Маразм. Осеннее обострение или Ку-Ка-Ре-Ку!!!

Одно из выступлений Малого Маразматического театра должно было состояться в 1982 году, но секретарь парткома КГУ, заявил: «Партия не позволит вам мутить студенчество!» Так закончилась недолгая, но яркая жизнь театра, хотя потом ещё долго в Казанском университете витал его озорной дух. Студенты и молодые преподаватели вспоминали выступления ММТ, повторяли сценки, цитировали стихи и монологи. Казалось, что облако энергии, запущенное «маразматиками» в пространство, всё ещё трещит и сверкает, одним щелчком включая маленькие творческие генераторы в головах студентов.

Борис Русс, один из основателей и активных участников ММТ, вспоминает: 
— Мы не были антисоветчиками, да, с чем-то не соглашались, но уж протест в наших текстах  найти было сложно. Это был студенческий юмор, шутки физиков. Мы — дурачились! Но всех из администрации пугало название «Малый Маразматический Театр», поэтому нас со сцены объявляли сокращённо — «ММТ». Даже в дипломе, который нам вручила сотрудник университетской газеты «Ленинец» Марина Разбежкина, написано — «награждается ММТ». Интересно, что эта же самая газета незадолго до этого нас поругала. Вот как бывает!
Последний раз они вышли на сцену — попрощаться! — в 1990 году, когда в КГУ праздновали Всесоюзный день физика и целую неделю в УНИКСе беспрерывно шли выступ­ления студенческих коллективов из разных городов уже разваливающейся страны. 

Борис Русс

Борис Семёнович Русс предоставил нашей редакции гранки ещё не вышедшего «Полного собрания сочинений ММТ». В предисловии сказано: «Книга создавалась трудно и не раз могла пасть жертвой в борьбе хорошего с ещё более лучшим. Работа над ней началась подспудно и нецеленаправленно достаточно давно: наши будущие жёны (а то­гда ещё боевые подруги) подхватывали листки с текстами после выступлений, сборищ, возлияний и «производственных совещаний», разглаживали их и складывали в долгий ящик. Туда же шли билеты, афиши, фотографии, а позднее, с развитием и приобретением техники, магнитофонные записи. В народе ходили списки услышанного, копии плёнок и изуст­ные легенды. Все эти долгие ящики, синие папки, записи выступлений на Днях Физика, концертах, подготовок к свадьбам, просто посиделок на кухнях, плюс архивы семей Погибенко, Нарыковых, Гусевых, Карамовых, Руссов, Гуськовых… и легли в основу этой книги». 
От себя добавим, что разница между живым выступлением «маразматиков» на сцене и публикацией их текстов примерно такая же, как если бы вы любовались полётом селезня с уточкой на фоне заката, а затем ковыряли их вилкой на блюде. Бумага не сможет передать силу и градус накрывающей зал пьянящей волны эмоций, восторженных глаз, от которых становилось светло, и взрыв оваций с последующим осыпанием хрустальных серёжек со старинной люстры. Бумага бессильна! Вам остаётся напрячь свою фантазию, чтобы перенестись в 70-е годы и попробовать прорваться в университет в переполненный актовый зал сквозь кордон бэкэдешников и толпу штурмующих безбилетников…
Итак, пощиплем гранки будущей книжки весом с тушку утки средней упитанности…

Дмитрий Винниченко

Немного истории
«ММТ возник на физфаке КГУ в 1977 году. Творческие позиции ММТ, находясь в прохладных отношениях с тогдашним официозом, являли собой скорее ироничную фронду, нежели агрессивную оппозицию. Разнообразие жанров, эксцентричная форма сценического воплощения, эпатаж — всё это ­обусловило широкую популярность коллектива. Бренное существование ММТ закончилось в 1982 году под влиянием старших товарищей, трепетно относящихся к собственному номенклатурному стулу. Опасаясь утраты такового и не представляя своего существования без столь драгоценного предмета, они, напротив, хорошо представляли существование без нас. И мы расстались. Минута прощания была тягостной. После того, как скупая слеза была утёрта, оказалось, что ММТ никуда не девался, а просто перешёл в иное, метафизическое состояние...»

Андрей Гусев

Застоявшееся время
«Верхи не ведали, что хотели, а низы тащили, что могли. Достойная бедность. Сдержанный аскетизм магазинов. В гастрономах особым великолепием отмечались отделы «сопутствующих» товаров. Товары, которым эти отделы «сопутствовали», отсутствовали. Они потреблялись наиболее передовыми представителями общественности до поступления в магазины. Культура была «наша» — передовая и «не наша» — иная, только хуже. У них она была массовая — поп, у нас — народная, плоть от плоти. Это являлось основным различием. Несмотря на этот антагонизм, мы выросли относительно приличными людьми, не чуждыми «нашей — не нашей», а точнее мировой культуре. Вообще говоря, нам в эти годы было довольно хорошо. Ведь мы ещё не знали, что это золотое время «Агдама», ночных словопрений на кухне и мини-юбок наших сокурсниц есть период застоя. Хотя КВН уже запретили…»

Алексей Погибенко

Тревожное предсказание
Бог встревожен не на шутку:
Нет людей — одни ублюдки,
Прёт, как наважденье,
Эпоха вырожденья.
                  Из Погибенко

Из воспоминаний Фёдора Чумакова, выпускника физфака КГУ:
«Первый раз я их услышал на квартире у друга. В записи. На магнитофон были записаны два их последних концерта. Я учился в десятом классе. ММТ уже не было лет пять. После этого я стал другим, так они на меня подействовали. Наверное, это была своего рода прививка от соцреализма, глоток магической мутагенной жидкости, открывающий двери в запретные миры».

