Театр — место встречи

Из архива журнала "Казань" № 11, 2022 г. 

Слово «инклюзия» в последние годы звучит всё чаще, однако понимание, что это такое и почему так важно создать равные условия для включения в социальную жизнь всех членов общества, по-прежнему есть далеко не у всех. В рамках театральной лаборатории «Создавая театр» Дарья ГУСЬКОВА (ХУРТИНА) вместе с детьми-инвалидами готовит спектакли, которые с успехом идут на сцене ТЮЗа. Она знает точно, что инклюзия это в первую очередь — встреча. Встреча людей с инвалидностью и без и, возможно, встреча с самим собой.

В прошлом году Дарья рассказывала нам об особенностях своей работы в театре и замечательных ребятах, вместе с которыми они ставят добрые, сказочные, но удивительно глубокие спектакли (№ 3, 2021). Мы решили узнать об изменениях, произошедших за это время в театральной лаборатории, и планах на будущее.

— Расскажите о вашей учёбе в Москве, что нового удалось узнать, и как это поможет в дальнейшей работе?

— Сейчас я учусь в ГИТИСе, в магистратуре, по программе «Социальный театр». Полученные знания не просто помогут в работе — это именно то, чего я так жаждала целых пять лет. Мне не хватало методологии, опыта, компетенций, чтобы работать с детьми с разными видами инвалидности. Теперь я углубляюсь именно в процесс составления методологии, опираясь не только на методы театральной педагогики, но и на психологию личности или, например, на физиологические и психофизические особенности той или иной нозологии. Стараюсь их изучать и увеличивать компетенции не только в сфере педагогики и организации инклюзивного театра, но и ещё шире — в том, что касается создания и ведения подобного рода деятельности на постоянной основе, то есть продюсирования, организации, налогообложения.

— Полтора года назад вы рассказали нашим читателям об инклюзивной студии в Казанском ТЮЗе, о тех спектаклях, которые удалось поставить. Продолжается ли работа сейчас?

— Да, конечно, работа продолжается. Но пока я нахожусь на учёбе в Москве, приходится вести занятия в дистанционном формате. Непосредственно в театре с ребятами работает Юрий Блинов. Он тоже является представителем инклюзивного направления в театральной педагогике. Юрий преподаёт в студии творческого и ментального развития «Пирамидка», его студия называется «Ихлас», что в переводе означает «искренность». Более трёх лет он работает с маленькими детьми от 6 до 12 лет. Все ребята, занимающиеся в его группе, имеют ментальную инвалидность, то есть это — аутизм, синдром Дауна, умственная отсталость. В этом году Юрий пришёл работать в ТЮЗ и сейчас ведёт занятия в лаборатории «Создавая театр» и в студии для подростков «Театралка». А также занимается ещё одним нашим совместным проектом — дискуссионным клубом «ТЧК: театр, человек, культура».

Диляра Залялиева («НеЗаМи»)

Булат Минуллин («НеЗаМи»)
Инклюзивная лаборатория в этом театральном сезоне начала свою работу в октябре. Этот сезон мы хотим посвятить невербальным способам общения, то есть больше углубиться и попробовать различные виды коммуникации, к примеру, телесную. Или постараться научиться переводить из вербальной формы общения в любые другие. Это связано и с различными видами терапии: с двигательной, музыкально-шумовой, арт-терапией, пением и другими. Мы хотим уйти в эту область и попробовать именно такой перформативный подход — метод исследования и практики различных способов коммуникации.

— Увеличивается ли количество детей-участников театральной лаборатории?

— В этом году у нас не было нового набора. На данный момент в лаборатории «Создавая театр» уже занимаются 25 детей разного возраста. Практически все они принимали участие в спектакле «Синяя птица». Лишь несколько ребят не были задействованы в постановке, потому что пришли в студию только в прошлом сезоне, и буквально два человека записались этим летом — девочки с ментальными нарушениями аутического спектра. 

— Продолжится ли совместная работа с незрячими ребятами из музыкального коллектива «НеЗаМи»? 

— Музыку к нашему предыдущему спектаклю «Синяя птица» создали и исполнили музыканты из ансамбля «НеЗаМи». Совместная работа с ними, к сожалению, пока не продолжается. Однако в прошлом году (4 ноября) мы вместе с ребятами из «НеЗаМи» провели замечательное мероприятие в рамках всероссийской акции «Ночь искусств». Это был очень интересный перформативный опыт — музыка в темноте. То есть музыканты импровизировали, отталкиваясь от воспоминаний наших артистов о том моменте в их жизни, когда время для них остановилось. Для всех участников процесса были заданы лишь условия, по которым актёры здесь и сейчас должны были вспомнить тот момент, когда время вокруг них вдруг замерло. Оно остановилось, и с ними происходило что-то волшебное или не очень, быть может, ужасное — какое угодно. Ребята из «НеЗаМи», отталкиваясь от того, что они слышат вербально, в свою очередь импровизировали музыкально. Вместе нам удалось создать в тот вечер настоящую документальную перформативную историю. Получилось здорово, и было, кстати, очень много тишины. Свет в зрительном зале был полностью погашен, то есть мы с незрячими музыкантами находились в равных условиях — никто ничего не видел.

