От клубных посиделок до всероссийского фестиваля

«Есь было неча, а каравон играли!»

7 марта 1986 года в центре села Никольское Лаишевского района, что в три­дцати километрах южнее Казани, торжественно открыли новое двух­этаж­ное здание из силикатного кирпича Дома культуры со спортзалом, биб­лио­текой, кинобудкой, репетиционными комнатами и зрительным залом на триста мест. Для небольшого села - менее тысячи человек - событие было незаурядное! Пришли большинство жителей, не всем хватило мест в зале. Строительство растянулось на долгие восемь лет и закончилось на подъёме перестройки в стране. Здание по проекту оказалось чуть уменьшенной копией районного Дома культуры в Лаишево, где населения было в раз десять больше.

Волею судьбы я оказался здесь в свои два­дцать пять лет за полтора года до этого события и стал директором Дома культуры. Главный инженер треста № 2 Главтатстроя Юрий Иванович Воронин вручил мне красивый символический ключ от клуба и пожелал творческих успехов. До этого после окончания школы в Набережных Челнах я успел поработать токарем‑карусельщиком на ремонтно‑инструментальном заводе КамАЗа, отучиться на те­атральном отделении Казанского института культуры, потрудиться в районном Доме культуры в Удмуртии, отслужить в армии и вернуться в Набережные Челны во Дворец культуры КамАЗа.

Будничная жизнь сельского Дома культуры - особенная: населения, особенно молодёжи, немного, свободного времени у жителей нет, по­чти все после основной работы вкалывают на своих подворных хозяйствах, занимаются скотиной. Взрослые приходили в Дом культуры в основном на индийские фильмы и концерты с участием односельчан.

Освоившись в незнакомом и непривычном мне месте, перепробовав всё что мог в клубной жизни, я решил создать коллектив, действующий на постоянной основе - хор ветеранов. Сам взялся за баян, вспо­мнив азы обу­чения в детской музыкальной школе.

В апреле 1988 года после рождения второго ребёнка из декретного отпуска вышла на работу художественный руководитель Светлана Литвинова - моя жена. Она была выпускницей Казанского института культуры, методистом культпро­светработы, и немного увлекалась пением. Попросил её с помощью работников сельсовета составить список пожилых жителей с певческими навыками и пригласить их на посиделки. Светлана, хоть и окончила никольскую школу с золотой медалью, однако сама была из соседней деревни Травкино, жила в Никольском в интернате и местных жителей знала плохо. Но из‑за неё‑то мы и оказались в Никольском: она была стипендиаткой местного сов­хоза «Волжский», директор которого Анатолий Иванович Демидов отказался отпустить её и попросил нас вначале наладить работу нового Дома культуры.

Пригласить удалось многих.

19 апреля в фойе за столами с чаем и вкуснейшими пирогами, приготовленными в сов­хозной столовой под неусыпным руководством Нины Николаевны Макаровой, собралось около восьмидесяти колхозников. Толковали о том, о сём, а я пытался понять, как они жили в самые тяжёлые времена - военные и послевоенные, какие песни пели. Кто‑то затянул, другие подхватили, и не­ожи­данно для меня фойе Дома культуры наполнилось стройным звучанием многоголосного хора, звуками тревожащими и одновременно умиротворяющими. Они поднимали со дна души что‑то важное, но забытое:

«Утром спозаранку к нам съезжались танки, становилися оне в саду. Вышел парень русый, командир безусый…»

Я даже растерялся,- без каких‑либо репетиций поёт настоящий хор на несколько голосов незнакомые мне песни! До этого русские народные песни мне были известны только по редким грампластинкам, музыкальным сборникам, которых у нас было достаточно. Но тут зазвучало что‑то другое!

- Откуда всё это у вас? - спрашиваю.

- Дык мы энти песни сызмальства знам. Бывало, идём на роботу - поём, в поле - поём, с роботы - тоже поём! Есь было неча, а каравон играли!

Так я впервые услы­шал непонятное мне слово «каравон» и попросил рассказать поподробнее, а потом и показать, как они «играли каравон».

Человек десять‑пятна­дцать неспешно вышли из‑за столов и на свободном пространстве образовали круг плечо к плечу, взявшись за мизинцы сморщенных ладоней! Потом с серь­ёзно сосредоточенными лицами начали ходить, медленно переставляя ноги. Круг то сжимался, то расширялся и одновременно двигался по часовой стрелке! В наступившей абсолютной тишине вдруг зазвучал высоко‑высоко не старушечий - тонкий молодой женский голосок: «Какы па‑а мо‑рю ды мо‑орю си…» - и остальные тут же подхватили, продолжили. Песня тянулась бесконечно в ритм неспешного шага, а не осмелившиеся вый­ти из‑за столов тоже подпевали! Слова уже были непонятны, но это не было важно, потому что всё как‑то необычно сочеталось, гармонировало и вызывало необъяснимый душевный восторг.

