Жиганов без бронзы

Студенческий романс

Я родился в музыкальной и театральной семье.

Мама — певица, позднее преподаватель и профессор вокальной кафедры Казанской консерватории (а ещё завка­федрой оперной подготовки); папа, помимо своей основной специальности, связанной с математикой,— джазовый пианист, он и с мамой-то сблизился благодаря тому, что были в одном джаз-банде. Университетской. Позднее — при ДК Мен­жинского.

Бабушка — оперная певица (сестра её — балерина).

Дед — композитор, мультиинструменталист (владел фортепиано, виолончелью, фаготом), основатель и первый ректор Казанской консерватории.

Сам я обучался по классу фортепиано в Казанской детской музыкальной школе № 1 имени Чайковского, и ещё пару лет у маминой близкой подруги, преподавателя Казанской консерватории Генриетты Отроковой. Тёти Геты.

Самостоятельно научился сносно играть на шестиструнной гитаре (а недавно ещё немного на аккордеоне) и даже умудрился взять пару уроков на альт-саксофоне у самого Виктора Деринга.

Личное дело Назиба Жиганова

В юности — увлекался «бардовскими» песнями. Подбирал аккомпанемент собственного сочинения к стихам знаменитых поэтов. Как правило, это были произведения Сергея Есенина и русские переводы Эдгара По.

Но было исключение — стихотворение Александра Пушкина «Ворон».

То самое — «Ворон к ворону летит…»

Мама рассказала про мои творческие опыты деду. Назиб Гаязович заинтересовался, я ему даже что-то спел…

Более иного Жиганова заинтересовал «Ворон».

Выслушав меня, дед резюмировал, что мне не мешало бы перевестись с истфака университета на композиторский консерватории.

Я — будто бы согласился.

Но не сложилось.

Вернее — я не сложил.

Дед обиделся и не разговаривал со мною некоторое время.

История эта долго пребывала на «чердаке» памяти, пока — не увидел фотографию листа из личного дела студента Московской консерватории Жиганова с записью о том, что означенный студент получил 3-ю премию 100 р. на Пушкинском конкурсе М.Г.К. за произведение «Ворон» Прик. 97 от 9/IV – 37 г.

Расспросить о подробностях того давнего конкурса и дальнейшей судьбе романса — было уже не у кого…

Стал просматривать письма, что дед писал в 30-е годы прошлого века бабушке, и обнаружил такие строки в письме от 26 января 1935 года:

Вчера вечером состоялся последний концерт татарской студии, где я принимал участие. Пятницкая играла всю мою сонату. <…> Кроме того, я троим аккомпанировал — 2 певицы пели мои романсы.

В комментариях к изданным дедовским письмам (составляла комментарии мама, а ей доверять можно вполне, она была беспристрастным исследователем, сказалось обучение на истфилфаке Казанского университета), к этим вот строкам прочёл:

Имеются ввиду романсы «Узник» и «Ворон к ворону летит» на стихи А. С. Пушкина (перевод А. С. Файзи)…»

Значит, романс «Ворон» исполнялся публично!

Но кем?

В маминых комментариях упоминались и имена певиц — Сара Садыкова, Галия Кайбицкая, Асия Измайлова.

Какие имена причастны к созданию и исполнению романса «Ворон»!

Жиганов, Файзи, Садыкова, Кайбицкая, Измайлова.

И Александр Сергеевич…

Обратился через друзей в Московскую консерваторию.

Может, отыщут ноты. Было б здорово.

Хоккейный характер

Музей композитора Назиба Жиганова — невелик по своим размерам.

Это — мемориальный музей-квартира. Место, где Назиб Гаязович прожил последние семнадцать лет своей земной жизни. С 1971 по 1988-й. Коллекции же могут позавидовать музеи и покрупнее: свыше шести тысяч единиц хранения! Да каких «единиц»!

Письмо Константина Сиротина (друга-детдомовца) Назибу Жиганову. 1961. Фонды Национального музея Республики Татарстан, музейная коллекция композитора Назиба Жиганова.

Архив композитора — с авторскими рукописями его музыкальных сочинений, записями биографического характера, письмами; библиотека, на страницах томов которой автографы деятелей татарской культуры и пометки самого Назиба Гаязовича; аудио и видеозаписи концертных исполнений его произведений, в том числе — прижизненные; уникальные музыкальные инструменты! И у каждого — своя история.

