Дом Дружининой в Казани: реставрация как эмоция

Журнал "Казань", № 8, 2015

- Реставрация памятника - это не процесс, а отношение. В данном случае мы видим отношение всех участников реставрационного процесса к зданию как к драгоценному предмету. Здесь осуществляется классическая ортодоксальная реставрация, как в учебнике: невзирая на расходы и сложности, всё делается любовно,- говорит архитектор‑реставратор Борис Лурье про дом Дружининой в Казани, реставрацией которого он руководит с 2012 года.

В самом центре Казани, на перекрёстке улиц Бехтерева и Зои Космодемьянской, третий год можно видеть настоящее рукотворное чудо: деревянный дом возрождается, стряхивает пепел пожара, выпрастывает крылья из‑под мусора и уже готовится показаться миру во всей красе, причём первозданной, ведь грамотная реставрация возвращает ему именно родной облик, созданный предположительно архитектором Константином Олешкевичем.

Ведущий архитектор проекта спе­циа­лист московского института «Спецпроектреставрация» Николай Смирнов радуется:

- Это редкий пример того, как частный инвестор вкладывает собственные деньги и буквально нянчится с объектом - другое слово сложно подобрать, настолько кропотливо, бережно ведётся работа.

Николай и его соавтор по проекту реставрации тоже московский архитектор Александра Антипова прилетают в Казань раза два в месяц, чтобы курировать каждый новый этап возрождения дома. Нынче осенью планируется завершить фасадные работы и убрать забор, чтобы горожане и туристы смогли увидеть дом снаружи.

Куратор проекта Юлианна Семёнова рассказывает об этом с вдохновенным светом в глазах, ведь дом уже стал для неё почти собственным произведением, разобранным, а потом собранным по брёвнышку. Юрист по образованию, Юлианна работает в сфере строительства и производства мебели, но такой проект курирует впервые и признаётся:

- Мы гордимся этой работой, хотя с экономической точки зрения инвестиционный проект невыгодный. Это вообще не бизнес‑проект. Это эмоция.

История встречи компании‑инвестора с этим культурным памятником похожа на историю усыновления. В 2012 году городские власти планировали поручить реставрацию дома Дружининой одной крупной коммерческой фирме. Та такому обременению не слишком была рада. Но, к счастью для дома, на аукционе его неожиданно купила другая группа компаний, увидевшая в этом не обременение, а большую радость работы с домом, каких больше нет.

- Это была эмоциональная спонтанная покупка. Но мы не жалеем. Я привожу сюда детей, они видят, чем занимаются родители, и, мне кажется, гордятся,- делится Юлианна.

Про дом она, похоже, готова говорить бесконечно.

- История его до конца, к сожалению, не известна. Мы отправляли запросы и в архивы, и в музеи, но удалось выяснить только, что это дом Варвары Дружининой, жены казанского купца Дружинина. Одно время его называли «чайным домиком». И у нас были предположения, что купец занимался поставками чая. Однако архитекторы нас поправили и сказали, что «чайный домик» - это направление определённой стилистики начала ХХ века. Это образец деревянного дома в стиле модерн, ар‑нуво. Характерные элементы убранства: витая мебель, цветное стекло, витражи, растительный орнамент. То, что мы сейчас видим, это просто сруб без обшивки.

На самом деле это уже не просто сруб, а по‑своему уникальный пример тонкой реставрационной работы. Сразу после аукциона 2012 года новые владельцы взялись за дело. Большой двухэтажный сруб по согласованию с Министерством культуры Татарстана перевезли на базу, потому что в центре города без подъездных путей для крана работать с ним было невозможно. На базе сруб раскатали, изучили, отреставрировали, потом там же собрали заново, увидели в целостном виде, опять раскатали и вернули на место, на перекрёсток Бехтерева‑Космодемьянской.

Несмотря на то, что дом страдал и от пожара, и от потопа, удалось сохранить исторический сруб: замена брёвен составила около тридцати процентов.

- Даже обгоревшие части мы пытались сохранить. Делали спил и смотрели: если уголь снаружи «обнимает» бревно, а внутри оно целое, то мы его оставляли. Такое бревно даже более прочное, нежели не обугленное, ведь обугленный слой его консервирует, защищает дерево от паразитарного воздействия и гнили. Так мы проверяли каждое бревно, по максимуму сохраняли исходный материал и только в случае необходимости делали вкладки.

Ещё одним серьёзным и очень дорогостоящим этапом работы стало укрепление грунта. Дело в том, что дом стоит на склоне, и перепад высот значителен: улица проходит через бывшие овраги.

- Пришлось укреплять склон, чтобы сохранить естественный уклон и чтобы дом не сполз, не пострадали улица, коммуникации. Вот у наших соседей сейчас очень хорошо видно, как дом опустился относительно первоначального уровня. А мы сохраняем отметку «ноль» согласно историческим чертежам. Полностью восстановили фундамент. Предполагаем, что в подвале был ледник для хранения продуктов. Кровлю делаем заново, будем подводить коммуникации.

Новые владельцы пытались найти потомков прежних хозяев дома: отправляли запросы в различные инстанции, обращались к горожанам через СМИ, но пока безрезультатно. Единственная женщина, которая отозвалась, рассказала, что когда была маленькой и гуляла по этим улицам с дедом, он ей говорил: «Смотри, какой золотой дом!»

Цвет стен снаружи как раз очень хотели узнать реставраторы, потому что при зондажах обнаружили несколько слоёв краски: и охристо‑жёлтую, и голубую. Пока достоверных сведений нет, и было принято решение полагаться на цвета, присущие стилю модерн.