Выяснил, что «играли каравон», то есть водили особые хороводы с песнями в Николу - 22 мая, в престольный праздник села после прихода стада. Собирались уличными артелями и беседками на лужайке в центре села и пели три протяжные песни: «Как по морю синему», «При долу‑долочку», «Как по речке‑реченьке». Три раза подряд. И так три дня. К большому событию готовились основательно - девчата шили или перешивали себе традиционные праздничные сарафаны, изготавливали нагрудные украшения, проводили спевки, ведь в эти дни парни присматривали себе невест!

Я был поражён: мы придумываем какие‑то праздники, а настоящие, идущие из глубины веков, передающиеся из поколения в поколение - забываем! Да нет, говорят, мы не забывали, только нам запретили в середине пятидесятых годов играть каравон так как праздник религиозный, «опиум для народа». Примчались на мотоцикле из Столбищ, из райкома партии, и пригрозили «заарестовать» всех, кто придёт в нарядных сарафанах петь песни вместо того, чтобы в поле работать, в колхозе «Прожектор»!

Обещание «больше никого не заарестовывать» и помогать

Подъехали, вернувшись с очередного совещания в райцентре Лаишево, приглашённые мною руководители села: новый директор сов­хоза «Волжский» Гумар Гусманович Хаматзанов, секретарь парткома Александр Сергеевич Малышев, председатель проф­кома Нина Гри­горь­евна Марфина и председатель Никольского сельского Совета Анна Борисовна Метелица. Доложили ветеранам о перспективах развития сов­хоза и села, ответили на их непростые вопросы о насущном. И сами включились в конкурс частушечников!

Почти всё начальство было не из местных, но поддержало нашу просьбу возобновить никольскую традицию 22 мая играть каравон. Пообещали «больше никого не заарестовывать» и помогать материально восстанавливать фольк­лорный праздник.

Правда, я тут же засомневался, а соберутся ли в этот малопонятный пока для меня день жители села, и предложил первый раз для большего эффекта перенести возрождение праздника на неделю позже - 29 мая. В тот 1988 год на него попадала Троица, съезжались многочисленные родственники, выходцы из Никольского и соседней деревни Кунтечи, на общее кладбище по­чтить своих предков. Эту местную традицию по предыдущим годам я уже знал. Все согласились.

29 мая ярким солнечным воскресным днём после похода на кладбище мои ветераны труда, бывшие в пятидесятые годы молодыми девчатами, извлекли из своих сундуков сарафаны, у кого они остались. Как ко­гда‑то, встали в круг каравона, сцепившись загрубевшими мизинцами, и по­шли «посолонь» с вечной песней предков своих - «Как по морю, морю синему, по синему, по Хвалынскому…».

В тот день немолодые женщины в ярких сарафанах с воодушевлением и одновременно степенно собирались, обсуждая наряды друг друга, жители увлечённо участвовали в танцевальных и песенных конкурсах. Сами играли на гармошках и балалайках, пускались в пляс с искромётными частушками. Лучших мы награждали призами, приобретёнными на вырученные с дискотек для молодёжи деньги! С самыми активными договорились, что осенью после огородной страды начнём регулярно собираться, а районная газета «Камская новь» напечатала мои фотографии «о расцвете древней народной традиции каравонов в «Волжском»!

Первые сборы в октябре не были похожи на обычные репетиции, мне больше приходилось расспрашивать и записывать. Было удивительно интересно - я погружался в мир малоизвестной дотоле праздничной крестьянской культуры конкретного села, становившегося для меня своим, по­чти родным. И постепенно сложился круг из двух десятков человек со своими запевалами, частушечницами, сочинителями, гармонистами и балалаечницами. Друг друга они знали с детства или молодости, кто из соседних деревень. Родные сёстры Екатерина Павловна Котелова и Агриппина Павловна Соловьёва с необычайно высокими голосами начали запевать ещё во время вой­ны, переняв эту традицию у старшей сестры. Среди частушечниц не было равных Татьяне Осиповне Аверь­яновой и Вере Петровне Курынцевой, на балалайке лучше всех получалось у Елизаветы Павловны Гараниной, на гармошке - у Марии Леонтьевны Клыковой. Единственный мужчина Александр Иванович Спирягин обладал потрясающей памятью на старинные тексты песен и умел бесподобно выбивать ногами дроби.