— Какие у вас планы относительно новых постановок?

— Очень маленькими шажочками будем идти к постановке спектакля по мотивам сказочной повести Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города». Скорее всего, это будет невербальный пластический спектакль с элементами музыкально-шумовой импровизации. Пока он ещё до конца не нарисовался в голове. Планируем поставить его в 23–24 годах, но сейчас так далеко в будущее не заглядываем.

— Планируется ли включать спектакли, созданные в рамках лаборатории «Создавая театр», в репертуар театра на постоянной основе?

— «Синяя птица» целый сезон была в репертуаре Казанского ТЮЗа. Понятное дело, что этот спектакль — очень тяжёлая на подъём история, потому что в ней задействовано большое количество человек. В спектакле принимают участие 19 детей, 11 волонтёров, 4 актёра, 7 музыкантов. Естественно, у нас огромная команда помощников, включая родителей. Мы как-то посчитали: чтобы выехать с этим спектаклем куда-нибудь на гастроли, нужно покупать билеты для 54 человек, это довольно много. В 2021 году показали «Синюю птицу» 5 раз. Если нам удастся поработать над спектаклем «Волшебник Изумрудного города», и всё будет хорошо, то также планируем показывать его в ТЮЗе неоднократно. Для театра важны такие формы работы, а мы, соответственно, очень заинтересованы в практике.

— Ходят ли на ваши спектакли зрители?

— Зритель ходит однозначно. Во-первых, мы, по понятным причинам, не продаём билеты. Это всегда история с приглашением, и каждый раз, когда мы показывали спектакль «Синяя птица», зал был заполнен на 100 %, порой нам даже приходилось отказывать людям, желающим попасть на спектакль. Зрительный зал ТЮЗа вмещает всего 250 человек. В нашей студии занимается много детей, естественно, у каждого из них есть, как минимум, семья, друзья, одноклассники, которые хотели бы увидеть постановку. Поэтому о заполняемости зала мы не беспокоимся в том плане, что работа студии предполагает создание подогретой, лояльной аудитории будущих зрителей. ­Разумеется, на премьерные показы мы высылали пригласительные большому количеству людей, отправляли ссылочку на регистрацию через наши соцсети. Пришло много людей, которые впервые столкнулись со спектаклем, в котором на профессиональной сцене играют непрофессиональные артисты — дети.

— Для кого подобные показы имеют большее значение — для участников спектакля или для зрителей?

— И для участников, и для зрителей это в равной степени важно, но дело даже не в этом. Самое главное — это то, что мы встретились. Всё, что мы здесь делаем, на самом деле имеет одну цель — чтобы эта самая встреча произошла. Чтобы люди увидели, столкнулись с чем‑то другим и открыли это для себя как нечто привлекательное. Мы стараемся вызвать интерес и любознательность у тех, кто ни разу в жизни не встречался, например, с людьми с инвалидностью, а не отторжение и страх, который обычно испытываем при столкновении с чем-то незнакомым. Театр — это лучшая среда для того, чтобы людям назначить встречу. Потому что в спектакле, и в «Синей птице» в частности, озвучиваются такие объединяющие смыслы, которые доступны и важны абсолютно для каждого человека, вне зависимости от его возраста, наличия или отсутствия инвалидности. Это история о том, что каждый человек ценен и полезен в нашем обществе; о бескорыстном дарении; о том, что любовь безусловна. Поэтому эта встреча зрителей и исполнителей — это и есть инклюзия для меня.

Дарья Гуськова (Хуртина)

— Ходят ли к вам незрячие ребята?

— На данный момент, к сожалению, нет. Мы неоднократно предлагали незрячим ребятам вступить в наши ряды, но есть свои сложности, и пока к нам никто не пришёл. Думаю, что всё это станет возможным, когда в театре появятся необходимые условия. Сейчас у нас довольно узкий спектр возможностей кого-то принять, учитывая, что занятия проходят в классе на втором этаже. И если ребёнок, например, передвигается на инвалидной коляске, он к нам ходить уже не может — для него это просто физически невозможно. Ребёнок с инвалидностью по зрению, незрячий или с остаточным зрением, конечно, чисто теоретически может посещать студию. Но я думаю, для него это тоже может быть не совсем удобно. Необходимо создать доступную среду для проведения занятий, очень опосредованно в театре она, безусловно, есть, но точно не в той части, где мы занимаемся.

