Марья ЛЕОНТЬЕВА: «Города конкурируют сегодня смыслами»

В конце апреля начала работу «Школа горожанина. Историко-культурное наследие Казани». Начинание поддержали Татарстанское региональное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, Центр устойчивого развития исторического поселения города Казани, казанский Центр прикладной урбанистики.

Презентация «Школы» прошла на территории резиденции креативных индустрий «Штаб». На ней свои образовательные модули слушателям представили эксперты лектория. Среди них — помощник президента Респуб­лики Татарстан Олеся Балтусова, заместитель председателя регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Фарида Забирова, директор Института архео­логии Академии наук Татарстана Айрат Ситдиков, директор музея‑заповедника «Остров‑град Свияжск» Артём Силкин, заместитель председателя Комитета Респуб­лики Татарстан по охране объектов культурного наследия Светлана Персова, профессор Казанского института культуры, руководитель Поволжского отделения Кафедры ЮНЕСКО по сохранению архитектурных и градостроительных памятников Рафаэль Валеев.

Модерировала встречу организатор и куратор лектория, один из главных его идео­логов, координатор Центра прикладной урбанистики города Казани, социолог и городской активист Марья ЛЕОНТЬЕВА. Журнал «Ка­зань» побеседовал с ней о программе «Школы горожанина», о социологической подоплёке формирования городской среды и значимости в ней культурных кодов.

О механизме адекватного диалога

— Марья, вы запустили новый образовательный проект, связанный с горожанами, историей и наследием города. Как возникла его идея?

— Я давно исследую городские сообщества и творческие предпринимательские инициативы в разных городах, а также то, как их деятельность влия­ет на развитие городской среды и процессы городского управления. У меня было много интервью с представителями этих групп. Также я общалась с представителями городских администраций, градостроителями, экологами, архитекторами, и мне стало очевидно, что между этими группами существует серь­ёзная проблема коммуникации. В каждой из них есть неравнодушные люди, которые хотели бы, чтобы город разумно работал и прозрачно управлялся, чтобы и у горожан, и у экспертов была возможность участия в принятии решений. Но каждый видит проблемы со своей стороны, отсутствует общая картины того, что такое город, чем он управляется с точки зрения закона, где права и обязанности всех участников этого процесса. Быть горожанином означает понимать, как устроен город, понимать, где твоё место в нём, где твои возможности повлиять на то, что происходит.

— То есть «Школа горожанина» — это про­светительский проект, направленный на то, чтобы наладить коммуникацию между разными группами горожан и властью, сформировать активное сообщество?

— Ко­гда мы покупаем машину, мы хотим понимать, как она устроена и как ею управлять. Городское управление — это та же машина, только посложнее. Первый блок нашей «Школы горожанина» касается исторического наследия. Мы хотим, чтобы его слушатели узнали, какие у нас есть общие подходы к самому понятию «наследие», почему оно для нас ценно, что называется памятником архитектуры, исторической средой, какие права и обязанности по отношению к нему есть у представителей­ власти, бизнеса и горожан. Задача нашей школы — дать базовый универсальный набор знаний, причём наши слушатели получат их «из первых уст» от ведущих спе­циа­листов в этой области. В основу программы мы заложили три крупных модуля: базовые понятия, управление, экономика наследия.

На старте проекта к нам поступило порядка двух сотен заявок, и мы направили всем слушателям анкеты, для того чтобы понять, с какими запросами они при­шли. Среди заявившихся есть экскурсоводы, системные аналитики, бухгалтеры, вело‑активисты. Публика разная, и понятно, что она предметно ориентирована.

