Низамов, «Золотая маска» и кибер-мунаджаты

Как звучит современная театральная Казань?

Казань занимает далеко не последнее место на театральной карте России, в том числе благодаря музыке. Для меня это особый тонкий момент. Музыка для фотографа — вечный камень преткновения, потому что заснять её невозможно.

Юлия КАЛИНИНА, фотограф

(текст и фото)

Долгое время на локальном уровне ведущие театры гордились местной историей, но не спешили везти её заграницу. Ситуация сильно поменялась, как мне кажется, благодаря театральным экспериментам режиссёра Туфана Имамутдинова с музыкой Эльмира Низамова, которые упорно номинируются на главную театральную премию страны — «Золотую маску». «Золотая маска», при всех вопросах к ней, это решение экспертного совета не только о том, что самое лучшее на театральном рынке, но и о тех процессах, за которыми будущее.

«Алтын Казан»

А будущее, как и во всём ми­ре, — за локальными острыми проектами, которые эмоционально цепляют людей. Долгое время считалось, что языковой барьер — один из самых непреодолимых, и постановки на «местных» языках никогда не будут котироваться в мире. Туфан Имамутдинов, наоборот, сделал исчезновение языков не только «болью» и нервом постановки в «Әллүки», но и эстетической фишкой.

«Әллүки»

Непонимание стало приёмом, который цепляет и заставляет вглядываться — ведь в этой постановке стихи татарского классика, переведённые на вымершие языки тюркских народов Сибири, читали глухие актёры под музыку татарского композитора и сопровождение хора.

«Әллүки»

Звучание театральной Казани — это нестандартные тексты и специально созданная, ни на что непохожая музыка. Здесь и опера Александра Маноцкова с документальными текстами из психиатрической лечебницы Свияжска, и Владимир Раннев с музыкой для спектакля «Мергасовский» и, конечно, музыка Эльмира Низамова, которая звучит буквально везде. В этом году даже Оперный театр, который давно не баловал зрителей «чем-то своим», запустил-таки мюзикл «Алтын Казан» Эльмира Низамова.

«Ван Гог. Из глубины»

И, несмотря на то, что наиболее на слуху из работ Эльмира — это музыка к «Әлиф» и «Алтын Казан», я бы хотела выделить его работу к спектаклю «Ван Гог. Из глубины». Пожалуй, для меня, как для фотографа, который часто снимает спектакли, это была первая постановка, где музыка не просто работала с пространством, но и создавала его. Работа с пространством на концертах — неизбежна, не зря так важна акустика зала, и не зря так потрясающе монументальны концерты в церковных залах. Но в «Ван Гоге» музыка вместе с запахом земли и японской пластикой актёров создала особое пространство, которое существовало только в воображении тех, кто когда-либо видел и увлекался картинами Винсента Ван Гога.

«Ван Гог. Из глубины»

Не менее интересна работа Низамова в постановке «Шамаиль»: здесь в исполнении Марселя Нуриева и в хореографии Нурбека Батуллы оживает арабская калиграфия.

«Шамаиль»

Это уникальный опыт сразу для трёх столпов современной татарской музыки: Эльмира Низамова (самого известного современного композитора Татарстана), Ильяса Гафарова (создателя одного из главных лейблов из Татарстана — Yummy Music, который объединяет музыкантов самых разных жанров на татарском языке — от панк-рока до рэпа) и Ильдара Мубаракшина (Мубай). Здесь нет как таковой сочинённой музыки. Есть мунаджаты и есть поток импровизаций Мубая, из которых создают музыкальную композицию. Ильяс Гафаров в одном из интервью описал свою работу, как «мы с Мубаем играем кибер-муна­джаты с использованием технологии реалтайм-лупинга». И даже если про мунаджат и лупинг (процесс исполнения музыкального произведения, заключающийся в записи и воспроизведении закольцованных аудиосемплов) всё более-менее известно, то в точной формулировке того, что происходит на сцене, гугл не поможет, потому что это слишком современно, чтобы иметь точную классификацию.

«Шамаиль»

В «Татарском энциклопедическом словаре» даётся такое определение жанру: «Мунаджат (араб. букв. — разговор с самим собой, обращение, мольба к Аллаху о прощении) — лирический жанр восточной, в том числе татарской литературы и фольклора.

«Мергасовский»

В этом году на театральной карте Казани появился «Моң» — и как пространство, и как спектакль, который анализирует звучание татарского рока. Это будет ещё один интересный эксперимент, который познакомит мир за пределами Казани и Татарстана, с тем, что нас волнует и что составляет авангард культурной жизни молодёжи на протяжении последних десятилетий.

Считается, что в театр ходит менее 3 % населения, и тогда стоит ли сравнивать эффект от гастрольных туров по городам и весям с татарской дискотекой на Баумана, которую слышат все приезжающие туристы? А можно поставить вопрос по-другому: что слышит о Казани самая умная, читающая и неравнодушная часть России и мира (именно так и никак иначе)? Они слышат эксперимент и движение вперёд, где на переплетении жеста, звука и света рождается сочувствие к нашей боли, исканиям и неповторимости жизни нескольких наций в одном казане истории и ожиданий.