Поскольку владельцы хотят сохранить фактуру дерева, здесь не будут применять укрывистые краски, ограничатся лессирующими составами, подчёркивающими красоту древесины.

- Есть старые фотографии, которые нам предоставил Национальный музей Татарстана. Благодаря этим снимкам мы выявили шпиль, исторический балкон, историческое ограждение. Будем их восстанавливать. Дом обошьём специальной доской с определённым рисунком. Плюс наличники, много консолей, красивых деталей по фризу - всё это мы делаем на собственном производстве. Отчасти потому и взялись за такой дом, что любим работать с деревом.

Красота дома скрывается как раз в отделке: закруглённые линии, высокие окна - они освещали лестницу на второй этаж. К слову, окна будем делать по старой технологии, так что никаких стеклопакетов здесь не появится.

Мы долго думали над одним окном, которое не сохранилось. И буквально этой весной появились фотографии, подтверждающие, что оно было и имело круглую форму. Конечно, восстановим его именно в таком виде, хотя это будет сложная плотницкая работа: вставить колоду в существующий сруб при условии, что она круглая.

- В случае с домом Дружининой выполняется задача максимально сохранить аутентичность объекта, в данном случае стиль архитектора Олешкевича. К счастью, нет ни одной утраченной детали, которую пришлось бы выдумывать: все детали родные, они отреставрированы, и будут на своих местах,- доволен Борис Лурье.

В нынешнем году планируется завершить отделку фасада и дать дому перезимовать уже с отоплением. Только после этого можно будет начинать отделку интерьеров. К счастью, при всех разрушениях и переделках от внутреннего убранства тоже кое‑что осталось: по этим фрагментам, деталям будет воссоздаваться интерьер. В одной из комнат под слоем мусора были обнаружены фрагменты паркета. Владельцы намерены восстановить его именно в том, историческом рисунке.

- В советский период здесь всё было переделано,- продолжает Юлианна Семёнова.- Например, в результате перепланировки двери оказались замурованы в перегородках. Мы вскрывали один за другим слои штукатурки, ориентироваться помогала датировка на газетах, которые были под каждый новым слоем. Когда штукатурка советского периода обрушилась, под ней обнаружили оригинальные двери в стиле модерн. И двери, и лестница сохранены, восстанавливаются и скоро вернутся в дом.

Мы предполагаем, что на верхних этажах для обивки стен применялась ткань. Об этом говорит выгорание стен, и к тому же в первом историческом слое были гвоздочки, которые, скорее всего, применялись при обивке.

В доме были камины. Они обязательно будут восстановлены как действующие. Но технологически мы их, конечно, осовременим, потому что дом деревянный, его надо беречь.

Были изразцы, и сейчас ищем мастерскую, которая сможет нам помочь с изразцами.

Таким образом, у нас есть и сохранившиеся детали, и предпосылки, предположения, относительно несохранившихся. Восстановим всё по мельчайшим деталям, и совершенно точно будем придерживаться стиля модерн.

Что будет в отреставрированном доме? Вопрос пока остаётся открытым. Владельцы ни в коем случае не намерены подгонять дом под какую‑то цель, категорически отказываются вписываться в какие‑либо искусственно установленные сроки. Сейчас для них главное - грамотная реставрация. А вот когда она закончится, можно будет подумать и о содержании, причём с учётом актуальных потребностей города.

- Мы хотели сделать здесь музейную комнату. Но для этого пока очень мало материала. Думали открыть шоу‑рум, поскольку сами производим мебель, или сделать представительный офис компании. Идей было несколько, ни одну пока не отметаем, но на данный момент сохраняем дом как жилой.

Общаешься с людьми, восстанавливающими дом Дружининой, и ловишь себя на мысли: с каким удовольствием они работают! И прекрасно понимают, что впереди ещё много сложной работы, будут и сюрпризы, к примеру, не исключено, что по весне обшивку дома придётся переделывать, потому что после зимовки с отоплением сруб «сядет». Но в настроении людей ни тени напряжения, только творческий азарт, пытливый интерес, чуткое внимание к этому старому срубу и настоящая радость людей, спасающих уже ставший любимым дом.

Архитектор Александра Антипова предвкушает «вкусные» работы по проектировке территории и восстановлению сада и восхищается результатами труда плотников: «Их работа здесь просто уникальна, вообще по чистоте исполнения реставрации и проценту сохранения исторического материала - равных в России этому проекту я не знаю».

Николай Смирнов убеждён, что лет через двести дом Дружининой окажется в рядах памятников ЮНЕСКО, «потому что других таких просто не останется. Здесь идёт реставрация по всем канонам, с соблюдением технологии строительства и работы с материалом»,- отмечает архитектор.

Реставраторы прикасаются здесь к двум традициям: народной - в плане конструкции деревянного сруба, и авторской - в отношении общей идеи, планировки и так далее - то есть всего, что было создано Олешкевичем.

Реставрировала сруб одна из лучших в стране бригада мастеров из Архангельска под руководством Евгения Борисовича Силинского.

Борис Дмитриевич Лурье уверен, что деревянное зодчество должно жить, в том числе и в мастерах, способных строить.

- Это как народная песня: она жива, пока её может кто‑то спеть. А если останется только на виниле, то превратится в латынь, в мёртвый язык. И сейчас мастера на Севере строят дома так же, как двести лет назад - они носители мастерства. Но от индустриализации не спрятаться, и это мастерство неумолимо отодвигается. Цель реставрации не в сохранении одного объекта, а в сохранении народного ремесла, и плотницкого в том числе, через реставрацию деревянных домов.