Четыре с половиной войны Шагиахмета Бакиева и святая Сара

Ученик

В 1896 году в селе Исаково Тетюшского кантона Казанской губернии в роду уважаемых и богатых селян родился сын Шагиахмет. В этом же селе прошло его детство. Начальное образование он получил в местной приходской школе, а потом отец отправил его учиться в медресе в село Черемшан Самарской губернии.

Недолго пробыл он дома по окончании медресе. Отец дал позволение, собрал письменное удостоверение о благонравии с прежнего места обучения, паспорт и отправил Шагиахмета с его братом в Казань на учёбу в Мухаммадию - новометодное по тем временам мусульманское учебное заведение. Располагалось оно в Старотатарской слободе на берегу озера Кабан.

Шагиахмет с братом и друзьями из соседнего села, Сафой и Баки Урманче, стали жить студенческой жизнью. Распорядок дня и бесконечные уроки: русский язык, арифметика, чистописание, рисование, счёт, география, природоведение, геометрия, история России, всеобщая история, история тюркских народов, история науки, фараиз (наука о разделе наследства), этика, гигиена, юриспруденция, метрика, риторика, психология, логика, философия, методика преподавания, педагогика, арабский, персидский и татарский языки, арабская литература. Диктанты, изложения, сочинения… Скучать было некогда!

Белоручка Сара

В том же роду в 1902 году родилась дочь Сария. Родители Сары были людьми весьма состоятельными, имели большие угодья, работников, магазины и ткацкую мануфактуру. Сара росла красивой, как Белоснежка,- белая кожа, синие глаза и чёрные волосы, она была одной из красивейших девушек в селе и совершенная белоручка - работать по хозяйству не умела совсем за ненадобностью.

Нарядов было много, один другого краше, рукава в пол, расшитые сапожки. Пешком не ходила, ездила на тарантасе.

Получила она домашнее начальное образование, как было принято у всех состоятельных татарских родов до революции, а потом училась в женской школе в Тетюшах.

Сара

Бог наделил Сару не только красотой, но и необыкновенными способностями. Она имела дар лечить людей, отчитывать болезни молитвами. Знавшие об этом люди обращались к ней за помощью.

У неё была «лёгкая рука» - часто перед посевом её просили пройти по вспаханному полю босой, чтобы посевы дали урожай, а то и кинуть первые семена.

Но обижать её было нельзя - довольно скоро обидчику всё возвращалось.

Белогвардеец

На третьем году обучения Шагиахмета началась Первая мировая война, и его призвали в армию. Покинув друзей и учебное заведение, он стал солдатом царской армии. Это была уже другая школа - школа, которую волею судьбы предоставила ему жизнь. Испытав все ужасы войны, в 1918 году Шагиахмет вернулся в родное село. Ему было двадцать два года.

Через какое-то время он посватался к своей троюродной сестре Сарии. Она дала согласие. Однако наслаждаться семейным счастьем им пришлось недолго. Прошло чуть меньше трёх месяцев, и Шагиахмета вновь забрали в армию. Гражданская война шла полным ходом.

Белые и красные

Как-то раз их отряд попал в плен к красным. С них сняли сапоги и амуницию и заперли в сарае, собираясь поджечь. Вдруг послышались выстрелы, и их отряд отбили пришедшие на выручку солдаты Белой гвардии.

Офицеры выстроили в ряд солдат по обе стороны друг против друга и стали допрашивать людей из отряда белых, чтобы каждый боец указал на человека, снявшего с него сапоги. Офицер переходил от одного бойца к другому с вопросом: «Кто?», и когда тот или другой солдат указывал на своего врага, заставлял вернуть сапоги владельцу и без раздумий расстреливал обидчика. Когда дошла очередь до Шагиахмета и офицер задал свой вопрос, тот, увидев умоляющие глаза солдата, снявшего с него сапоги, подумал, что это всего лишь сапоги, а тут - жизнь человека. Наверняка его где-то ждёт жена или невеста, а может, есть дети. И ответил офицеру, что у него не было сапог и с него нечего было снимать. Офицер не поверил и стал более настойчив, но Шагиахмет так и не указал человека, тем самым сохранив ему жизнь.

Второй раз вернулся Шагиахмет с войны живой и невредимый. К тому времени богатые некогда семьи Сары и Шагиахмета подверглись добровольно-принудительному разорению - им пришлось отдать всё своё имущество новой власти. Они стали бедны.

