Классики, штандер, кино

Из цикла 
«Эскизы мемуаров»

Повзрослев, я уже довольно много дней провожу летом в городе. И это время мало, чем отличается от весны в городе, зимы, осени. Какая разница, в какую погоду ходить на работу и исполнять музыку? Но были времена, когда летом, находясь на школьных каникулах, в нечастые дни, проведённые в городских условиях, приходилось заполнять досуговое время увлекательными для ребёнка занятиями.
Так сложилось, что каждое лето, с июня по август, я пребывал на популярных тогда шести сотках земли, превращённых трудолюбивыми дедулей и бабулей в цветущий сад. Если не считать ежедневной двухчасовой «барщины» (это был мой вклад в богатый урожай фруктов и овощей) и занятий на скрипке (в этом смысле музыканты — несчастные люди, приговорённые к пожизненной ежедневной дрессуре не очень покладистых по характеру музыкальных инструментов), всё остальное время, с раннего утра до позднего вечера, я проводил в общении и играх с мальчишками с других садовых участков. Мы играли в карты на яблоки (у каждого на участке росло по нескольку деревьев с большим количеством яблок, но чужие, тем более выигранные в карты, были гораздо вкуснее), бегали в соседний лес, который располагался не ближе трёх километров, чтобы насобирать грибов (эта страсть к «грибалке» сохранилась у меня до сих пор), ранним утром ходили порыбачить на Казанку, которая находилась раза в четыре дальше леса (не всегда рыбалка была столь неудачной, как я описал её в случае с моим профессором). (См. №3, 2022.) Я бы мог всю статью посвятить летнему времяпровождению в саду, но задана другая тема.

