Из цикла «Эскизы мемуаров». Умение удивлять

Ансамбль Дмитрия Покровского.

Мы живём в современном многообразном красивом городе, которым гордятся его жители и восхищаются все приезжие. Правда, я помню ещё то время, когда каждый гость Казани начинал общение с вопроса: «Почему у вас так грязно?» И хорошо, что это время осталось позади! Казань похорошела и, вместе с тем, стала многоликой, многообразной во всех своих проявлениях: от многонациональности и многоконфессиональности через единство различных культур к полистилистике форм и полифонии звукового пространства.
В это состояние, безусловно, внёс вклад Казанский камерный оркестр La Primavera, поскольку стремление к разнообразию стилей и форм их проявления овладело коллективом почти с начала его деятельности. А это были ещё времена сакраментального вопроса (смотри выше)!
Мы — оркестр — играем музыку самых разных направлений, стараясь в каждом из них добраться до стилистического соответствия. А это совсем непросто! Вот один пример. Как и многие подобные коллективы, мы начинали свой путь с исполнения барочной музыки. Это были времена, когда в России, как, собственно, и в большей части мира, играли её неверно. Если взять эмоциональную составляющую, барочная музыка звучала в неприсущей ей романтической манере, если технологическую, то мы неправильно фразировали, не учитывали специфику звукоизвлечения, часто неверно читали нотный текст, не догадывались о большом количестве деталей, не зафиксированных в нотах, и о множестве других тонкостей. Объясняется такое положение дел просто. Барочные композиторы часто сами были исполнителями своих сочинений. Кроме того, они знали, что каждый, кто возьмётся сыграть его пьесу, прекрасно осведомлён о многочисленных правилах барочного исполнительства. В связи с этим композиторы в нотах обозначали лишь «голый» музыкальный текст (а часто только намечали его, оставляя простор для импровизаций исполнителя) и опускали многочисленные детали, которые вносил интерпретатор. В XIX веке, после более чем столетнего забвения, начал возрождаться интерес к музыке эпохи барокко, но носителей этого музыкального языка уже не осталось. Ноты, «раскопанные» в архивах, начали «читать» привычно, то есть неправильно, так как никто не знал, как правильно.

Ансамбль «Туран»

Николай Арутюнов

Лакшминараян Субраманиам
На всё это мне открыли глаза в одной из гастрольных поездок в Европу. Дело в том, что там уже много лет правили балом мастера исторического, так называемого аутентичного исполнительства, которое зародилось в начале XX века. Они играли только на старинных (подлинных или воспроизведённых) исторических инструментах, по крупицам собирали свидетельства, позволяющие правильно интерпретировать музыку, и стремились к тому, чтобы сочинения исполнялись так, как они звучали в момент написания.
Что мы только ни делали, чтобы овладеть этими новыми знаниями! В двух программах сыграли 12 Concerti grossi Корелли, один в один скопировав замечательную аутентичную запись. Музыкантам было очень трудно свыкнуться с новыми условиями! Особенно с опусканием строя на полтона вниз. Но мы справились! Потом стали появляться нужные книги, общение с музыкантами, которые знали, что и как. Серьёзным этапом этого многолетнего «ликбеза» стало приглашение двух авторитетных российских аутентичных исполнителей — Павла Сербина и Сергея Фильченко — для подготовки с оркестром барочной программы со всеми вытекающими отсюда последствиями. И когда они сказали, что очень удивлены уровнем подготовленности музыкантов к их требованиям и более чем довольны полученным результатом, я немного успокоился.

Трио «Лойко»
К сожалению, всему этому не учили в консерваториях. Сейчас учат, а в наше время не учили. А ведь я рассказал лишь об одном музыкальном направлении. А сколько их только в академической музыке! Но есть ещё джаз, рок, кантри, поп, этно, так называемое третье направление. И всему этому тоже не учат в консерваториях, даже теперь. Вот и приходилось постигать всё своим умом. И помогали нам в этом выдающиеся музыканты! Джаз играли с Игорем Бутманом и его квартетом, Дани­илом Крамером, Аркадием Шилклопером, трио Миши Пятигорского (США), Тимом Клипхаусом (Нидерланды), Сергеем Жилиным, джаз‑бендом Сергея Васильева, Юрием Щербаковым. Зажигали в роке с самим Кеном Хенсли и его новым Uriah Heep, с потрясающим певцом Николаем Арутюновым, с легендой русского рока Олегом Сакмаровым, группами Quorum, «Мураками», «Кар Туш», Sphinx, With. А с кавер-группой «Волга‑Волга» подготовили целых две программы и не собираемся на этом останавливаться. К этнической музыке приобщались, выступая с исполнителями на гуслях, дудуке, гиджаке, кылкобызе, эрху, ситаре, диджериду, варгане. Кульминацией этого «беспредела» (в хорошем смысле слова) стало сотрудничество с выдающимися фольклорно‑этническими ансамблями «Туран» (Казахстан) и «Хуун-Хуур‑Ту» (Тыва). Тропинку в индийскую музыку нам указали легендарный скрипач Лакшминараян Субраманиам, его не менее талантливый сын, тоже скрипач, и Венката Раманамурти — роскошный исполнитель на индийском ударном инструменте мридангам. В невероятный микс классики, джаза, рока, кантри и этно нас окунул фантастический американский скрипач Жиль Апап. Красотами и эмоциональностью цыганской музыки наслаждались вместе со всемирно признанным «королём цыганской скрипки» Роби Лакатошем (Венгрия) и трио «Лойко», а тонкости аргентинского танго познали с обладательницей премии «Грэмми», непревзойдённой исполнительницей латиноамериканской музыки Хулией Зенко. Не прошли мы и мимо поп-музыки. В арсенале — выступления с Филиппом Киркоровым, Николаем Басковым, Николаем Носковым.

