"Хороший концерт должен быть эмоционально наполнен". Эксклюзивное интервью с руководителем проекта «ТенорА XXI века» Дмитрием Сибирцевым о музыке и не только….

Самое сложное было - это научится трудиться.

Есть люди, наделенные способностями от природы. Таким, конечно, легче на старте. Это я могу сказать по себе. Меня всегда считали способным, довольно часто получалось достигать хорошего результата, прикладывая меньше усилий в сравнении со сверстниками. Но постепенно жизнь стал все выравнивать, и оказалось, что выйти на серьезный уровень на одних способностях нельзя. С какого-то момента стало ясно, что учеба – это не игра и надо вкалывать по-настоящему. И если бы я не понял этого вовремя, то сегодня не было бы тех результатов, которые я имею, и как артист, и как организатор. Но, что интересно, пришло это понимание не через музыку.

Мое второе увлечение, которое вполне могло стать первым, - это футбол. Но мама сделала хитрый ход. Она повела меня в футбольную школу в воскресенье, когда школа была закрыта, а в понедельник мы пошли уже в школу музыкальную, таким образом, родители мне не оставили выбора. Однако, футбол взял свое. Я играл в дворовой команде, затем в студенческой команде, уже обучаясь в Уральской консерватории,  был замечен профессионалами и целых полтора сезона играл в мини-футбольной команде высшей лиги.

Там я столкнулся с системой очень жестких, совершенно изматывающих тренировок, которые и научили меня работать системно и много. И, когда получив серьезную травму я ушел из футбола, то обнаружил, что могу вдумчиво и подолгу часами репетировать. А это крайне важно в нашей профессии. Вы можете быть очень способным, но если вы прикладываете мало усилий, то в самый ответственный момент что-нибудь не получится. И, наоборот, высокий уровень профессионализма поможет отработать сложный концерт, даже если нездоровы, сильно устали или чувствуете себя не в форме. Уровень подготовки – это всегда уровень вне зависимости от текущего личного состояния.

Главное – быть верным своей профессии

Сегодня молодежь стала проявлять интерес к высокому искусству, драматическому театру, оперному. Хотя, безусловно, поколение 90-х годов упущено, к сожалению, и детей своих они воспитывают не так, как хотелось бы. А ведь это важно, чтобы каждый человек обнаруживал в себе желание познавать высокие смыслы, а не оценивать окружающий его мир в твердой валюте. Это настолько же сложно, насколько и необходимо. Например, у многих людей искусства, с которыми я работаю, общаюсь, не вполне получилось выровнять свой профессиональный уровень с уровнем материального благосостояния. К сожалению, далеко не всегда эти два уровня одинаковы. А бывает и наоборот, человек еще ничего не добился как профессионал, но много достиг в построении личного благополучия. Конечно, это неправильно, но все равно мы должны оставаться верными высоким стандартам своей профессии  и не подглядывать завистливо за легко зарабатывающим большие деньги.

Впрочем, я вполне пониманию своих коллег, которым необходимо 20 лет ждать признания, знаков отличия, в тот время как какой-то мальчишка, ничего из себя не представляющий, вдруг становится народным артистом. Я в силу своих возможностей пытаюсь противостоять такой практике. По моему глубокому убеждению, артист должен получать звание на пике своей карьеры. Если он молод, но его приглашают на ведущие площадки страны, если он много гастролирует, если он сотрудничает с сильными театрами, то он и есть народный артист, а получить звание на излете, когда твои физические возможности пошли на убыль, это, конечно, обидно.

Впрочем, я к различным званиям и регалиям отношусь очень просто и даже несколько цинично, но для многих в нашей профессии это важно. Любой артист понимает, что не всегда он будет молод, не всегда у него все будет впереди, и желание обеспечить свое будущее – это нормально.

Наша цель – максимальная самореализация

Оперный артист в своем театре поет пять или шесть партий, и все, а здесь я даю ему возможность выразить себя наиболее полно, петь все, что он хочет. У нас предложения принимаются любые, поэтому у нас интересно, я ребятам свободу даю, в этом суть проекта, поэтому мы и существуем. В подтверждение могу сказать, что нами в разные годы уже создано 40 программ. Было бы интересно, если бы вы услышали мою детскую программу. Это не для малышей, но и не для взрослых. Скорее, программа для семейного прослушивания. Мы, взрослые люди, выходим и исполняем со своим современным к ним отношением песни из кинофильмов, мультфильмов, которые нам всегда нравились: «Песня рыбы пилы», «Пропала собака», «Куда уходит детство», «Нормальные герои всегда идут в обход». В общем, порядка 25 песен.