Земский учитель, бригадир колхозаи доярка Сара

Времена изменились. Семье нужно было налаживать новую послереволюционную жизнь.

Шагиахмета направили в соседнее село километрах в тридцати от Исаково на службу учителем земской школы. Там он преподавал русский язык и литературу. Однако через некоторое время они с Сарой вернулись в Исаково и написали заявление, чтобы их приняли в колхоз. Шагиахмета приняли счетоводом, Сара же устроилась дояркой. Ей пришлось научиться доить корову, научиться жить без богатств, прислуг и помощи.

Стали рождаться дети. Первый сын умер в младенчестве. В 1924 году у них родился второй сын - мой дед - такой же, как мать, синеглазый, белокожий и черноволосый. Черед два года - ещё один ребёнок, потом ещё. Все - сыновья.

Однажды произошла неприятная история в соседней деревне - из Буинска приехали с ревизией и обнаружили недостачу. Человека, якобы совершившего растрату, обвинили в этом и хотели посадить в тюрьму, но прежде по настоянию главы того села приехали к Шагиахмету и попросили помочь разобраться и пересчитать всё заново, так как обвинённый отрицал свою вину. Шагиахмет тут же выехал в ту деревню, пересчитал, привёл в порядок документацию, нашёл недостачу и спас от ареста невинного человека. После этого случая прошло немного времени, и Шагиахмета повысили в должности, предложив стать бригадиром колхоза. Он согласился, стал работать бригадиром, одновременно вёл кассовые расчёты.

Тюрьма и пожар

Сафа, брат Шагиахмета, окончивший факультет журналистики Казанского Императорского университета и живший в то время уже в Москве, вступил в «Саид-Галеевскую контрреволюционную группировку». Его арестовали и отправили на Соловки, где в 1937 году расстреляли. С момента ареста Сафы началась череда арестов рода Бакиевых из Исаково. Лихие годы наступили и для семьи Шагиахмета и Сары.

В 1932 году в колхозе, где работал Шагиахмет, засеяли поле пшеницы, и вдруг его обвинили в том, что он плохо засеял поле - очень редко, а зерно либо своровал, либо продал. Шагиахмет был уверен, что это ошибка, не мог понять, в чём дело, ведь об аресте брата они тогда ещё не знали.

Шагиахмета объявили «врагом народа» и дали десять лет лишения свободы без права переписки. Ему было тридцать шесть.

Сара осталась одна с маленькими детьми.

В один из жарких дней того лета в Исаково соседские дети играли с огнём, и искра попала на чей-то дом. Дом загорелся, огонь перекинулся на соседний, потом дальше - ещё и ещё. В те времена не было пожарных машин, а возили воду пожарные команды на запряжённых лошадьми повозках. В тот день в селе сгорело сорок пять домов. Огонь добрался и до дома Сары. Ей с детьми на руках пришлось заново налаживать быт.

Слепоглухонемой ребёнок и соседка

Один из сыновей родился слепоглухонемым, с синими, чистыми, как у Сары, глазами, пшеничными кудрями, красивый, как ангел. Этот ребёнок был необыкновенный, как мать. Он видел внутренним взором и чувствовал больше, чем другие.

Соседка невзлюбила детей Сары, а особенно её слепого и немого ребёнка. Заходя во двор, пихала его ногой, швыряла в сторону, а Саре говорила: «Тебе не стыдно? Разве может быть такой ребёнок?!» Малыш, узнавая злую соседку, прятался за подушки, когда она приходила. А Сара как-то сказала ей: «За что ты так невзлюбила моих детей? Почему ты их обижаешь? И разве виноват мальчик, что родился слепым?! Как тебе не стыдно!»

Через некоторое время соседка пришла в их дом, принесла два яичка и пряник, и обратилась к Саре: «Скажи, Сара, это ты меня прокляла или Бог? У меня глаз болит». Сара ответила, что никого не проклинала. Впоследствии этот глаз у неё ослеп, и она вновь прибежала к Саре с жалобами, что начал болеть второй глаз. Через некоторое время второй глаз ослеп тоже. Эта соседка просидела в доме слепая тридцать лет, а потом умерла, так и не прозрев.

