фронтов, боевых товарищах Зои Космодемьянской, Веры Волошиной, Елены Колесовой, воспитанниках прославленного разведчика Артура Карловича Спрогиса и его комиссара Никиты Дорофеевича Дронова.

С волнением читаешь полный напряжённого драматизма рассказ о людях, которые, рискуя жизнью, выполняли в тылу врага боевые задания. Их успех порой во многом определял исход крупных общевой­сковых операций…

Папа, дорогой мой! Мемуары Фарида Салиховича дали мне толчок для написания своей книги о тебе и твоих боевых товарищах. С ним я держала связь до конца его жизни — до июля 1995 года. Сейчас переписываюсь с супругой Зоей Михайловной…

***

Блестяще защитив кандидатскую диссертацию, доцент Чачка Загирова трудилась долгие годы в Казанском финансово-экономическом институте. Организовала там группу, занимавшуюся поиском без вести пропавших в Великой Отечественной войне. Она кропотливо работала над архивными материалами, неоднократно ездила на места сражений, где совершил подвиг её самый близкий человек, встречалась с очевидцами былых событий.

В 2005 году мы выпустили книгу Чачки Загировой «Голоса погибших» на татарском языке. Вторая её книга «На пути к Твоей Памяти» рождалась в тяжёлых муках долгие годы. В подготовке и издании этой очень правдивой документальной повести ей помогли многие истинные друзья.

Несмотря на старания врачей, к концу жизни Чачка Миннегалиевна почти ослепла. Отдельные главы книги диктовала, как Николай Островский. Она ушла из жизни, прижав к груди книгу «На пути к Твоей Памяти…»

…Влюблённая в свой родной край, Чачка Миннегалиевна, когда ещё были силы, хлопотала о восстановлении знаменитого родника «Кырык чишмә» («Сорок родников») и моста через реку Камышлы Елга. Она очень хотела, чтобы её малая родина была большим цветущим яблоневым садом. Живы, поют «Сорок родников», дарят людям золотые яблоки выросшие саженцы на четырёх гектарах сармановской земли возле деревни Анаково, которая была так дорога Чачке Загировой…

Мустафин Шагинур Сапиевич — член‑кор­респондент Российской академии военно-исторических наук.