С Жилем Апапом
А ещё нам приходилось играть с ансамблем стеклянных (в буквальном смысле) музыкальных инструментов, с капитаном сборной России по бит-боксу Митей Бурмистровым, с солирующей шарманкой. Да, с настоящей шарманкой, ручку которой виртуозно крутил известный бард Дмитрий Бикчентаев. Если уж вспомнил о бардах, то и их мы не оставили без внимания: сделали с ними целую программу. 
А каких только коллабораций не было у оркестра La Primavera, стремившегося синтезировать музыку с другими видами искусств, миксировать разные музыкальные течения! Этому даже посвящён специальный проект: международный музыкальный «Абязов‑фестиваль», который проходит раз в два года. Здесь мы вместе с Казанским театром кукол «Әкият» создали спектакль «Shurale: новая фантазия» на музыку Фарида Яруллина. Горжусь тем, что эта моя идея привнесла в репертуар театра доселе невиданное представление. В сотворчестве с камерным балетом «Пантера» осуществили новую постановку знаменитого балета Игоря Стравинского «Аполлон Мусагет». До сих пор мир знал только ставшую эталонной версию Джорджа Баланчина, мы же представили трактовку этого спектакля, принадлежащую руководителю «Пантеры» Наилю Ибрагимову. Стоит добавить, что в Татарстане это была первая постановка шедевра Стравинского за всё время его существования. С легендарным Ансамблем Дмитрия Покровского представили музыкальное действо «Слово о полку Игореве» московского композитора Алексея Шелыгина, к слову сказать, автора музыки к культовому сериалу «Бригада». Здесь мы столкнулись со смесью фолка, авангарда и современной классики. Это было соединение теоретически несоединимого, например, партии маримбы и пришедших из древней русской цивилизации духовых инструментов, архаично-народной вокальной истерики хора и философского звучания струнных.
Ещё одна неожиданная идея пришла в процессе подготовки к очередному «Абязов-фестивалю»: сделать из знаменитого и всеми любимого балета Петра Ильича Чайковского «Щелкунчик» оперу. Захотелось не просто сыграть волшебную музыку гениального композитора, но представить её в новом свете, акцентировать внимание слушателей на вокальной природе, изначально заложенной Чайковским в эту танцевальную музыку. Я отобрал наиболее лакомые номера из балета, оркестровал их для своего оркестра, прописал вокальную партию, замечательное либретто написала поэтесса Альбина Абсалямова. И получилась одноактная моноопера «Щелкунчик» для сопрано и камерного оркестра на музыку Петра Чайковского, прекрасно исполненная нашей певицей Алиной Шарипжановой.

Концерт в лютеранской кирхе.
В программе «Увиденная Музыка, услышанная Живопись» при помощи студентов Казанского художественного училища им. Н. И. Фешина мы достигли глубокого проникновения этих двух художественных стихий. И сколько ещё, о чём можно было бы рассказать!
Очень важно не только то, что мы играем, но и где мы играем! Безусловно, самыми комфортными для концертов являются специально оборудованные концертные залы. Но не хочется ограничиваться лишь ими. Нам интересно выступить и во дворе обычного дома на фестивале «Литературный дворик», и на площади Свободы на сцене, воздвигнутой перед фасадом Оперного театра, и в хосписе для борющихся за жизнь людей, и на берегу Лебяжьего озера в культурной программе «Гастро-феста», и в открытой колоннаде Детского центра «Әкият», и в лютеранской Кирхе. Там мы особенно любим играть, наслаждаясь блестящей акустикой. Провели в этом храме целый цикл концертов под общим названием «La Primavera приглашает в Кирху», а недавно вместе с Московским синодальным хором столкнули в творческом баттле «Stabat Mater» Перголези с одноимённым сочинением московского композитора Антона Вискова. Очень жаль, что нельзя выступать в мечетях и православных храмах. Хотя в одной из церквей, Духосошественской, нам удалось всё-таки выступить, правда, этот концерт состоялся в период реконструкции храма, до его освящения.
Надеюсь, в этом кратком эссе мне удалось хотя бы поверхностно обрисовать многообразие интересов Казанского камерного оркестра La Primavera. В многочисленных интервью меня часто спрашивают, как мы дошли до жизни такой (ра­зумеется, в более мягкой форме) и чем вызван интерес к постоянным творческим экспериментам? Отвечаю: чтобы не было скучно жить ни нам, исполнителям, ни слушателям. Но при этом всегда добавляю — сколько бы мы ни экспериментировали, всё-таки в основе основ нашего творчества лежит классическая музыка. Она — наше Всё! 

Фотографии из архива Рустема Абязова