Волки и молитва

Саре одной приходилось очень тяжело. К тому времени, как арестовали мужа, у них уже было пятеро сыновей. Самому старшему, моему деду, на тот момент было чуть меньше восьми лет. Дети росли полуголодные, одежды не носили, и купить было не на что. Сара закрывала детей в избе, так как не с кем было их оставить, а сама убегала в колхоз и работала, чтоб хоть как-то прокормиться.

Колхоз считал трудодни, а денег не начислял. К тому же был продналог. За работу в колхозах получали продуктами, и те - молоко, масло и яйца - приходилось отдавать государству в качестве налога. Самим почти ничего не оставалось. В то время в деревнях был голод, люди перебивались, кто чем мог. Приходилось искать дополнительные заработки. Сара одно время ездила по деревням и продавала мёд, а продав и купив продукты, спешила к детям.

Однажды зимой она возвращалась из соседней деревни, куда пошла за мукой, заперев маленьких детей в доме. Путь её лежал через поле и лес. В тот вечер очень низко висела на небе луна, и от этого казалась огромной. Вдруг, обернувшись, она заметила волка, бегущего за ней следом. Потом в сторонке - ещё и ещё… Волки стали брать её в кольцо… Их становилось всё больше. Они сели справа и слева от неё. Напасть не осмеливались, но всё сильнее чувствовалось их присутствие, Сара видела их оскалы и слышала завывания. Стало страшно, когда они совсем окружили её, страшно за голодных детей, оставшихся запертыми в избе. И тут она стала неистово молиться и просить Всевышнего помочь ей вырваться и спастись от нападения волков и неминуемой смерти. Произошло чудо - волки расступились, а Сара прошла мимо них и вернулась домой невредимой.

Сибирь и передовичка Сара

Тем временем пшеница и рожь, посаженные под бригадирством Шагиахмета, уродились на славу. Урожай собрали один из лучших в районе. Сельчане не могли этого не заметить. Они любили и жалели Шагиахмета и Сару, понимали, что он наказан незаслуженно, и просили за него.

Случай, когда Шагиахмет помог спастись от незаслуженного обвинения и тюрьмы человека из соседней деревни, не остался забыт. Сын этого несчастного стал народным депутатом, и когда селяне из Исаково обратились к нему, он тут же откликнулся. Именно он и коллективное письмо помогли Шагиахмету освободиться. В итоге, по прошествии шести месяцев, Шагиахмета выпустили из тюрьмы.

В 1933 году, в день, когда Шагиахмет вернулся домой, их предупредили, что времени на сборы у них почти нет. За ними придут, как и за всеми членами их клана, из которых почти всех уже к тому моменту арестовали и, объявив врагами народа, сослали или расстреляли.

Шагиахмет и Сара ночью погрузили вещи в телегу и уехали, чтобы не привлекать внимания к отъезду днём.

А уехали они в Сибирь, куда добирались шесть дней. Во многих местах Сибири они пытались обосноваться, но нигде не удавалось прижиться. В итоге они приехали в Новосибирскую область в село Лепакурово.

Там умер их слепой сын. Нужно было как-то зарабатывать на жизнь, и Сара устроилась работать на кирпичный завод. Летом случилась страшная засуха, вода в колодцах высохла, дождей не было, хозяева закрывали свои колодцы, где ещё оставалась вода. Каким-то образом Сара смогла стать передовичкой, изготовить в такую засуху тысячу кирпичей. От белоручки Сары не осталось и памяти.

Сосед, с которым сдружился муж Сары, уговорил их переехать с ним в Оренбургскую область в село Невежкино. Там обещал быть хороший урожай ржи. Семья Шагиахмета последовала за ним. Теперь они стали жить там.

Сон Сары и заговор желтухи

В Невежкино родился ещё один сын, но прожил совсем недолго.

Стали понемногу обосновываться на новом месте и привыкать, но Сара переживала за судьбу своих детей. Их всё так же преследовали нищета и голод. Сара часто переписывалась с родными. Как-то раз брат и сестра в письме пригласили её приехать к ним в гости в Москву. Сара решила поехать - а вдруг повезёт и ей посчастливится найти им с Шагиахметом работу ­и жильё. Сара поехала, оставив детей с отцом.

На четвёртый день пребывания в Москве ей приснился сон, будто бы на блюде лежат четыре куска мяса, и из этих четырёх кусков самый здоровый и красивый кусок вдруг исчезает.

