«Алтынчеч» из московской коммуналки

На концертах мы слышим «парадное» исполнение произведений композиторов. А как они создавались? Каково оно, непростое закулисье? Директор музея им. Назиба Жиганова (и по совместительству — внук Назиба Гаязовича) Алексей ЕГОРОВ раскрывает некоторые подробности.

Для сочинения музыки Жиганов не нуждался в музыкальном инструменте, поскольку записывал свои произведения, как писатель/или поэт записывает свои, порою на том, что было под рукою. Но, как человек дисциплинированный, Назиб Гаязович всё же предпочитал нотную бумагу — и если черновики могли быть вкривь-вкось, то беловики (и клавира, и партитуры) записывались им каллиграфически. Во время общения Жиганов мог на секунды «уйти в себя» (негромко вторя пальцами по столу одному, лишь ему слышимому ритму), затем «вернуться» и со словами «простите, тема...» уединиться в кабинете.

...Насчёт «уединения»: оно было не всегда. Классика татарского оперного искусства «Алтынчеч» была написана Жигановым частью в московской коммунальной квартире (одной комнате) в Трёхпрудном переулке, где помимо него проживали: его супруга (и моя бабушка) Серафима, их маленькая дочь (и моя мама) Светлана, тёща (моя прабабушка) Александра Лаврентьевна, сёстры бабушки (Варя и Лида); завершал создание «Алтынчеч» Жиганов уже в Казани (в отдельной квартире на ул. Большой Галактионовской — нынешней Максима Горького), но работал... в ванной комнате!, т. к. не топили, а в ванной была дровяная колонка, у которой можно было согреться…

Фото из архива Музея композитора Назиба Жиганова