Рога, копыта и липа

Художник Анатолий Сысоев, 15 декабря минувшего года отметивший своё 85-летие, живёт в Казани с 1967 года — ровно пятьдесят пять лет назад Министерство культуры СССР командировало его из Москвы в столицу ТАССР для организации художественных мастерских… при мясокомбинате, для переработки «рогов и копыт» в произведения искусства.

Зимой — картины, 
летом — хвосты и уши
В 1957 году Сысоев окончил Московское художественное училище и трудился в мастерских при Метрострое, отвечая за декоративное оформление станций столичного метрополитена. Однажды молодые художники повздорили с коллегами-мэтрами и отправились прямиком к министру культуры — искать лучшей доли. К самому руководителю ведомства не допустили, принял один из замов. Улыбнулся и поинтересовался: «Ребята, семьи у вас есть? Нет? Холостые? Отлично!» Сделал предложение, от которого, как говорится, невозможно было отказаться: направил на стажировку на Мясокомбинат имени Микояна, где незадолго до этого была создана великолепнейшая художественная мастерская. А после стажировки предложил на выбор: хочешь — на мясокомбинат в Улан‑Удэ, хочешь — в Махачкалу… Три молодых художника почесали голову и выбрали Горький.

И вот среди вони, крови

и пищевых отходов он видит трёх пижонов.

Они в шляпах и макинтошах идут по территории,

по которой люди ходят в сапогах и кожаных фартуках!

Что делали? Сувениры для системы Росгалантереи. Это и лягушка, сидящая на лепесточке, и слоники, идущие по дороге цепочкой, и кукушка с петухом… Материалом для изготовления фигурок служили кости и рога — отходы деятельности мясной промышленности. Продавались они отлично, так что художники возложенную надежду оправдали. Через год в Горький приехала министерская комиссия и забрала ребят в Улан‑Удэ — налаживать производство галантереи теперь уже в Забайкалье. Работа в тех краях художникам из Москвы не шибко понравилась: мало того, что в тёплое время с сопок налетала мошкара, так и с тамошними жителями поладить было непросто. Жили там интересные люди, так называемые «семейские» — потомки ссыльных бунтарей царских времён. Вольный нрав, а также давние традиции «семейские» сохраняли и полвека назад. Ходили по улице в традиционной одежде (широкие шаровары, цветные сапоги с острыми носами), нигде не работали, жили за счёт того, что охотились, а ещё собирали и сдавали государству кедровые орехи. С местными особо не контактировали, а что не так, могли и убить. Сысоев лично был свидетелем, как однажды в кинотеатре, когда он с друзьями стоял в очереди за билетами, один из «семейских» подошёл к местному жителю и попросил денег. На грубый отказ «семейский» достал нож и быстро нанёс несколько резких ударов…
Насмотревшись на эти обычаи, Сысоев со товарищи на Сибири поставили крест. Жить по принципу: «У нас закон — тайга, а медведь — хозяин» не захотели — были комсомольцами, и закон признавали исключительно государственный. Новым назначением стала Казань, куда Сысоев приехал в 67-м. Успел сходить на три года в армию, служил в танковых войсках — и снова вернулся в столицу ТАССР, в мастерскую на мясокомбинате, которая работала и в его отсутствие. 
А потом была введена система совнархозов, направленная на реформирование и оптимизацию деятельности производственных предприятий. Казанский мясокомбинат возглавил новый директор… И вот среди вони, крови и пищевых отходов он видит трёх пижонов. Они в шляпах и макинтошах идут по территории, по которой люди ходят в сапогах и кожаных фартуках!
Спрашивает: «Это ещё кто?», ему отвечают, мол, наши художники. Вызвал к себе, говорит: «Ребята, у меня предприятие сезонное (то есть летом скот гонят на убой, а осенью скота нет и предприятие вынуждено сокращать работников), и чтобы не нанимать новых, зимой вы будете художниками, а летом — работать в убойном цехе! Уши отрезать, хвосты…» Подумали-подумали художники, да и уволились в знак протеста.

Производственная эстетика

Потом были четыре года работы в Художественном фонде республики, где Сысоев занимался оформлением интерьеров кафе. Но платили мало, а наш герой к тому времени уже обзавёлся семь­ёй, так что нашлось новое занятие — главным художником завода «Теплоконтроль». За три года так поднял уровень производственной эстетики, что, когда приехала комиссия из Москвы, заводу дали первое место по РСФСР среди приборостроительных предприятий, директору — орден Ленина, главному инженеру — орден Трудового красного знамени, а главному художнику — квартиру…

Сегодня Сысоев — художник свободный. Мастерская его расположена прямо в квартире на улице Подлужной. В основном она заполнена скульптурами обнажённых девушек, коих тут около сотни. Мужчина только один, да и то не особо нравится автору… Скульптуры деревянные, материал — липа. На создание каждой уходит несколько месяцев. 
В своё время Сысоева поразил «египетский» зал в Пушкинском музее. Деревянные фигурки древних божеств, выставленные там, насчитывают несколько тысячелетий. Художник задался вопросом: что сделало это дерево таким долговечным, и как перенять технологию? Помогли друзья из КХТИ. Благодаря новейшим достижениям химической науки удалось если и не разгадать секрет предков, но, по крайней мере, сделать так, что работы самого Сысоева получили максимальную сохранность.
Деревянные девушки Сысоева имеют поэтические имена: «Аура», «Ветер» и даже «Ревность». Эмоции легко считываются и передаются зрителю…
А самая любимая картина автора — «Подснежник». Мадонна придерживает младенца, который жонглирует красными шариками. С двух сторон его окружают аллегории счастья и несчастья. Между ног у младенца подснежник, и он не обращает внимания на происходящее вокруг и на подснежник… писает. Такая вот философия…
На стене у Анатолия Александровича висит чеканный автопортрет: «Как-то я принёс эту работу на выставку, и Харис Абдрахманович Якупов посмотрел на неё и говорит: «Анатолий, ты что-то себя состарил!» Я ему ответил: «Вы знаете, пройдут годы, и я буду соответствовать». Он улыбнулся. Прошли годы. Похож?»
И в самом деле — похож. И как будто совсем не постарел…