Рустем Абязов с дедушкой. Фото из  семейного архива

Детство я провёл на улице Галактионова, которая, с одной стороны, расположена в самом центре города, а с другой, тогда была тихой и довольно безопасной с точки зрения автомобильного движения. Долгое время она вообще была вымощена крупным булыжником, и по ней чаще проезжали телеги с запряжёнными лошадьми, чем машины. Прямо напротив дома, где я жил с дедулей и бабулей, находился большой пустырь, постоянно призывающий поиграть в футбол. Этот соблазн был особенно непреодолим, когда я наблюдал в окно ватагу мальчишек, гоняющих мяч, а сам был вынужден отрабатывать положенные часы, пиликая на скрипке. Зато каким было удовольствием после занятия выскочить на улицу, записаться в одну из команд и забивать голы (у меня это неплохо получалось), представляя себя нападающим Эдуардом Стрельцовым. Должен признаться, ко­гда я ещё был поменьше и поглупее, чтобы приблизить этот миг ­освобождения от «ненавистных» занятий, я незаметно подводил стрелки больших настенных часов на некоторое время вперёд и был уверен, что взрослые этого не ­заметят. Зато время занятий заметно сокращалось. Пару раз все деликатно промолчали…
«Классики» считались девчачьей игрой, но мне она очень нравилась. Удалось достичь в ней больших высот, и мало кто из девочек мог со мной тягаться. Я сам изготовлял из различных круглых металлических коробочек, например, из-под леденцов, шайбу, которую нужно было перепинывать из секции («класса») в секцию, придумывал различные тактики, искал новые способы точного метания вышеупомянутой шайбы.
Ещё мы играли в игру со странным названием «штандер» и в «вышибалы». Обе игры связаны с пулянием мяча в соперника, и удачное попадание всегда вызывало и, думаю, не только у меня, чувства сродни охотнику, сразившему мамонта.
Чем мы только не занимались! За Дворцом пионеров располагались большие просторы, где было здорово играть в «войнушку». Удивительно, но тогда простая палка могла заменить снайперское ружьё, автомат и даже зенитное орудие. А в заброшенном тире мы находили в земле уже настоящие свинцовые пульки. Их было довольно много. Дома я плавил свинец на газовой плите и отливал различные фигурки. Однажды отлил настоящий кастет. Не знаю, зачем, поскольку драться мне никогда не приходилось. У меня был друг из соседнего дома, звали его Хамит. Если ко мне начинали приставать мальчишки (даже вдалеке от нашей улицы), я говорил им, что знаю Хамита, и «недруги» с уважением отходили прочь. А во дворе, где он жил, мы выкапывали из-под земли какие-то круглые грибы, похожие на картошку. Его мать жарила их, они были очень вкусные. Я уж ненароком думаю, а не трюфелями ли мы питались?
Ещё бегали на Казанку купаться, гуляли по окрестностям (а это были роскошные окрестности, включающие площадь Свободы, Ленинский сад, сад «Эрмитаж», Лядской садик и т. д.). А в Ленинском саду был кинотеатр «Комсомолец», который можно было посещать только летом. Дело в том, что у этого кинотеатра не было крыши. Это был просто большой участок земли, ограждённый стенами, больше напоминающими забор. Во всяком случае, люди, не сумевшие или не желающие купить билет, спокойно перелезали через этот забор внутрь, а то и просто, усевшись на нём, наблюдали за действием на экране. Какие потрясающие фильмы я посмотрел в этом кинотеатре! До сих пор перед глазами экспрессивный «Спартак». А то, что сериал про Фантомаса — комедийный, я понял, только пересмотрев его позже. В детстве мы очень серьёзно воспринимали этого супермена, и даже немного завидовали его безграничным возможностям. К сожалению, эти забавные фильмы тогда вызвали в нашем городе волну правонарушений, автором которых, судя по оставленным запискам и надписям на стенах и заборах, и был Фантомас.
Наша улица очень короткая, и своей верхней частью вливается в улицу Горького. На месте этого пересечения расположен музей Горького (ныне Музей Горького и Шаляпина). Это было место постоянного притяжения наших детских душ (не всех, конечно, а небольшой группки). Очень часто мы ходили туда полюбоваться замечательными макетами, воспроизводившими былые состояния домов, интерьеров, разглядывать фотографии людей, окружавших при жизни гения: Максим Горький, написавший: «Между тучами и морем гордо реет Буревестник, чёрной молнии подобный», представлялся мне тогда небожителем. Но больше всего мне нравилось спускаться в подвальчик, где была расположена пекарня, в которой юноша отрабатывал практику своих университетов. Я садился на лавочку и представлял (благо в соответствующих фильмах это было уже подробно рассказано и показано), в каких непростых условиях зарабатывал на жизнь будущий писатель. Билет в музей стоил копейки, но нас, как завсегдатаев, служительницы Клио знали в лицо и пропускали бесплатно.
Если немного продолжить путь по улице Горького, то невозможно пройти мимо явно несоветского здания, в котором тогда располагался Театр им. Камала. Там завскладом работал мой дедушка. Поэтому, можно сказать, я вырос в этом храме Мельпомены. Меня, мальчишку, приходящего с маленькой скрипочкой, полюбили работники театра, а я с восторгом наблюдал, как выдающиеся актёры, находящиеся от меня на недосягаемой высоте, в жизни оказывались славными людьми, легко с тобой заговаривающими, интересующимися твоими успехами и искренне желающими их преумножения. Эта взаимная любовь сохранилась до сих пор. Летом спектаклей не было, но я всё равно прибегал к дедуле, поскольку на его складе было даже интереснее, чем в зрительном зале. Чего там только не было! Особенно меня восхищали сценические револьверы и наганы, громко стреляющие специальными пистонами.
Думаю, лето — не самая лучшая пора для городского времяпровождения. Так и хочется уехать на встречу с природой, сменить привычную обстановку, насладиться всеми возможностями, которые ­дарит наше недолгое лето. Но детство тем и прекрасно, что твоё месторасположение не имеет большого значения. Стоит только захотеть, и ты — властелин мира.