Учитель по сей день расправляет нам крылья

Журнал "Казань", № 2, 2016

Таких счастливчиков, как я, с каждым годом остаётся всё меньше. Потому что в мои младые годы у каждого жителя города и села была совершенно бесплатная возможность учиться всем видам искусства в клубах и Дворцах культуры, которой я не преминула воспользоваться. Танцевала, пела, осваивала азы актёрского мастерства, успевая ещё заниматься в спортивных секциях. Взрослых граждан в клубных коллективах художественной самодеятельности учили и культурно распрямляли не просто профессионалы, но, как правило, заслуженные деятели искусств. И пьянствовать в нашей самодеятельной среде было некогда, да и незачем. Все же учились, работали, а по вечерам готовились к ежегодным фестивалям художественной самодеятельности, от районных до всесоюзных. Государство не жалело денег на культуру.

Однако после пресловутой «перестройки» учреждения, повышавшие культуру разновозрастного населения, оказались недопустимой роскошью. Многие клубы и Дворцы культуры вынуждены были отдаться торгашам. Культуру общества и творческое самовыражение рабочих и крестьян вытеснил шоу-бизнес. С тех пор у нас всё на продажу! Но где купить хорошее настроение от живого общения с творческими личностями? Разве в пивнушках…

А тогда, в 1974 году, в возрасте двадцати пяти лет, несмотря на неудачное замужество и двух сыновей, неутолимая потребность в знаниях привела меня к вступительным экзаменам на заочное отделение режиссёрского курса Халита Кумысникова на факультете культпросветработников Казанского института культуры. Конкурс среди абитуриентов был приличным: после третьего тура из пятисот желающих Халит Латфуллович отобрал меньше тридцати.

Учителем Халит Латфуллович был необыкновенным. Он умел удивлять не только меня, работницу химзавода,- но и сорокалетних артистов профессиональных театров, которым, казалось бы, нужен был лишь диплом о высшем образовании. При создании образов персонажей и всего спектакля он учил нас анализировать не только то явное, что задавал автор пьесы, но и мельчайшие косвенные признаки характеров. И в то же время формулировать зерно образа, то есть в двух словах обозначать каждое действующее лицо.

Халит Латфуллович приглашал нас на премьеры казанских и гастролирующих театров, требуя сразу после спектаклей анализа увиденного и услышанного. Наши впечатления были ему действительно интересны, и к каждому из нас он относился как-то особенно, как к уникальным индивидуальностям. Никогда не подавлял своим авторитетом, даже при критическом разборе наших ошибок. Он искренне любил всех своих студентов, знал не только о жизни каждого заочника за пределами вуза, но и чувствовал самую потаённую его суть, грехи и подвиги, иногда давая понять любимцу это своё рентгеновское знание о нём. Удивительно, как совмещались в нём почти детская непосредственность с тактичностью и мудрым терпением.

Конечно, я доставляла Халиту Латфулловичу немало хлопот своей дерзостью при комплексе неполноценности, своей необъятной способностью впадать в уныние и отчаиваться вплоть до суицидальных попыток. Иногда тет-а-тет он жёстко выговаривал мне, высказывая своё мнение о моих поступках и мыслях, но при этом как-то бережно расправлял мои крылья, обрубая хвосты.

В моей памяти Халит Латфуллович Кумысников навсегда остался любимым Учителем - живым, он и поныне влияет на мою жизнь.