Дунькин цех

Встреча работников цеха со Светланой Максимовой и Алиной Брандуковой.

«Сегодня 15 января 1718 года от рождества Христова» император Пётр I издаёт Указ об учреждении в Казани Адмиралтейства, чтобы «строить здесь галеры, гамоты, шмаки и боты, люгера, канонерские лодки и прочие суда».
Что было исполнено в кратчайший срок, но в 1826 году Адмиралтейство перевели в Астрахань. А на территории Адмиралтейской слободы возникли предприятия, связанные с переработкой древесины, в том числе и завод обозных деталей, на который в 1941 году эвакуировали Ленинградский завод легкомоторной авиации. И производство фанерных бипланов У-2 продолжилось в Казани. В 1944 году, после смерти его создателя — конструктора Николая Поликарпова, самолёт переименовали в По-2. Буква «у» происходила от слова «учебный». На этом одномоторном двухместном самолёте учились летать лётчики и штурманы Советского Союза.
В том же 1941 году на Казанский авиационный завод был эвакуирован Московский завод, который выпускал двухмоторный цельнометаллический бомбардировщик Пе-2 конструкции Владимира Петлякова.
И этот факт нам важен не только для того, чтобы хорошо знать историю авиационной Казани, а чтобы разобраться, почему токарно-револьверный цех КАЗ и сего­дня называют Дунькиным. 

Магуба 
из Дунькиного полка
Лёгкий деревянный самолёт У-2 в годы Великой Отечественной войны стал боевым бомбардировщиком. На них летали шестьдесят пять Героев Советского Союза, в том числе Магуба Сыртланова. «Рус фанер» — презрительно называли самолёт немцы. А вот воевавших на этих самолётах лётчиц 46-го ночного бомбардировочного авиационного Таманского Краснознамённого и ордена Суворова полка называли «ночными ведьмами», поскольку очень их боялись. «Ведьмы» с выключенными моторами, на низкой высоте, бесшумно планировали к их позициям и наносили точные удары. 
Советские лётчики называли их «Дунькин полк». Женский полк возглавляла Герой Советского Союза подполковник Евдокия Бершанская. Дуня, Дунька, Дуняша — уменьшительно-ласкательные име­на от Евдокии. Когда Бершанская сформировала и возглавила полк, ей было лишь двадцать восемь лет. 

В минуту отдыха во время Великой Отечественной войны. 
Из архива Музея Казанского авиационного завода

Всего было создано три женских полка — дневных и ночных бомбардировщиков и истребительный полк. Первые воевали на Пе-2, ночные — на По-2, девушки-истребители — на Як-1. Моторы для бомбардировщиков и истребителей изготавливали на Казанском моторостроительном заводе. На нём, как и на авиазаводе, также появился Дунькин цех. 
Казань богата разнообразием женских имён. Но в обоих случаях женские цеха, связанные с авиацией, получили название Дунькиных. Связано ли это с Евдокией Бершанской? Этот вопрос автору статьи удалось задать штурману времён Великой Отечественной войны Галине Брок-Бельцовой. Галина Павловна ответила утвердительно — она летала на Пе‑2. И помнила, что и на фронте, и на заводе была в обиходе одна и та же фраза: «Наша «пешка» вышла в ферзи». Это случилось, ко­гда на Пе-2 установили ракетный ускоритель, разработанный Сергеем Королёвым. Поэтому вполне могло случиться, что и в данной ситуации, с именем Дунька, было единое информационное пространство. Был ли такой цех на Казанском вертолётном заводе, а именно в это предприятие трансформировался завод, выпускавший в годы войны По-2, неизвестно. 