Утром Сара попросила брата срочно купить ей обратный билет. Как её ни уговаривали остаться, она отказалась и срочно уехала к мужу и детям. Приехав, узнала, что её сын заболел. Он был хоть и не самый старший, но самый здоровый и крепкий среди всех. За день до приезда Сары у него начался понос, и не прекращался. В те времена в деревнях часто не было врачей и лекарей, и Сара не смогла спасти его. Так у них умер ещё один сын.

Однажды их сосед заболел механической желтухой, и Сару, как это бывало часто, попросили прийти и лечить его молитвой. Шагиахмет стал уговаривать жену не идти, боялся, что она заразится, заразит всю семью, и все погибнут. Но Сара пошла.

Надела она тогда нижнее и верхнее белые платья и белый платок на голову. Сидела и молилась у постели больного долго, а когда возвратилась домой, вся одежда её - и платок, и оба платья - были абсолютно жёлтыми! Шагиахмет сжёг эту одежду и закопал пепел в землю. Сосед выздоровел, а в семье Сары никто не заболел.

Писарь и переезд

Когда Шагиахмету было сорок три года, его призвали на финскую войну. Благодаря своему каллиграфическому почерку он стал служить писарем. В третий раз он благополучно вернулся с войны домой.

Вернувшись, Шагиахмет оставил семью и поехал в Москву к родственникам, чтобы снова попытать счастье закрепиться в Москве и перевезти туда ­семью. Там пришло ему известие, что ещё один их сын находится в тяжёлом состоянии и очень ждёт отца. Шагиахмет приехал, схватил сына и, загнав коня, привёз его к доктору на станцию Тоцкое, что в два­дцати пяти километрах от Невежкино. Но было поздно. У мальчика было заражение крови, и спасти его не смогли. Это был четвёртый сын, умерший за годы их скитаний в Сибири. Жить так дальше они не могли, и в 1940 году Шагиахмет снова собрал семью и перевёз в Казань к сестре. Сам же, взяв с собой старшего сына, снова поехал с ним в Москву, чтобы на этот раз уж точно остаться там. Сара же отправилась с детьми к своей сестре в деревню Ишмурзино-Суринск и стала ждать вызова от мужа. Там родился и умер в 1941 году их последний сын.

К тому моменту в живых из десяти детей остались два сына из Исаково, да две рождённые в Невежкино дочери-погодки.

Старик и носки

В Москве Шагиахмет с сыном стали работать ­на Метрострое.

Как-то в дом Сары пришёл высокий, седой, но крепкий и стройный старик. В руке его было несколько пар шерстяных носков - чёрных и белых. Этот старик обратился к Саре: «Твой муж работает в Москве, но скоро его призовут на войну. Если ты хочешь, чтобы он вернулся живым и невредимым, купи носки и найди возможность передать их ему».

Сара так и сделала - носки купила и послала сына разыскать отца и во что бы то ни стало передать ему носки. Вместе с ними она передала мужу записанную на бумаге молитву, которую просила всегда хранить при себе. Младший сын свою задачу выполнил.

Красноармеец и суп с мозгами

Война скоро началась, и Шагиахмет, отправленный с заводом в Андижан, был оттуда призван и снова пошёл на фронт. Он, хотя и оканчивал в юности религиозные школы и в меру соблюдал традиции, был не особо-то религиозен в жизни, но во время Войны, когда четыре раза погибала в тяжёлых боях вся рота, только он один оставался жив, вспоминая о молитве Сары и обращаясь к ней. После этого его отношение к религии изменилось, и он стал читать молитвы, ходил по домам, исполняя религиозные обряды.

Как-то во время перерывов в боях доставили горячую еду. Это должна была быть последняя еда перед тяжёлым боем. Шагиахмет с боевыми товарищами сидели в траншее и ели из мисок. Осколком гранаты разорвало на куски голову товарища. Он так и остался сидеть без головы с ложкой в руках, его мозги разбросало, и их куски полетели в еду. Была зима.

Перед боями всем давали стакан спирта. Шагиахмет никогда не пил ни капли спиртного, не пил и перед боями. Всю Войну он был на фронте на передовой. Дошёл до Берлина.

Сара с детьми - младшим сыном и дочерями - жили во время Войны впроголодь, как и многие. Еды не хватало, осенью и зимой собирали с полей мёрзлую, гнилую картошку. Готовили её и ели. Эта еда казалась им лакомством! Кутались в старьё. Сара занялась бортничеством, стала продавать мёд, одновременно работая в колхозе.