Сделали большую программу песен Арно Бабаджаняна. На них сейчас полтора классических концерта можно спеть. Есть программа «Золотой век советского танго» - это музыка и песни 30-40 годов. А если посмотреть весь репертуар за последние годы, то набегает около 2000 произведений. Мы так работаем для того, чтобы нам самим в профессии было комфортно, такой форма позволяет нормально существовать. И коллектив продолжает работать до тех пор, пока есть люди, с которыми эти песни нас объединяют.

Не люблю, когда люди идут на концерт, как на работу

Мне нравятся зрители, которым интересно, и не нравятся, приходящие для того, чтобы написать критическую статью, высказать в Интернете мнение, которое, кроме критика, никому не интересно. Я почему, к примеру, люблю Горвица? Он эмоциально наполнен, и мне все равно, играл он по тем нотам или не по тем. В одном российском городе у нас был случай. Выступаем в хорошем зале, с хорошей акустикой, и все бы хорошо, но на балконе сидели студенты - вокалисты с преподавателем. И вот сидят они с блокнотами и все записывают, как мы поем, вот этого я сильно не люблю. Если мы даже что-то делаем не по тем нотам, то с музыкантской точки зрения это гораздо интереснее, чем быть машиной, отрабатывающей правильные тона. Вот и слушатель должен быть сопереживающий.  Наша задача – сделать так, чтобы мы были интересны. И, думаю, мы сейчас находимся в таком состоянии, что нас могут любить или не любить, могут брезгливо морщиться, но к нам трудно остаться равнодушным.

Любим быть естественными. В наших выступлениях всегда есть чувство юмора. И иногда оно, можно сказать, на грани, но за грань мы никогда не переходим.

Успех определяется не временем, но хотелось бы, чтобы времени было больше

Вопрос не  в том, сколько я трачу времени на свою работу, а в том, достигается или нет результат. Я могу на романс, не представляющий из себя ничего сложного с технической точки зрения, потратить три часа, а сложную вещь сделать с одного раза, быстро и качественно. Но времени, конечно, не хватает. Не успеваешь проснуться, как уже вечер. Это отвлекает и где-то раздражает. Бывает так, что уходишь из дома – дочь еще спит, приходишь, она уже спит. И так проходит дней десять. Поэтому порой с дочерью и не встречаемся. А еще есть гастроли. Но мы сами выбрали такую жизнь, и, видимо, так обстоять дела будут еще долго.

Я думаю, что такой образ жизни я перенял от отца – Александра Сибирцева. Кстати, ему уже за 80 , но если он выходит на сцену, то каждому из нас еще есть чему у него поучиться. У него в свое время была совершенно потрясающая вокальная школа и совершенно уникальная работоспособность. В то время людей делали такими профессионалами,  что они на этом запасе могли очень долго работать. Но все-таки очень хотелось бы, чтобы в сутках было гораздо больше часов. Ведь для того, чтобы находится в форме, надо каждый день хотя бы полтора часа играть. А если у меня серьезный концерт, то я в половине седьмого уже на работе. Хотя официальный театральный день начинается в 11 часов.

Настоящего педагога переоценить трудно

Я петь начал раньше, нежели играть. Первый певческий опыт пришелся на три года, и было это на отдыхе в Крыму. Папа на пляже чертил большой круг на песке, и говорил, чтобы я сидел в нем. Он шел плавать, а я оставался один и начинал петь свои любимые песни из мультиков. Однажды, с нами отдыхал мой будущий педагог из музыкальной школы, и он сказал отцу, что если вы этого мальчика не отдадите в музыку, то будете глубоко не правы. Очень повезло мне с педагогами в Уральской консерватории, где я поступил сразу на два факультета: фортепианный и вокальный. Потом, правда, оказалось, что бесплатно учиться можно только на одном, и я решил, что лучше получить общее музыкальное образование, а вокалу потом доучиться. Довелось мне учиться у великолепных  педагогов Александра Ильича Соболева, Ирины Осиповой, правда, ее надежд я не оправдал из-за увлечения футболом. Но ко всем  я отношусь с большим уважением и теплом. Что же касается больших артистов -  из пианистов, это, конечно, Владимир Горовиц, из вокалистов большое значение для меня имели Шарль Азнавур и Фредди Меркьюри. Эти музыканты для меня являются непререкаемым авторитетом. Посмотрев концерт в их исполнении, я понимал, что мне есть куда расти и совершенствоваться, в общем, получал мощный творческий импульс.

Собственно, поле для роста и развития есть всегда, но в целом мы себя уже нашли, нашли свой стиль,  образ, направление.