Ринат Нарыков

Диагноз: «маразм»
«Первым слово «маразматический» применительно к театру произнёс Игорь Халфин, известный на факультете утончёнными манерами, светскостью и склонностью к парадоксам. Слово «маразм», неосторожно перешагнув за порог кремлёвской спецклиники, упало на благодатную почву, превратившись из диагноза в форму существования материи и вообще… 

Мы пришли любить вас!

Запрещённое к официальному употреб­лению как имеющее в силу своей глобальности стратегическое значение, слово это передавалось из уст в уста, подобно неприличному заболеванию. Поражая в первую очередь официальные органы, вирус был занесён в новое здание физкорпуса вместе с деканатом, парткомом и таинственным Первым отделом. 

Вирус хорошо размножился и успешно распространялся в юных организмах, ослабленных «Яблочным крепким», половой неудовлетворённостью и марксистско-ленинской идеологией, что и привело к тому, что в один прекрасный день 1977 года худсовет физфака, состоящий из 11 на­иболее злостных вирусоносителей, совершил БОЛЬШОЙ ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ СКАЧОК. Подобно кукушкиному яйцу из трудов академика Лысенко, он, образно говоря, повис в воздухе, став Малым Маразматическим Театром». 

«Название «Малый маразматический театр» подразумевало наличие Большого Маразматического Театра, в котором жили мы все. Взаимная кривизна рожи и зеркала создавала поразительный эффект. Маразм окружающей действительности, пропущенный через мясорубку сцены, возвращал ошарашенному зрителю эфемерное чувство реальности. То самое чувство, которое полностью покидало его во время прослушивания песни «Эх, хорошо в стране советской жить» и созерцания верхней части вождя, неуклонно увеличивающейся в размере по мере поступления наград». 

На сцене легендарного актового зала КГУ.

ММТ и «кабуки»
«О родстве ММТ и японского театра «кабуки» сказано уже немало — в обоих случаях в связи с отсутствием женщин, роли таковых, а также стариков, детей, животных и мужчин исполняли последние. А посмотреть на это ходили все». 

Благодарные зрители
Вот ими мы были богаты. На нас ходил физфак, потому что мы были «наши», и нами гордились втихую и открыто, что зависело от занимаемого положения и степеней учёности гордящегося. На нас ходили другие, чтобы не отстать от физфака. Кроме того, ММТ — это всегда было спорно, но всегда интересно.    

Премия от «ленинца»
Единственную за всю историю своего существования официальную премию «Маразматический театр» получил от университетской газеты «Ленинец». ММТ стал обладателем диплома и конверта с 30 рублями за постановку посвящённой борьбе за мир путём показа противоестественных сексуальных отношений, бытующих в армии США,  поэмы Олжаса Сулейменова. Постановка называлась «Боб и Лючия» и многим запомнилась, особенно декану, который просидел всё представление, закрыв лицо руками.  

Ку-ка-ре-ку!!! 
«Да, нам было по двадцать лет, и мы воспринимали мир так, как нас учили его воспринимать. Позже, начав задумываться над устройством этого мира самостоятельно и пересмотрев свои взгляды на многие вещи, мы поняли, что написали много юношески-ухарского. Но из песни слова не выкинешь. Да и надо ли? Мы искали свой путь методом проб и ошибок. Что же, пусть остаются и пробы, и ошибки… И последнее. Все выступления Малого Маразматического театра начинались одинаково. Пусть и этот сборник текстов начинается также: Ку-ка-ре-ку!!!» 

Погружался в маразм Адель Хаиров
Рисунки Марины Ахметовой  

Ещё чисты их помыслы и руки... Борис Русс и Андрей Петухов. Казань. 1978

Реплика из зала: 
Сегодня на фоне окрепшего маразма в США, когда сносят памятники «расисту» Колумбу, переименовывают географические названия, если там присутствует слово «чёрный», запрещают произведения мировой классики, где белым героям прислуживают негры, а Белый дом в Вашингтоне не даёт покоя темнокожим именно потому что он — «белый», а тут ещё и их «генсек» Байден несёт ахинею и засыпает на встречах с журналистами, наш советский маразм уже не кажется чем-то особенным. Ещё в этой связи вспомним беспощадную войну воробьям, объявленную в КНР, и сооружение доменных печей в каждом китайском дворе. Похоже, вирус маразма не знает границ! Но только наш совковый маразм — животворящий. Благодаря ему, на свет появились: ММТ и всесоюзное движение КВН, самиздат, подпольные рок-группы, хиппи и весь разнообразный андеграунд. Маразм подарил нам диссидента Василия Аксёнова с «группой товарищей», которые выпустили альманах «Метрополь», тем и прославились. А «нетрезвая» поэма Венедикта Ерофеева, разве не вышла она из советского маразма? А Михаил Жванецкий со своим портфелем, а дуэт Карцев и Ильченко? А Довлатов? А…