Японская война

В 1945-м Шагиахмет, отвоевав, собирался вернуться с домой, но его сразу же отправили на японскую войну. В пятый раз он собрался и отправился с эшелоном на Дальний Восток. Проехав полпути, их состав развернули и всех демобилизовали. Военная сила к тому моменту уже не понадобилась. Война с Японией закончилась. Шагиахмету исполниось пятьдесят лет.

Дворовая учительница и корова-матушка

В январе 1946-го года Шагиахмет и Сара наконец‑то встретились после долгих лет разлуки, и вся семья переехала в Канаш - маленький пгт в Чувашии, ставший впоследствии городом. Шагиахмет устроился на Вагоноремонтный завод.

В 1947-м вернулся с Войны старший их сын. Стали жить в бараке вшестером в маленькой комнате. От голода их спасала корова, которую Шагиахмет держал в маленькой сараюшке на краю поляны, где её же и выпасал. Сара доила корову, поила молоком семью, а часть молока продавала за копейки на базаре. Им, как семье репрессированных, не полагались ни достойная работа, ни хорошая оплата, несмотря на образование.

Сара в свободное тёплое время выходила во двор, собирала своих и соседских ребятишек, усаживала их за большой деревянный стол на лавки и учила писать, читать и считать.

Денег не хватало, поэтому решили, что сыновьям нужно работать, а хорошее образование решили дать старшей дочери. Только кто-то один из детей мог себе это позволить. Когда она училась, всем запрещали шуметь, и велено было вести себя тихо.

Футбольный болельщик, библиотека и военный спирт

В 1965-м им дали, наконец, комнату в двухкомнатной «сталинке». Это была роскошь после стольких лет мытарств. Соседкой по квартире была одинокая женщина Устинья. Жили дружно.

Шагиахмет обожал футбол, был ярым болельщиком. Он не пропускал ни одного футбольного матча, знал все правила игры. Ходил болеть и в дождь, и в грязь. Радовался, когда удавалось занять место, стоя в первом ряду у загородки. Искренне переживал за любимые команды.

Ещё одной его страстью было чтение. В его биб­лиотеке собраны были в основном книги про Войну, а одной из любимых была «Дорога уходит в даль…» Александры Бруштейн. Там на полях он оставлял множество пометок карандашом, где выражал своё отношение к написанному.

В 1974 году Шагиахмет умер от рака желудка. Ему было семьдесят восемь лет. Мучился он долго, вспоминал военный стакан спирта, который давали перед боями и который он не пил. Говорил: «Зря я, наверное, не пил тогда, сейчас, может быть, не болел бы…».

Святая Сара

Сара была очень доброй и нежной. Никогда не жаловалась, лишь о потерянных детях горевала сильно. Бывало, встанет у окна и перечисляет, кто с улицы на кого из её покойных сыновей похож.

Несмотря на все невзгоды, перенесённые за жизнь, она не озлобилась, а даже, напротив, лицо её стало светиться блаженством. Она продолжала молиться за детей и внуков, когда те болели, или на ночь, отворачивая их от всяческих бед. А когда её спрашивали: «Почему ты, Сара, не молишься, как положено?», она отвечала: «А мне не надо, я и так святая».

Мужа она похоронила и стала жить у детей, радуясь внукам. К концу жизни стала она совершенно как блаженная - всё позабыла и всегда улыбалась, сказался атеросклероз сосудов головного мозга.

Умерла тихо в Канаше в 1988 году в возрасте восьмидесяти шести лет.

Похоронили её рядом с мужем на кладбище среди деревьев и кустарников. Её могила - единственная в округе, на которой ничего не растёт.

Спасение Анатоля

Как-то в 1990-х один из внуков Сары шёл по пешеходной улице Баумана в Казани. Был ясный зимний будний день. Вдруг он отчётливо услышал, как бабушка Сара позвала его - Анатоль! Он машинально обернулся, и в то же мгновение к его ногам упала и вдребезги разбилась о землю огромная сосулька. Она пролетела ровно там, где мгновение назад была бы его голова, не обернись он на зов. Естественно, никого позади не было, и Сары тоже не было. Но внук узнал её голос, и она была единственной в семье, кто называл его Анатолем.