Карелия снится пятый десяток лет

Журнал "Казань", № 10, 2015

Карелия!

Всегда с интересом следил за событиями в ней. Часто вспоминал, как более сорока лет назад был с друзьями в водном походе по этому удивительному краю земли русской.

Запомнилось многое: окончание белых ночей, когда в полночь можно читать без света костра, черничный кисель, лепёшки, которые на привале, озёра, соединённые безымянными речушками, рыба, хватавшая приманку на леске, привязанной к байдарке, перенос байдарок при переходе в нужный район, музыка под гитару - тогда бардовские песни были очень популярны среди молодёжи…

Жители того края нам почти не встречались. В памяти осталось, что в Карелии только четыре цвета: зелёные деревья, белый песок, серые камни и валуны - остатки ледникового периода планеты, и синие‑синие небо и вода!

На обратном пути были Соловецкие острова с великолепным древним архитектурным ансамблем, который только начинали восстанавливать после сталинской порухи. Тихий Петрозаводск, где мы ощутили начало дыхания осени (из‑за плохой погоды не удалось попасть на Кижи), и - всё: уехали, казалось, страница жизни на карельской земле закрылась…

Но вот его величество случай подарил мне ещё одну встречу с этим прекрасным суровым краем - вновь посетил край тысяч озёр в составе татарстанской делегации по изучению сохранения и развития традиционной культуры здешних коренных народов в рамках Дней культуры Республики Татарстан в Республике Карелия.

Петрозаводск встретил холодной погодой, сквозь тучи временами проглядывало солнышко, одаривая последним теплом - снега, который беспрестанно шёл в Казани в начале октября, здесь и в помине не было.

Столица Карелии - небольшой город, народ приветливый и воспитанный: улицу переходят только на зелёный, даже если нет ни одной машины. Автомобилей на порядок меньше даже во дворах, зато в городе пять театров (один из них даёт спектакли на карельском языке), университет, консерватория! А ещё училища, предприятия…

Представьте, что так было бы в нашем микрорайоне «Азино», сопоставимом по населению с Петрозаводском. Столько очагов культуры, а не засилье машин!

Рекламный проспект в гостинице предлагал экскурсии в любой уголок Карелии и близлежащих районов: Кижи и остров Валаам, Соловецкие острова и водопад Кивач, рафтинг по местным рекам и рыбалку в Онежском озере…

Но радушные хозяева кроме экскурсий открыли нам страницы жизни коренных народов Карелии, с бытом которых мне не удалось соприкоснуться в далёком прошлом.

В республике проживает более ста народов, но коренные (карелы, вепсы и другие), которые издревле жили на этих землях, составляют малую толику от общего числа небольшого здешнего населения (вепсы, например,- полпроцента, карелы - около восьми процентов).

Вепсы - один из древнейших народов севера Европы. Первое упоминание о веси и чуди, с которыми связывают происхождение вепсского народа, в исторических источниках относят к середине VI века. Сейчас вепсы расселены вдоль юго‑западного побережья Онежского озера и в центральной части Межозёрья, то есть между тремя крупнейшими северными озёрами - Ладожским, Онежским и Белым. Всего в России проживает порядка шести тысяч вепсов, из них в Карелии три тысячи четыреста. Остальные - в Ленинградской, Вологодской, Мурманской и Кемеровской областях, Санкт‑Петербурге.

До 1917 года этот народ называли чудь. Известность вепсского края в Российской империи связана с деятельностью в конце XV - начале XVI века одного из самых почитаемых святых Русской православной церкви преподобного Александра Свирского, которого народная молва считает чудянином по происхождению.

В часе езды от Петрозаводска вдоль Онежского озера расположена группа вепсских деревень, в том числе старинное вепсское село Шелтозеро, где уже две сотни лет стоит дом семьи Мелькиных (он уже дважды реставрировался, последний раз - в 2014 году). В этом доме с 1991 года расположился единственный в России вепсский этнографический музей имени его основателя краеведа Рюрика Лонина.

