В Центре «Эрмитаж-Казань» представлена выставка «″Мужи благородства спешат ко двору...″ Пир и охота в странах Востока»

Мир Востока объединил огромные пространства от Северной Африки до Японских островов. На этих землях, раскинувшихся от Средиземного до Желтого моря, с глубокой древности жили, веселились, охотились, воевали, строили империи десятки народов со своей материальной и духовной культурой, со своими традициями пиршеств и официальных светских мероприятий. Для экспонирования в стенах Казанского Кремля были отобраны произведения искусства из четырех историко-культурных регионов, искусство которых широко представлено в собраниях Государственного Эрмитажа. Это – Индия и Китай, Иран и Египет, два первоначальных и два новых участника БРИКС, два восточноазиатских и два переднеазиатских региона, каждый из которых стал родиной великих культур, оказавших колоссальное влияние как друг на друга, так и на весь мир. 

Экспозиция знакомит с произведениями изобразительного и декоративно-прикладного искусства стран Востока, позволяющими воссоздать в воображении сцены роскошных пиршеств и шумной охоты, прикоснуться к ушедшим традициям прошлого, увидеть, как перекликаются разные культуры и эпохи, как взаимодействуют художественные традиции.

Традиции светских мероприятий нашли отражение не только в самой утвари – кубках, чашах, блюдах, кувшинах – использовавшейся на пирах, но и в изобразительном декоре предметов прикладного искусства, а также в живописи и графике. Самые впечатляющие события придворной жизни – роскошные пиры и выезды правителя на охоту – на выставке иллюстрируют произведения из собрания Государственного Эрмитажа.

Большая часть экспонируемых предметов относится к XVII–XIX столетиям, позднему этапу развития традиционного искусства, когда все регионы Востока были тесно переплетены между собой и вступали в Новое время. Однако среди них показаны и более ранние памятники, относящиеся к эпохе, когда на Востоке создавались великие средневековые империи.

Куратор выставки – Константин Константинович Петров, научный сотрудник Отдела Востока Государственного Эрмитажа.

*   *   *

Подробнее о выставке

Выставка знакомит с разнообразием восточных традиций культурного досуга и приятного времяпровождения, от роскошных пиршественных застолий и дворцовых приемов до охоты в кругу доверенных лиц.  Пиры и охота никогда не были чистым развлечением. Любое придворное мероприятие – всегда органичная часть политического процесса. Благородные мужи спешат ко двору не только насладиться изысканными угощениями, но и решить государственные вопросы, договориться о выгодном союзе или уладить споры. С древнейших времен пышные трапезы – пиры – в каждой культуре приобретали свои традиции и отличительные особенности. Каким бы строгим и торжественным ни был придворный церемониал, хозяин дворца должен был позаботиться о своих гостях и их развлечении, поразить их своим гостеприимством и хорошим вкусом.

Ни один богатый пир не обходился без музыки и представлений. Изображения музыкантов и танцовщиц – частый сюжет прикладного и изобразительного искусств. Их можно было встретить в росписях буддийских монастырей, в декоре богатых гробниц, где они «развлекали» покойного, на изысканных миниатюрах могольской Индии, на свитках классической китайской живописи, на художественном металле средневекового Ирана. 

Универсальным развлечением, язык которого понятен представителям разных культур, были игры. Издавна путешествуя по миру, они сохраняли основные принципы, обретая новые формы материального воплощения в разных странах. Шахматы, зародившись в Индии, стали популярны в Иране, затем в арабском мире, до неузнаваемости трансформировались на Дальнем Востоке, проникли с арабским завоеванием в Европу. Другое популярное и по сей день развлечение – карточная игра – почти в каждом регионе мира приобрела свои особенности и правила.

Отдельный раздел выставки посвящён ароматам. Богатые дома Востока наполняли прекрасные запахи не только изысканных угощений. Во дворах и залах чадили свечи, масляные лампы и фонари, источая теплый свет. Был в обстановке дворца и более специфический предмет – курильница – нечто вроде сосуда, шкатулки или статуэтки, над которым поднимались струи ароматного дыма. Они выполняли и совершенно утилитарные функции: перебивали нежелательные запахи, дезинфицировали воздух и отгоняли назойливых насекомых. Эти эффекты обеспечивали благовония, для изготовления которых использовали ароматические вещества растительного и животного происхождения: мускус, ладан, стиракс, сандаловое и агаровое деревья и другие.

