Обыкновенные пророки

Лидеры национального движения вместе и поврозь
Каждому времени свои пророки. Поднятые по тревоге потаённым зовом истории, они встают, идут и ведут за собой людей. Выдающийся мыслитель XX века Хосе Ортега-и-Гассет подметил: «…массы уже по самой своей природе не должны и не могут управлять собственным существованием…»
У этих вождей своё, особое время, их стихия — социальные катастрофы. Собственно, тогда и начинают их искать, вопреки обыкновению, в своём отечестве. Ещё вопрос, кто кого призывает-выбирает: соблазнитель толпу или эти восставшие массы своего спасителя.
У горланов и главарей своя земля. Есть такие выпуклые места, что по видимым и невидимым причинам впитывают в себя недуги общества и кричат всеми его болями. Нет, не обязательно тут их гнездовье, они могут появиться на свет божий и под другим небом. Но слетаются сюда, ровно птицы после долгих зимовок и перелётов. Пересекаются их пути на раздорожье, куда каждый приносит свою истину. Тесно пророкам, ведь каждая такая правда норовит заполнить собой пространство. Исход ясен — боги земные вступают в схватку, а, как некоторым известно, боги тоже гибнут. Каждый раз вот так, на любом круге бытия. Сказано в Коране, как раз в суре о пророках: «Издевались уже над посланниками, бывшими до тебя, и постигло тех, которые смеялись над ними, то, над чем они издевались». Тут все — что пророки сами себя изводят, толпа отвергает то, чему молится, ещё — «за что боролись…» В общем, ничто не ново под луной. Банальная истина, и как свежо звучит, особенно в конце двадцатого века и II тысячелетия.
Вот, читатель, на какие высокие размышления навела забулачная, закабанная сторонка. Чем не место? Время тоже было куда как подходящее — обвальные 17-й — 18-й годы. Все услышали трубный зов времени — свободу человеку и народу! Как водится, по‑разному виделись им пути к цели. Галимджан Баруди, Гаяз Исхаки, Юсуф Акчура, Галимджан Ибрагимов, Мирсаид Султан-Галиев, Якуб Чанышев, Мулланур Вахитов… Много ещё кто. Все случились в Казани, подпитывались соками её ядра — Старо-Татарской слободы.
У политики своя логика. Покуда есть такая задача, что для всех задача, единение перевешивает разлад и вражду. В самом конце века шли наши герои плечом к плечу, спорили и вместе чаи гоняли на мусульманских съездах, норовили петербургского царя прогнать с трона. Галимджан Галиев (Баруди), избранный в 17-м муфтием, в году пятом учил уму-разуму в медресе «Мухаммадия», да так в этом деле преуспел, что сослан был властями в Вологодскую губернию. Известное местечко, многие революционеры «отдыхали». Вологодские волоки — не казанские закоулки и площади, подорвал он здоровье, знать, потому и рано умер. Случилось это в 21-м, в Москве, где не покладая рук работал в Помголе. Кому в этой стране и когда вслед кланялись?

Фотокомпозиция «Казань и казанцы конца XIX — начала XX века». Авторы Евгений и Герман Логвиновы.