Магуба Сыртланова
Из семейного архива

«Помним историю — строим будущее»
Этот девиз можно прочитать на стендах цехов КАЗ. Без истории, без преемственности и без традиций невозможна деятельность такой сложной высокотехнологичной отрасли, как авиация. Видимо, поэтому цех сохранил своё историческое название. 
В декабре прошлого года Дунькин цех посетили почётные гости: дочь Магубы Сыртлановой — Светлана Максимова и её внучка — Алина Брандукова. Во время визита они познакомились с макетом памятника лётчицам и штурманам трёх женских авиаполков. Макет из Москвы передал на КАЗ сотрудник КБ «Туполев» Ренат Залялеев. Он рассказал, что идея его создания родилась в Музее Андрея Туполева, когда его посетила Галина Брок-Бельцова. А поскольку бомбардировщики По-2, Пе-2 и моторы для истребителей изготавливали в Казани, то подумали, что столица Татарстана станет подходящим местом для его установки. 
Когда-то и сама Магуба Сыртланова посещала КАЗ и выступала перед заводчанами. Её история уникальна и тем, что она — единственная женщина в Татарстане Герой Советского Союза. Кстати, на лётно-испытательной станции завода трудились восемь лётчиков — Героев Советского Союза. 
В её наградном листе написано: «В боях проявляла исключительную смелость, мужество и отвагу, совершила 780 боевых вылетов с боевым налётом 928 часов, сбросила 190 тонн бомбового груза. В самых сложных метеорологических условиях Сыртланова с большой точностью выводила группы самолётов в заданные районы». «Владычицей неба» называла лётчицу командир эскадрильи Марина Чечнева. «Великой дочерью татарского народа» величают её жители республики. 

Макет памятника лётчицам и штурманам женских авиаполков.

Девушки с характером
«Ночной ведьмой» Магуба Сыртланова стала в тридцать лет, была ровесницей Евдокии Бершанской. Возраст остальных — от 17 до 22 лет. Не только лётчиками и штурманами, но и мотористами, и техниками были молодые девушки, которые отлично справлялись со своей нелёгкой наземной работой. 
После войны Дунькин полк расформировали, а Дунькин цех работу продолжил. Из молодого поколения сегодня к станку встала лишь одна девушка. Фрезеровщице Ренате Хабибуллиной 20 лет. Она пришла в отдел кадров завода после окончания кооперативного колледжа и сказала, что её интересует только рабочая специальность. Приняли ученицей фрезеровщика, выделили наставника, и за три месяца девушка полностью освоила профессию. Научилась читать чертежи и изготавливать детали. Старательная, ответственная, «от станка не бегает» — так характеризуют Ренату и коллеги, и начальник цеха Андрей Николаевич Ершов.
На просьбу дать интервью и на слова, что фотографировать её будем в другой день, когда она подготовится, накрасится (традиционная просьба прекрасной половины заводчан), Рената спокойно ответила: «Я неразговорчивая и краситься не буду». Но затем согласилась поговорить, ведь речь идёт о преемственности поколений. Лишь она одна в новом поколении встала сегодня к станку в когда-то бывшем женском цехе. И не из-за крайней необходимости, а по личному желанию. Рената рассказала, что сразу нашла общий язык с наставником Гаврилой Кузьминым и что в свободное время любит читать. Особенно — романы «про любовь». 

Рената Хабибуллина

Про любовь!
Эта тема не может не возникнуть, если речь идёт о молодых людях. Разговор о любви зашёл у нас во время встречи с Галиной Брок-Бельцовой. Когда восемна­дцатилетняя Галина Брок приехала обучаться на штурмана, то инструктор Георгий Бельцов полюбил девушку с первого взгляда. Отправляя её на фронт, подарил свою фотографию с надписью: «Носи с собой, пусть буду я беречь тебя в бою». Сберёг, с генерал‑майо­ром авиации Бельцовым она прожила в любви и согласии почти шестьдесят лет. 
На вопрос, случалась ли любовь с первого взгляда в цехе, ответ был положительным. Здесь всегда работало множество супружеских пар, и наше время — не исключение. Инженер-технолог Азат Салаватов шёл на своё рабочее место, когда увидел в коридоре девушку, которая пришла устраиваться на работу. Он сразу понял, что это его судьба. Айгуль начала трудиться в бюро выдачи инструментов. Азат стал часто заходить к ней как бы по работе — посмотреть резцы и другие инструменты, стал носить шоколадки. В кино пригласил не сразу, боялся, что не согласится. А в положенное время пригласил в ресторан, а затем — прогуляться у «Чаши», где и сделал предложение. Сейчас у молодой семьи растёт сын Самат, ему два года. На работе Азата ценят. «Он — очень ответственный человек, к работе подходит серьёзно, грамотно пишет техпроцессы и грамотно объясняет их рабочим», — говорит начальник цеха Андрей Ершов. 