В Казани много сильных и устойчивых городских сообществ, которые имеют опыт отстаивания своих интересов. Я вижу задачу «Школы» в том, чтобы настроить системное понимание того, как сейчас устроена в городе работа с наследием, и того, какие у горожан есть инструменты участия в процессе принятия городских решений. Например, что делать, если ты хочешь поставить на охрану окна, переплёты и витражи в Доме Мюфке? Что делать, если ты обнаружил ошибки на мемориальных табличках? Что делать, если твой дом является объектом исторической среды — старый деревянный дом, и ты бы хотел, чтобы тебе помогли привести его в порядок? Что делать, если ты арендовал в историческом здании помещение для бара, и кто может подсказать тебе, какие цвета для фасада ты можешь использовать? И так далее.

— Двести заявок от желающих разобраться в том, как управлять наследием в городе,— по‑вашему, это достаточная цифра для более чем миллионного города?

— Достаточная. Если это будут те самые люди, которые смогут получить системные знания, усвоить их, применить в своей практике, это очень хороший результат. К каждому занятию мы планируем составлять список литературы по теме, у нас будут домашние задания. Например, если была лекция о выявлении и постановке на учёт объекта культурного наследия, то слушатели получат задание подготовить начальный набор заявлений. Будут практические кейсы по разрешению реально возникавших градострои­тель­ных конфликтов. В формате деловой игры каждый сможет примерить на себя роль собственника, арендатора, представителя администрации, общественного активиста, то есть разобрать ситуацию, исходя из разных точек зрения и интересов.

Практическая ориентированность школы — это очень важно, потому что идея её со­здания созрела окончательно после недавней истории с «Октябрьским городком», сносом зданий Арских казарм. Эта ситуация очень чётко проявила отсутствие понимания у всех — застройщиков, горожан, муниципалитета, градозащитников — общей картины происходящего.

Город — это сложный организм, кроме охраны наследия у него есть и другие интересы. Ко­гда я читала пуб­ликации, связанные с «Октябрьским городком», я поняла, что настало время разложить всё по полочкам.

— Вы считаете возможным добиться того, чтобы интересы всех «игроков» процесса застройки в таких спорных ситуациях были удовлетворены?

— В каждый ситуации должен быть сторонний и профессио­нальный модератор, способный дать время высказаться каждому из участников, вывести ситуацию из конфликта в диалог, по результатам диалога создать пространство для формирования наиболее подходящей задачи проектировщикам. А у муниципалитета должна была «стратегическая рамка», относительно которой он принимает решения, выравнивает интересы сторон, продаёт какие‑то участки либо не продаёт; должно быть чёткое видение того, что такое территория города, какая её часть особенно ценна и почему. Если какие‑то здания или территории являются ценностью, соответственно и норма прибыли с них при продаже должна быть иной. Потому что у этого участка есть символическая ценность, символический капитал, который может конвертироваться в экономический, но не в пределах одного шага, а в границах ближайших пяти‑десяти лет.

Как мы видим из опыта, каждая из названных сторон выставляет сейчас одинаковые требования. Мэр города и президент респуб­лики говорят о необходимости со­здания общего видения и общих правил игры, опираясь на которые можно принимать решения на совете по застройке исторического центра. Крупные строи­тель­ные компании говорят о том, что они хотят видеть ясный набор требований, по которым можно быстро пройти необходимый этап согласования. Те, кто занимаются инвестиционными проектами, также хотят иметь комплексный порт­рет развития центра, стратегическое представление о том, какие в нём есть участки, с какими функциями, с какими ограничениями, под какие виды деятельности можно предлагать их к инвестированию. То же самое мы слышим от представителей среднего бизнеса: «Мы хотим знать, какие у нас есть ограничения или привилегии, если мы будем арендовать помещение в историческом центре». Регулировать эти непростые отношения возможно лишь опираясь на общую систему ценностей, что и предполагает по сути документ, который сейчас разрабатывает проектная группа «Концепции устойчивого развития исторического поселения города Казани». А единственный механизм выстраивания адекватного диалога — услышать каждую сторону, понять её требования, запрос, интерес и типичные проблемы, с которыми она сталкивается.