— Как вы находите подход к каждому ребёнку?

— Если ты настоящий педагог, поиск индивидуального подхода к каждому ребёнку неизбежен. Не представляю, как можно работать иначе, потому что все люди очень‑очень разные. Естественно, я не могу пользоваться одним и тем же методом во время занятий со всеми детьми. Даже с каждым из друзей стараюсь выстраивать общение по-разному, к каждому у меня есть особый подход. Считаю, что отношения педагога и ученика не должны глобально отличаться от отношений между родными или друзьями. Разумеется, во время знакомства может быть установлена какая-то дистанция, но именно та, о которой вы договоритесь сами. Например, у нас нет правила, по которому ко мне следует обращаться каким-то особым образом. Если ребёнку удобно общаться на «вы» и называть меня по имени‑отчеству, он так и делает. Если ему легче ­обращаться ко мне на «ты» и звать Дашей, — пожалуйста, никто ему это не запрещает. Кроме этого, в процессе знакомства мы обговариваем и устанавливаем собственные границы — и ребёнок, и я можем их обозначить абсолютно в равной степени. Он личность, и я личность, и мы взаимодействуем друг с другом в творческом процессе. Мне кажется, очень важно сохранять чувство собственного достоинства и значимости и с той, и с другой стороны, взаимное уважение и трепетное аккуратное ­отношение друг к другу, впрочем, как и в любых других отношениях. Это работает не только в связке педагог‑ученик, но и в семье, и в дружбе. Если бы люди строили отношения в соответствии с этими принципами, это помогло бы избежать и решить много проблем. Я стараюсь выстраивать отношения в своей жизни именно так.

Спектакль «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» 
на Всероссийском фестивале реабилитационных программ «Другие».

— Как выбираете материал для работы и подбираете роли для детей?

— У меня нет каких-то амбиций поставить, скажем, «Вишнёвый сад». Обычно выбор материала происходит в процессе занятий с детьми, и ты просто думаешь, о чём ставить и как. Так было с «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон». О чём этот спектакль? Конечно, о наших безграничных возможностях! О том, что мы сами ограничиваем себя, и стоит только задуматься об этом и пойти навстречу тому, чего ты боишься, попробовать что-то сделать, и там обнаружишь предел своих возможностей. Всё познаётся эмпирическим путём, приходит с опытом. Волков бояться, в лес не ходить. Вот об этом спектакль «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
К постановке пьесы «Синяя птица» мы преступили потому, что у нас есть девочка, Эльвина Федотова, и она действительно — абсолютная Душа Света. Я смотрела на неё и видела тот образ, который ещё в детстве после знакомства с замечательной сказкой Мориса Метерлинка сложился у меня в голове. Мы говорили с детьми на такие серьёзные темы, как ценность каждого человека на Земле, поиск собственного предназначения, и постепенно вышли на этот материал. 

Показы спектакля «Синяя птица».

— Героиней июльского номера журнала была тифлокомментатор, специалист, создающий аудикомментарии для спектаклей, чтобы сделать их просмотр комфортным для незрячих людей (№ 7, 2022). Ведётся ли в ТЮЗе работа в этом направлении?

— Да, мы тоже занимаемся тифлокомментированием. На данный момент у нас в театре уже переведено восемь спектаклей и ещё два сейчас находятся в процессе перевода. Среди них есть как вечерние, так и дневные спектакли.

— Как вы считаете, меняется ли отношение к людям с инвалидностью в обществе? Что для этого необходимо делать?

— Мне бы очень хотелось считать, что изменения есть. По крайней мере, уже существует сообщество людей, заинтересованных в инклюзии, которые верят, что с помощью этой философии встреч можно что-то изменить в жизни, привнести ещё больше гуманистических ценностей в нашу повсе­дневность. Но в настоящее время складывается такое впечатление, как будто людям, которые не выучили таблицу умножения, мы пытаемся объяснить высшую математику. Думаю, до понимания необходимости инклюзии человек доходит сам в процессе бессознательной внутренней эволюции. Это осознание практически невозможно ему навязать, можно только открыть для него этот мир, если он сам захочет заглянуть. Мы можем сколько угодно говорить об этом, показывать, но пока человек не готов сам открыться инклюзии, для него это останется чем-то странным, непонятным и неприемлемым. Необходимо поддерживать, освещать, как можно больше информировать людей вокруг. И даже маленькие дела, маленькие шажочки в этом направлении — всё это работает и складывается в какую-то копилочку добрых дел. Вижу, что наша аудитория постепенно растёт, и я очень этому рада.