Рюрик Лонин собирал по деревням и сёлам изделия народных промыслов и предметы быта, изучал фольклор и воспоминания людей старшего поколения. Он выступал в местной прессе, на радио и добился, что в 1967 году открылся вепсский народный музей. В нём более девяти тысяч старинных предметов, приподнимающих завесу времени над историей, языком и культурой вепсского народа, и посещают его до десяти‑двенадцати тысяч экскурсантов в год.

Нас встретила экскурсовод в старинном национальном костюме и сразу расположила к себе обстоятельным рассказом о жизни предков.

Главным для вепса всегда была семья, и в таком доме жило три‑четыре поколения одной семьи. Мы с огромным интересом познакомились с бытом и традициями вепсской семьи, красотой и богатством духовного мира этого самобытного малого народа.

Конечно, мы видели предметы, которые встречались и в нашем крестьянском быту, но были и вещи, характерные только для жизни в этом краю.

Попытался усадить для съёмки за ткацкий станок молодого парня в национальном костюме, который провёл часть экскурсии, но он наотрез отказался: мол, не мужское это дело - работать за ткацким станком. Зато парень великолепно пел в хоре, а в танце забавно изображал медведя.

После экскурсии в доме, в самом большом помещении, где когда‑то был сенник, выступил вепсский народный хор. Песни, шутки, прибаутки, хороводы мастерски исполнили самодеятельные артисты. Мелодии весёлые, озорные, без доли грусти звучали без музыки, а зрители, казалось, стремились выйти в круг и пуститься в пляс. Мне подумалось: «Как богата земля российская талантами, ведь они могли бы выступать не хуже бурановских бабушек из Удмуртии и собрать деньги на восстановление полуразрушенного храма, построенного на народные деньги более ста лет назад (мы проезжали мимо него по пути в Шелтозеро). Зрители высказали пожелание увидеть этот самобытный коллектив на празднике «Каравон» в Татарстане.

После концерта артисты рассказали, что несколько лет назад хор с успехом выступал на сцене Большого зала Московской консерватории имени Чайковского, даёт много концертов, воссоздал свадебный обряд в народном стиле.

Интересно вот что: вепсы не имели своей письменности до 1930 года, и то, что исполняли артисты, народ из глубины веков передавал из уст в уста, из поколения в поколение. В 1937 году изданные книги и словари были ликвидированы, вепсский язык сохранялся на бытовом уровне.

Возрождение вепсского языка, вепсской культуры началось в девяностые годы прошлого века, и сейчас язык этого малого народа преподаётся в школах вепсских деревень и сёл и трёх вузах.

На другой день путь наш лежал в края, где живут карелы. В России их около девяноста тысяч, из них в Карелии проживают около сорока шести тысяч, остальные - в Тверской, Мурманской, Ленинградской областях, Санкт‑Петербурге и Москве.

В соседней Финляндии двадцать пять тысяч жителей понимают карельский язык, но там они рассматриваются как часть финской нации.

Дорога шла лесом, очень часто встречались озёра (их в Карелии более шестидесяти тысяч) и реки (около двадцати восьми тысяч) - недаром на национальном флаге Карелии к красной полосе присоединены зелёная (леса) и синяя (озёра и реки).

За окном автобуса - большое озеро, на берегу которого расположено село, и прекрасный храм. Сразу вспомнился Левитан и его знаменитая картина «Над вечным покоем». Но здесь церковь окрашена в яркие сине‑белые тона, что создаёт совсем иное прекрасное настроение.

В исторической деревне Кинерма (она упоминается в писцовых книгах с 1563 года) у дома, где под одной крышей располагалось жильё и постройки для скота (так строят дома на Севере), нас встретила жительница в национальной одежде. Она очень любит свой край, своё село, организовала небольшой музей об истории деревни, края, рода. Администрация Карелии помогает таким энтузиастам, направляет к ним экскурсии и любителей старины, интересующихся историей карельского народа.