Среди экспонатов — много сувениров, привезённых Жигановым из нескончаемых командировок, подарков — многие из которых, на первый взгляд, никоим образом не связаны с его профессией или увлечениями.

Но — только на первый взгляд.

Такова и фигурка хоккеиста, преподнесённая Жиганову казанскими моторостроителями в память о встрече на заводе 6 февраля 1971 года. Для заводчан выбор такого символа не случаен: на спортивной базе КМПО была создана знаменитая хоккейная команда «СК имени Урицкого» — ныне неоднократный чемпион России хоккейный клуб «Ак Барс». Вероятно, фигурку изготовили специально для подарка Назибу Гаязовичу на заводе, но её ценность не только и не столько в этом.

Хоккеист с шайбой. Скульптура малой формы. Подарок Назибу Жиганову
от моторостроителей КМПО. Надпись на подставке: «Назибу Жиганову. На память о встрече с моторостроителями. 6-II-1971 г.» Казань, 1971. Фонды Национального музея Республики Татарстан, музейная коллекция композитора Назиба Жиганова.

Как и сам наш музей — подобно восточной шкатулке с жемчужиной — не сразу открывает свои секреты, так и этот хоккеист — символ не только давней встречи.

Но для того, чтобы увидеть «сокрытое», необходимо сопряжение разных экспонатов музейной коллекции. В случае с фигурой хоккеиста — с письмами Назиба Жиганова по детдомовскому детству.

Среди них есть письмо от Константина Сиротина (товарищ по детскому дому «Пионерская коммуна» в Уральске), из которого узнаём, что Жиганов был не чужд конькам:

«Вы никогда не катались на коньках и вот однажды вы встали на коньки и не больше как полчаса покружились около здания коммуны (замёрзшая лужа нам служила своеобразным катком), а затем пошли кататься на городской каток, где уже Вам не было равных». Следующий абзац письма тоже вполне согласуется с «хоккейным» характером композитора:

«Однажды на вас напали 3 или 4 хулигана кажется из колонии малолетних преступников с целью Вас избить, но Вы вышли победителем…»

«Вы вышли победителем…» — фраза, будто эпиграф к жизни Жиганова, но, как и в случае с «коньками и хулиганами», за каждой победой — преодоление и труд, и часто — отсутствие времени на «раскачку» и тем более — ошибку. Действительно — как на хоккейном льду…

Вот о чём «поведал» небольшой экспонат!

Последний автограф

Библиотека Назиба Жиганова — важная часть коллекции музея композитора. Несколько сотен книжных и нотных изданий, многие из которых подписаны знаменитыми деятелями культуры и искусства. Есть на страницах этих книг и пометки, сделанные рукой Назиба Гаязовича: комментарии, уточнения, музыкальные строки…

Но есть среди томов один, ставший частью собрания уже после того, как завершился земной путь Мастера. Это — клавир жигановской оперы-поэмы «Джалиль».

В мае 1988-го Назиб Гаязович подарил его выпускнику Казанской консерватории пианисту Марату Сиразетдинову. Жиганов ценил музыкальный дар Марата, свидетельство чему его именное авторское посвящение фортепианного сочинения «Матюшинские эскизы». И клавир «Джалиля» — ещё одно подтверждение такого признания.

Но не только.

Весной 1988-го оперу «Джалиль», в новой редакции дирижёра Фуата Мансурова, готовили показать в Уфе, во время Дней литературы и искусства ТАССР. Партию Джалиля исполнял солист оперы Хайдар Бигичев.

Марат Сиразетдинов также участвовал в этой постановке.

Клавир оперы «Джалиль» с дарственными надписями Марату Сиразетдинову.

Клавир был подарен по завершении репетиций, и на его страницах оставили дарственные надписи и автор оперы Назиб Жиганов, и дирижёр-постановщик Фуат Мансуров, и исполнитель главной партии Хайдар Бигичев.

В Уфе «Джалиля» давали 1 июня.

Вспоминают, что публика после финала представления овациями «не отпускала» Жиганова, Мансурова, Бигичева, других солистов и музыкантов оркестра со сцены минут сорок! Это был триумф! Последний в земной жизни Назиба Гаязовича…

Жигановский автограф на клавире оперы «Джалиль» — тоже последний…

Егоров Алексей Германович — старший научный сотрудник, и. о. заведующего музеем композитора Назиба Жиганова, внук Назиба Гаязовича Жиганова.