О поисках локальной идентичности

— «Школа горожанина» проходит при поддержке Центра устойчивого развития исторического поселения города Казани. Почему важно вовлекать в её работу активных горожан?

— Задача Центра — со­здание концепции устойчивого развития исторического центра Казани. «Концепция» в переводе с латыни — это система взглядов на что‑либо. Поэтому для её со­здания нужны взгляды всех, кого интересует город.

— На презентации вашей «Школы» звучали вопросы, касающиеся уже упомянутого вами «символического капитала». Людей действительно интересует, сохранит ли город не только выявленные памятники, но и те предметы и приметы, которые составляют его память — старые ограды, колонки, остатки брусчатки…

— Основная проблема сохранения предметов и примет состоит в их своевременном выявлении. При их выявлении возможно занести найденное в предмет охраны исторического поселения — это правовая формулировка, которая позволяет ввести охранный регламент. Важно то, что на самом деле эти небольшие предметы или ещё нечто совсем неуловимое — как звук или запах, тактильные ощущения — тоже являются частью городской идентичности. Работа по проекту устойчивого развития исторического поселения Казани напрямую связана с вопросом о том, как нам развивать центр города не только с учётом особенностей и ценностей его исторической среды и памятников культурного наследия, но и символического капитала места, который выражается не столько в физических объектах, сколько в совокупности образов и представлений людей.

Группа культурологов и историков пытается ответить на вопрос, что такое Казань? Какие символы, образы, ценности и смыслы являются базовыми для города? Это делается через анализ исторических источников, документов, архивных материалов, поскольку речь идёт об истории города. В качестве инструмента мы используем так назыемую “реку времени”, пока она выглядит как таблица, в которой по эпохам и масштабам (от масштаба человека до мирового масштаба) представлены ключевые события, произошедшие на территории.

За точку отсчёта взят момент принятия ислама Волжской Булгарией, поскольку это решение несомненно повлияло и на Казанское ханство в дальнейшем. Что происходит, когда принимается это решение? В ландшафте как основная доминанта появляется минарет, а вокруг минарета начинает строиться структура поселения — махалля, где можно слышать звук азана во время призыва к молитве. Другим ярким примером такого события может быть учереждение в Казани университета, с точки зрения деятельности сюда стали приезжать учёные из разных стран, появились новые производства, на городском ландшафте появились главное здание университета и целый университетский городок.

Ко­гда мы наблюдаем частоту возникновения тех или иных событий, то понимаем, как они формировали то, что мы называем идентичностью города. И речь не о визуальных образах, которые так любят обсуждать все во время разработки очередного нашего внешнего бренда. Речь идёт о том, как сами горожане представляют себе свой город. Для каждой группы и субкультуры эти представления могут быть разными, но есть общие моменты, которые мы бы хотели выделить, поскольку именно непонимание этих тонкостей делает архитектуру и городскую среду однообразной, не происходит работы с уникальными культурными кодами места.

Локальная идентичность важна и потому, что на её основании мы можем производить какие‑то продукты — туристические, музыкальные, дизайнерские, транслируя свою культуру вовне. Она способствует развитию творческих индустрий, и это напрямую влия­ет на то, хотят ли здесь оставаться талантливые творческие люди.

В глобальном плане города конкурируют се­го­дня смыслами. Петербург — культурная столица, это — музеи, те­атры, архитектура, Бродский. Москва — это скорость, большие возможности, резкие социальные лифты. Что представляет из себя Ка­зань? Это как раз то, что мы сейчас изу­чаем.

— Почему это важно для формирования концепции развития городской среды?

