Школа идёт за учеником

Елена Мационг:

- Здорово, что можно было поучаствовать в таком конкурсе, как «Многоликая Россия», здорово, что он есть. Ведь в нашей стране живут люди ста шестидесяти на­цио­наль­ностей, но мы часто не знаем традиций и обрядов друг друга. А коренные народы Севера: манси, ханты, лесные ненцы - уникальный пласт культуры, которую этим народам удалось пронести практически без изменений через столетия. Главные их черты - удивительная открытость и образность, которые проявляются и в быту, и в творчестве. Я буду рада, если благодаря «Многоликой России» у моих материалов появится больше читателей, ведь тема на­цио­наль­ных культур крайне интересна и неисчерпаема.

Справка

В ямальской тундре занимаются оленеводством 16 тысяч человек, в их семьях воспитывается 3,6 тысячи детей. В пяти кочевых начальных школах проходят обу­чение 46 учеников. Открыты 17 кочевых детских садов, где 259 детей оленеводов получают дошкольное образование. 50 процентов дошкольников Ямала не посещают детский сад.

Уникальным проектом обучения детей кочевников на Ямале заинтересовались в нескольких странах

Выйдешь из чума - снег кругом, метели по нескольку дней кряду, так что оленей в упряжке не видно, и до соседнего стойбища километров двести. Вот и вся «инфраструктура» в тундре. Проблему обу­чения детей оленеводов‑кочевников ещё до недавних пор решали не мудрствуя. По тундре летал вертолёт, всех детей школьного возраста собирали, отправляли в интернат и возвращали домой только летом, на каникулы. Лет пятьдесят назад, бывало, родители даже прятали ребятишек от чиновников и педагогов. Разлука с домом, близкими, да ещё на такой большой срок, неминуемо оборачивалась для маленьких северян нешуточным стрессом. Но иного выбора не было - не оставлять же юных ямальцев без образования, не может же школа приехать в тундру.

Несколько лет назад на Ямале решили: а почему, собственно, нет. Тем более при нынешних технологических, информационных ресурсах. В регионе разработали и запустили проект «Кочевая школа», предполагающий обу­чение в местах, где проходят маршруты оленеводов.

Что значит кочевая? Территория Ямала огромна, условия кочевий, направления движения оленеводов разные, поэтому спе­циа­листы разработали восемна­дцать моделей обу­чения. Оговоримся сразу: в кочевые школы ходят дети с первого по четвёртый класс. Тех, кто постарше, как и прежде, отправляют в интернат.

А начальные школы открываются в тундре одна за другой. Есть, к примеру, полустационарное учебное заведение в деревне Лаборовая. Здесь учатся дети оленеводов, живущих на стойбищах вблизи поселения. Работает и в прямом смысле кочующая школа: в Ямальском районе педагог ездит вместе с оленеводческой бригадой с места на место на расстояние вплоть до тысячи километров.

Стационарная модель школы предполагает учёбу в специально построенных чумах. При этом дети вместе с родителями находятся в тундре, а педагоги приезжают к ним на две‑три недели, сменяя друг друга. Так получают начальное образование ученики из фактории Паюта.

- Благодаря кочевой школе родители детей из рыбацких семей на побережье Тазовской губы имеют возможность спокойно выезжать на промысел. Ребятишки, обитающие у подножия Уральских гор, дополнительно занимаются в летний период, навёрстывая программу, потому что окончили учёбу в апреле. Если ученик не может прий­ти в школу, школа идёт вслед за учеником,- говорит директор департамента образования Ямало‑Ненецкого автономного округа Марина Кравец.

Как признают в департаменте образования, обу­чение в кочевой школе обходится бюджету дороже, чем в обычной, в интернате. Так, учителям за разъездной характер работы доплачивают восемьдесят процентов к окладу. Для стационарных школ закупают дорогостоящее оборудование, вплоть до спутниковых раций. Да и классы в кочевых школах небольшие, ино­гда по три‑четыре человека. В тундре не наберётся, как в городе, два­дцать пять учеников на одного учителя. А это тоже дополнительные деньги. Но власти идут на такие расходы, понимая, как важно и учить детей, и не лишать их привычного круга.

- Для любого ребёнка разрушение семейных связей - серь­ёзная ломка,- отмечает доктор социологии Гарольд Зборовский.- Только представьте, ему исполнилось семь лет и его увезли за сотни километров. Нужно особое умение организовать процесс обу­чения таким образом, чтобы не терялся контакт с семь­ёй.

Причём право выбора у родителей никто не отнимает: пожалуйста, отправляйте, как раньше, детей в интернат или выбирайте кочевую школу. Ямальские педагоги при­шли к выводу: главное - не просто напичкать ребёнка знаниями, необходимо вырастить гармоничную личность в условиях той природной среды, в которой представители уникальных этносов живут веками.

- Детям оленеводов нужно полноценное образование. Да, они удалены от центров цивилизации, но важно, чтобы они видели что‑то в своей жизни, кроме оленьего хвоста,- считает демограф профессор Института экономики Уральского отделения Российской академии наук Борис Павлов, долгие годы изу­чавший социальную сферу Ямала.

К слову, о «Кочевой школе» как части государственного проекта «Дети Арктики» шла речь на Международном арктическом форуме в Архангельске. О кочевых школах на Ямале говорили с трибуны ООН. Не случайно ноу‑хау северян заинтересовались в нескольких северных странах, включая Финляндию и Исландию, известные своим бережным отношением к коренным народам. В ближайшее время финны намерены приступить к изу­чению уникального опыта ямальцев.

Кстати

Кочевые детские сады организовать несколько проще, чем школы. Педагогами‑воспитателями в них могут быть студенты, старшеклассники во время каникул, сами родители. Не так давно воспитателями в рамках этнографического проекта «Настоящие люди» (по‑ненецки «ненэй ненэця» - так ненцы сами себя называют) стали двое учёных из Санкт‑Петербурга - Александра Терёхина и Александр Волковицкий. Они целый год жили в семье­ оленеводов, кочевали с ними по тундре, занимались обу­чением их детей.

- Мы учили с ребятами буквы и цифры, практиковали русский язык. Его знание очень важно,- рассказывает Александра Терёхина.- Если ребёнок до школы владеет русским, процесс адаптации в первом классе проходит без лишних стрессов. Ненцы, с которыми мы общались во время экспедиции, очень ценят образование. Сами малыши ждут, ко­гда прилетит «школьный» вертолёт. И давно уже никто не прячет детей.