Рядом с домом высокие деревянные качели, украшенные на­цио­наль­ным орнаментом, деревянный медведь - игрушка для детей. Дом смотрит на прекрасно сохранившуюся церковь.

В селе Ведлозеро в Доме карельского языка нас познакомили с работой Центра поддержки и развития традиционной культуры и языка карелов. Приятно было узнать, что Дом карельского языка построен на благотворительные пожертвования карелов, проживающих в республике. Здесь нас встречали сладкими пирогами и калитками.

Калитки - это традиционное блюдо коренных народов Карелии, маленькие открытые пирожки из ржаного пресного теста с различными начинками. Карельские женщины говорили: «Калитка просит восьмёрки», то есть, чтобы испечь калитки, нужны восемь компонентов: ржаная мука, вода, простокваша, соль, молоко, масло, сметана и начинка (ячневая или перловая крупа, картофель, рис, толокно). Чаепитие прошло на «ура»!

После чая с калитками нас ждал сюрприз: мы оказались в мраморном каньоне Рускеала! Он расположен в двадцати пяти километрах от города Сортавала, через который лежал наш путь домой.

Первыми разработчиками мраморных карьеров Рускеала были шведы. После Северной войны эти земли отошли России. В 1769 году по специальному указу Екатерины II разработки карьера возобновились, рускеальский мрамор использовался для украшения Исаакиевского и Казанского соборов, Мраморного дворца, Михайловского замка и других зданий Санкт‑Петербурга.

Неподалёку от Сортавалы, на острове Тулолансаари были добыты монолиты сердобольского гранита для всемирно известных атлантов Эрмитажа.

В наши дни рускеальский мрамор использовали для облицовки подземных залов «Приморской» и «Ладожской» станций Санкт‑Петербургского метрополитена.

Перед началом советско‑финской войны 1939 года мраморные карьеры затопили финны, на дне осталась техника, привлекающая любителей техно‑дайвинга.

Мраморный каньон расположен на небольшой территории: четыреста пятьдесят на сто метров, он благоустроен, вокруг проложены дорожки, оборудованы смотровые площадки, вечером мраморные скалы освещают, создавая причудливую, фантастическую картину.

Каньон - одна из красивейших природных достопримечательностей Карелии и феноменальный памятник горнодобычи всей России. Он очень популярен среди российских и зарубежных туристов (до ста тысяч посещений в год), второго подобного памятника в Европе нет. Поражает разнообразная цветовая гамма рускеальского мрамора: голубой и зеленоватый, белый и чёрный дают разные оттенки кристально чистой воды каньона.

У нас было мало времени, а приезжать полюбоваться на это чудо природы надо в солнечный день и надолго: ведь здесь можно взять напрокат лодку и доехать до мраморного грота, проследовать по затопленным шахтам. Любителям острых ощущений предлагают «броситься» со скалы в воду на «тарзанке» или проехаться на тросе вдоль всего каньона.

Нам повезло: выглянуло солнце, и мрамор заиграл! Вместе с прекрасным осенним лесом надолго запомнятся картины, сотворённые природой и руками человека!

Не успели посетить расположенные недалеко от каньона рускеальские водопады на реке Тохмайоки: они стали знамениты после выхода на советский экран фильма Ростоцкого «А зори здесь тихие…». У этих водопадов снимались сцены боя пятёрки героинь с немцами…

Мы посетили музей строительства Беломоро‑Балтийского канала, осмотрели его шлюзы в посёлке Повенец, познакомились с Центром национальных культур и народного творчества Республики Карелия. Порадовались грандиозному успеху концерта Государственного ансамбля песни и танца Республики Татарстан в Петрозаводске, полюбовались в Сортавале резьбой по дереву на выставке картин Кронида Гоголева, а провожал нас народный хор Сортавалы «Русская песня»!

Были теплота чувств и взаимопонимание, и уверенность, что народы наших республик будут продолжать дружить. И, конечно, в автобусе звучало трогающее душу: «Долго будет Карелия сниться…».