Ссылка при царском режиме была привычным делом и для Гаяза Исхаки и Юсуфа Акчуры. Свои земные дни они завершили на чужбине, социалисты, не могли примириться с большевистским этим социализмом. Садри Максуди, тот социализма вовсе не признавал. Он шёл другой дорогой, посты председателей Коллегии по осуществлению культурно-национальной автономии мусульман Внутренней России и Сибири и Миллет меджлисе занимал. Упокоен тоже не на родине, в эмиграции. Кто как.
Пришла пора, и по сценарию, что зашифрован, поди, в кодах истории, пророки собрались снова, чтобы скрестить оружие. Руководил разгромом «Забулачки» из Москвы комиссар по делам мусульман Внутренней России, председатель Центральной мусульманской военной коллегии Мулланур Вахитов. От природы щедро одарённый, широко образованный, а вот уразуметь не смог, застила глаза ревутопия,- что Советской власти тогда были одинаково ненавистны как Урало-Волжский штат, так и единая Татаро-Башкирская республика, идею которой он предложил Советскому правительству. Случайно разве большевистские лидеры даже не откликнулись на смерть выдающегося государственного деятеля от рук белогвардейцев в августе 18-го?
В самой Казани к ликвидации «Забулачки» руки приложил Сахиб-Гарей Саид-Галеев — уральский большевик, беззаветно преданный «рабочему делу». В 1920-м году он стал первым председателем Совнаркома ТАССР. За верную службу был репрессирован в 37-м. История обычная.
Ещё два уральца срывали создание Урало-Волжского штата — Мирсаид Султан-Галиев и Якуб Чанышев, оба из дворянских родов, даже родственники. В одном были деле, а ненавидели друг друга. Может, впрямь есть вещи, что посильнее идейной общности, классовой солидарности? Оба, кстати, посещали Казанскую татарскую учительскую школу. В июле 17‑го опять встретились в Казани, один — прапорщик, другой — журналист, сотрудник Исполкома Всероссийского Мусульманского Совета. И тот, и другой — в орбите влияния Мулланура Вахитова, члены Казанского мусульманского социалистического комитета.
Среди руководящих воителей за новую жизнь и ещё один выпускник учительской школы, Заки Валиди. Тоже из Башкирии, в 17-м возглавил там национальное движение. По его инициативе 16 ноября 1917-го провозглашается Башкирская автономия. События разворачивались круто. Большевики автономию тогда не признали, и Валиди оказался было в одном лагере с Колчаком и Дутовым. В переговоры с башкирскими частями от имени СНК вступил Мирсаид Султан‑Галиев, обеспечил их переход на сторону большевиков. Да, надо сказать, Александр Васильевич Колчак тоже «поспособствовал» этому, будучи стойким, как оловянный солдатик, приверженцем империи. Башкирские войска вывел в тыл красных ещё один казанец, дворянин опять же, Ильяс Алкин, прапорщик образца 17-го. Яркая фигура! На I Всероссийском съезде мусульман 22-летний Ильяс становится председателем Всероссийской мусульманской военной организации (Вошуро). Вся Россия, почитай, следила за конфликтом Вошуро и его председателя с военным министром Временного правительства Александром Фёдоровичем Керенским. Вошуро созывало I Всероссийский съезд воинов‑мусульман, министр запрещал его проведение. Съезд состоялся. А корниловский мятеж? Вошуро занимает твёрдую антигенеральскую позицию, а сам Алкин с группой соратников, соединившись с социалистами-кавказцами, отговорил конников Дикой дивизии входить в Питер. Авторитет его рос как на дрожжах, он был избран в Учредительное собрание. Октябрь: братья Алкины переворот не признают и выражают недоверие национальной политике большевиков. Так что вполне логичным оказался их арест. Не менее логично, что брали их под стражу национальные большевики Мирсаид Султан-Галиев и Якуб Чанышев.
Расклад сил в революции похлеще картёжных комбинаций, во всяком случае, вариантов игры в подкидного дурака. А люди, вовлечённые в круговорот, оказываются в самых причудливых позициях. Февраль 19-го. 3аки Валиди, Ильяс Алкин и Мирсаид Султан‑Галиев, в общем-то, по одну сторону баррикады, а Валиди даже вступает в компартию. Нет данных о партийности Ильяса Алкина, зато известно, стал он экономгеографом, Марксовым учением руководствовался в науке. У Маркса разные идеи есть, так что работы Ильяса Алкина по среднеазиатскому региону своей ценности не утеряли.
А тогда, в 19-м, в июле, карты из революционного планшета легли по-иному. Совправительство в одностороннем порядке расторгло договор с Башкирией, население ответило восстанием. Вот и обратился Заки Валиди к Султан-Галиеву, тот пост члена Малой коллегии Наркомнаца занимал, с вопросом: оставаться или уезжать за кордон? Что ему мог ответить и чем помочь пламенный революционер, который сам оказался под колпаком ЧК и ЦК? Валиди уехал, добился мирового признания как учёный-востоковед. А Султан-Галиев побрёл дорогой низвергнутых кумиров: 23-й год — исключён из партии, 29-й — приговорён к смертной казни, с заменой на десять лет каторги, 38-й — новый арест и расстрел 21 января 40-го года. Дорожка торная. Джангир Алкин наложил на себя руки, следы Ильяса пропадают в гулкой пустоте 1937–1938 годов… Разве что Чанышев избежал этой участи. Правда, в 19-м из-за алчности своей промашку дал, получил десять лет. Повезло, амнистировали, воевал против басмачей. В войне с Германией командовал корпусом, дослужился до генерал-лейтенанта. Умер в своей постели. На 94-м году жизни. Прожил больше, чем большевистский режим продержался.
Есть такое суждение: если бы в 18-м держались лидеры национального движения вместе, то, возможно, история татарского народа сложилась иначе. Может быть, если бы держались вместе. Если бы возможно было историю эту переписать, пережить заново…
Индус Ризакович ТАГИРОВ — член‑кор­респондент Академии наук Татарстана.