Ещё одним источником ароматов в восточном доме уже Нового времени стал кальян. С начала XVII столетия кальян стал распространяться по могольской Индии, Ирану и всему исламскому миру. Он быстро превратился в одно из самых популярных изделий декоративно-прикладного искусства в Передней и Средней Азии. Их изготавливали из металла, инкрустированного серебром, золотом и камнями, керамики, расписанной любыми мотивами – от цветочного орнамента до религиозных сюжетов. На Ближнем Востоке под кальяны стали приспосабливать китайские фарфоровые бутыли, а цинские мастера, в свою очередь, начали целенаправленно производить нижнюю часть кальяна на экспорт.

Экспозиция объединила произведения искусства Китая, Ирана, Индии и Египта – от роскошных китайских фарфоровых блюд эпохи Цин до серебряных иранских блюд империи Сасанидов, от изысканных миниатюр могольской школы до пиршественной посуды мамлюкского Египта.

Самые ранние предметы иранского искусства, представленные на выставке – знаменитые серебряные блюда, созданные в империи Сасанидов (224–651), могущественного государства, объединившего огромные территории Ирана, Средней Азии, Междуречья и Аравийского полуострова. Несмотря на падение Империя Сасанидов под ударами арабского вторжения в XIII веке и последовательную смену в XVI–XVIII столетиях правящих династий (Тимуридов, Сефевидов, Каджаров), Иран оставался важным культурным центром Востока, в котором сходились торговые пути и который испытывал на себе влияние разных художественных традиций. При Сефевидах большое развитие получила живопись, большим спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынке пользовалась фаянсовая керамика. Китайское влияние, которое доминировало в искусстве Ирана с XIII века, к XVII столетию стало сменяться европейским, что ярче всего отразилось в произведениях каджарской эпохи.

Для Китая Новое время – период правление династии Цин (1644–1912), основанной кочевниками маньчжурами. Несмотря на чужеродное происхождение, цинские императоры покровительствовали развитию ремесел и искусств, утвердив позиции Китая как непревзойдённого экспортёра диковинных вещей и технологий. Колоссальный спрос на изделия китайских ремёсел создавали Ближний Восток и Европа. Среди экспонатов времени династии Цин предметы, созданные на тысячу лет раньше – в империи Тан (619–907), в эпоху расцвета средневековой культуры, которой и в цинское время стремились подражать, к которой хотели бы вернуться.

Культура могольской и колониальной Индии представлена на выставке, в первую очередь, портретной миниатюрой – утончённым, живым искусством, ярко иллюстрирующим основные разделы экспозиции, посвящённые пирам, дворцовым приёмам, охоте и досугу.

Египетское искусство иллюстрируют предметы, созданные в Мамлюкском султанате – централизованном средневековом государстве, в середине XIII века. Его название происходит от арабского слова «мамлюк» (дословно «владеемый»), которым обозначались воины, набранные из невольников. В 1250 году в результате заговора мамлюкам удалось захватить власть над Египтом, укрепить её победами над крестоносцами и монголами и удерживать полтора столетия. Хотя столицей султаната был Каир, его территория простиралась и на соседнюю Сирию, с которой Египет составлял единое культурное пространство. При мамлюках расцвело искусство иллюминированной рукописной книги, достигла новых высот архитектура. Наиболее значимыми предметами прикладного искусства стали изделия из бронзы и латуни, инкрустированные серебром – пиршественная посуда и утварь.

Одним из самых статусных и масштабных светских мероприятий в традиционном обществе всегда была охота. Становясь сюжетом изобразительного и прикладного искусства, охота превращалась в ритуал, возвышающий правителя, как самого искусного и бесстрашного укротителя диких зверей. Она занимала огромное место в жизни знати, ведь смысл ее был далеко не только в приятном времяпрепровождении в кругу доверенных лиц и гостей. Царская охота на Востоке была часто делом государственным хотя бы потому, что требовала непомерных расходов двора. Охота служила хорошей физической тренировкой, помогала готовить юношей к воинскому делу и не терять в мирное время навыки конной езды, стрельбы из лука и обращения с копьем.

С глубокой древности компанию охотникам составляли собаки, разные породы которых были выведены почти по всему Старому свету. В танском Китае борзая сицюань сопровождала знать и в загробной жизни: статуэтки борзых часто встречаются среди погребального инвентаря. С развитием анималистического жанра китайской живописи изображение животных-охотников стало самостоятельным сюжетом, популярным среди придворных художников. В I тысячелетии до н.э. с территории Центральной Азии стала распространяться практика соколиной охоты. Традиция ловли мелкой дичи с помощью хищных птиц нашла отражение в искусстве: в танской погребальной пластике, в мамлюкском художественном металле, в могольской миниатюре, в каджарских изразцах. Помимо привычных собак и соколов, на Востоке использовались и весьма экзотические охотники. Например, при дворе могольского императора Акбара Великого (1556–1605) содержались сотни охотничьих гепардов, самых быстрых на свете кошек, которые сопровождали всадников в погоне за антилопами.