Галина Брок-Бельцова с супругом Георгием Бельцовым. 

Металл стёрся, 
а мы выдержали
Андрей Николаевич Ершов работает в цехе с 2017 года, начал с должности мастера: «Когда я пришёл, то подумал, что здесь нужно родиться, чтобы узнать весь огромный объём деталей, которые изготавливает цех». 
Слесарь-ремонтник Виктор Анисимов работает здесь на сорок лет дольше, с января 1977 года. «Обходительный, к рабочим хорошо относится, — говорит он про начальника, — поможет, подскажет, пойдёт навстречу. Ко всем просьбам относится внимательно. Корректный, грамотный, рабочие его уважают, производство знает и с людьми ладит. Андрей Николаевич — человек на своём месте». 
Когда Виктор Павлович начал работать, то цех на 70 % состоял из женщин, среди них было немало орденоносцев и медалистов, многие из них работали в военное время. Руководил цехом участник войны Александр Доницкий. Бригадиром был Иван Агейкин, эвакуированный из Москвы вместе с заводом. Тогда ему было 19 лет. Вместе с такими же юношами он жил на заводе, они боялись уйти и опоздать к началу смены. Спали на тёплых трубах. Мастер утром придёт, разбудит. После ухода Ивана Ивановича на пенсию Виктор Павлович остался за него бригадиром. И не покинул завод даже в 90-е годы, когда месяцами не платили зарплату. «Была своя машина, бомбил после работы — так и продержался», — сказал ветеран и показал свой ящик для инструментов, полученный в первый день работы. Дно металлического ящика протёрто до дыр и прикрыто изнутри металлической пластиной. «Металл стёрся, а мы выдержали, — говорит слесарь-ремонтник. — Коллеги советуют заменить ящик, но я его сдам вместе со своими инструментами, когда буду увольняться». 

Айгуль и Азат Салаватовы.

Про цех он может рассказать во всех деталях: «Когда пришёл на завод, то четыре ремонтные бригады, в которых трудились сорок три человека, обслуживали 375 единиц станков: сверлильных, токарных, револьверных, шлифовальных, резьбонакатных и фрезерных. Станок для рабочего — кормилец. И он должен работать исправно. Как-то к нам в цех пришёл один из руководителей и, увидев, сколько у нас в запасе деталей, бывших в употреблении, приказал их выкинуть. Мы не согласились. Иногда нужно подождать, когда деталь изготовят или доставят, а мы временно старую поставим. Чтобы не было простоя, чтобы рабочий план выполнял и деньги зарабатывал. В общем, не подчинились. Мы своё дело знаем и за него отвечаем! Служим верой и правдой и в хорошие времена, и в сложные». 
Вспомнил, как в былые времена заводчане с гармошкой и транспарантами ходили на демонстрацию, как ценили тех, кто долгие годы работает на одном и том же месте и знает дело досконально. 
Сегодня времена иные, нет демонстраций и транспарантов, и существует мнение, что нужно искать себя, менять место работы. И заводская молодёжь, конечно же, знакома с этой установкой. 
Отличному работнику, оператору станка с числовым программным управлением Владиславу Харитонову 27 лет, он окончил кулинарный колледж. На завод пришёл из-за того, что здесь зарплата была повыше. Затем уволился, трудился в других местах. И понял, что Дунькин цех — лучшее место для работы. Конечно же, вернулся, и надеется проработать здесь долгие-долгие годы. 

Фотографии Азата Ягудина