— Исследование идентичности — один из базовых инструментов анализа города, этим занимается Центр прикладной урбанистики. Его идео­лог и основатель, системный аналитик и социальный философ в области городского развития Святослав Мурунов является также автором модели города, состоящей из трёх простых блоков. Город можно принимать как единство трёх пространств — пространства символического, где находятся городская идентичность, образы, ценности, нормы, культура, в нашем случае ещё и вера. Второе — социальное пространство, в внутри которого взаимодействуют и коммуницируют различные группы — активисты, бизнес, власть, обычные горожане. Третий слой — это физическое пространство города, в котором располагается всё, что мы можем осязать и видеть вокруг себя. Эта пирамида выстраивается именно в такой иерархии. У людей есть культура, ценности и нормы, которые определяют то, как они действуют и взаимодействуют с другими людьми. Почему, например, наши дворы выглядят так, как они выглядят в большинстве случаев? Потому что вследствие исторического развития страны как нечто личное люди воспринимают только свою квартиру. Почему жители домов исторической среды Казани, которых осталось всего 68, годами не могут договориться о бла­го­устрой­стве двора или о перестройке сгнившего пристроя? Потому что у нас отсутствует культура собственничества. Почему малый бизнес на отрезке улицы Парижской Коммуны от улицы Московской до улицы Тукая отличается от ведения бизнеса на той же улице Московской на отрезке от Парижской Коммуны до улицы Фукса? Потому что в первом случае это мусульманский квартал, где люди живут по нормам шариата, следуют тому правилу, что нужно знать своих соседей, разговаривать и поддерживать контакты, а по улице Московской сидят разные арендаторы, часто молодые люди, между ними нет взаимодействия — и улица выглядит по‑другому.

О лидерах мнения и vox populi

— Взаимодействие и коммуникация с горожанами, как я поняла, не только одна из целей вашего лектория, но и инструмент в разработке концепции развития центра. Кто составляет выборку исследований в рамках работы над её проектом? Кто эти люди, чьё мнение влия­ет на её видение экспертами?

— Мы используем разные методы. От опросов до городских экспедиций. Если это массовый опрос, то в нём в соответствии со статистическими требованиями для нашего города участвует более шестисот человек, но мне бы в идеале хотелось провести опрос‑тысячник. Есть также виды опросов, в которых количество участников не так важно, это качественные опросы. В них мы контактируем с городскими индустриями и активными сообществами, которые зарегистрированы в социальных сетях «ВКонтакте» и «Фейсбук», у нас есть контакты с сообществом жителей Старо‑Татарской слободы. Кроме того, есть профессио­нальные организации — ассоциации владельцев хостелов, отельеров, пиарщиков, ассоциация «Медиаклуб» Казани, которые с нами сотрудничают. Есть список «лидеров мнений», которые пишут заметки и колонки на разных городских сайтах. Всех их мы приглашаем на профильные фокус‑группы.

Недавно мы проводили интерактивную кампанию, в ходе которой горожане должны были поработать с картами территорий. Нам хотелось понять, какие места им особенно дороги, какие места вызывают беспокойство, участники опросов отмечали их на картах соответствующим цветом.

— Что должно стать прикладным результатом таких исследований?

— Результатами нашего исследования должны стать социальный атлас исторического центра города, анализ запросов к пространственному развитию и регулированию от основных групп — жителей, посетителей, туристов, собственников и арендаторов, городских сообществ и организаторов событий. А также видение развития Казани и модель казанской идентичности.

— Чего вы ждёте от участия в фестивале «Архитектурное наследие»?

— Подобные форумы — это очень серь­ёзный экспертно‑профессио­нальный уровень. В этом смысле представление проектной группы по устойчивому развитию исторического поселения Казани является уникальным событием, поскольку Татарстан — один из первых регионов, который сформировал чёткий запрос на понимание того, что у нас есть территория исторического поселения, но мы не можем совсем остановить здесь жизнь и накрыть всё стек­лянным колпаком. Что нам нужно делать для того, чтобы развивать её бережно? Со сходной задачей столкнутся в скором времени остальные города, которые будут оформлять территории исторических поселений. Это не локальный вызов, и быть первыми все­гда сложно. Поэтому от участия в «круглом столе» на фестивале мы ждём возможности экспертного обсуждения работы.

Беседовала Айсылу МИРХАНОВА