Наш фольк­лорный коллектив по предложению Валентины Даниловны Ашировой, ставшей старостой, назвали «Волжанкой». Постепенно сложилась два­дцатиминутная композиция из свадебных песен, начинавшаяся выходом с репьём «за мылом». С ней дебютировали достаточно успешно 5 ноября на очередном концерте в честь 71‑й годовщины Великого Октября в нашем Доме культуры. За мной был выбор песен и внешнее построение выступ­ления на сцене с определёнными выходами, проходками, солированием. Чтобы зрители не заскучали, в череду песен я включал элементы те­атрализации.

С этой же программой коллектив впервые по­ехал на зональный респуб­ликанский смотр 27 ноября в Рыбную Слободу, где получил приглашение участвовать в съезде композиторов народов Поволжья, проходивший 3 декабря в Казани, в Тинчуринском теа­тре.

Большая сцена не испугала сельских жителей, а эффект от их выхода превзошёл самые смелые мои ожидания. У бабушек‑артисток юношеского задора было больше, чем у молодёжи. «Где ты их откопал?» - спрашивали меня организаторы, знакомые ещё по студенчеству. Возвращались мы в Никольское с гордо поднятыми головами со впервые полученной почётной грамотой - за «активную пропаганду самодеятельного народного творчества, возрождение, развитие и обогащение самобытных традиций братских народов Поволжья и Приуралья и за успешное выступ­ление с интересной программой на фольк­лорном концерте, проведённом в рамках седьмого фестиваля музыки композиторов автономных респуб­лик Поволжья и Приуралья». Подписи министра культуры респуб­лики Марселя Масгаровича Таишева и председателя правления Союза композиторов Мирсаида Загидулловича Яруллина согревали.

Такая оценка для меня была новой и очень не­ожи­данной, но приятной. То­гда я считал, что песенные традиции, подобные нашей в Никольском, были во всех сёлах, а многие их носители живы до сих пор, и то, что выделили именно «Волжанку», даже странно. Тем более, что наше фольк­лорное исполнение было «не без греха». Несмотря на репетиции, в некоторых местах бабульки одновременно пели разные слова, а ино­гда кто‑то уводил пение в другую тональность, и всё это очень резало слух…

В дальнейшем мы подготовили полуторачасовую те­атрализованную программу из местных свадебных песен «Русская свадьба», где с женой играли жениха и невесту, а в роли дружки был Александр Иванович Спирягин. Показали это представление не только в Никольском, но и в соседних сёлах, в Казани. Нас стали приглашать на респуб­ликанские праздники, мы снялись в австралийском документальном фильме «Красное колесо» о перестройке в СССР, в никольский Дом культуры зачастили участники различных семинаров.

А я не знал, что с нашим фольк­лорным явлением делать. Моего образования не хватало, чтобы оценить уровень коллектива, я не понимал его места в общей культурной картине. И ко­гда пригласили участвовать во Всесоюзной деловой игре по развитию и взаимодействию на­цио­наль­ных культур СССР, с удовольствием согласился. Но осенью 1989 года за несколько минут до отъезда в аэропорт, откуда должен был улететь через Москву в город Грозный, принесли телеграмму об отмене игры из‑за ухудшения политической ситуации в Чечено‑Ингушетии.

Игра прошла всего через полгода, в конце марта 1990‑го, в родных Набережных Челнах! За неделю жизни в пригородном лагере многое во мне перевернулось. Я влился в группу фольк­лористов и, самое главное, заинтересовал руководителя нашей секции из научно‑исследовательского института Москвы в области культуры Андрея Сергеевича Кабанова нашим сельским фольк­лорным коллективом. И он по­ехал со мной в Никольское!!!

{gallery}karavon{/gallery}

Как появился «Каравон»

Впервые общался с профессио­нальным фольк­лористом. В Никольском прошли творческие встречи с коллективом, опросы участников ансамбля в домашних условиях группами и поодиночке. Работоспособность Кабанова поражала. Он мог часами выяснять заинтересовавшую его деталь. Например, почему здесь свадьбу в просторечии называют «свальбой», кто учил шить особые съёмные кружевные воротники из нескольких ярусов - «хомуты» и собирать нагрудные украшения «борки», ко­гда впервые встали в каравон, кто то­гда запевал, что делали в четвёртый, «бабий» день, почему невесту в первый день свадьбы не забирали из дома, как обходились без церкви, в их молодости закрытой…

Андрей Сергеевич посоветовал поменять название коллектива на «Каравон», что мы в ближайшую репетицию и сделали. К этому времени я уже знал, что каравон играли во всех русских сёлах вокруг Казани в престольные праздники. Только время проведения и песни были разные. По сути, название праздника многих населённых пунктов наше село присваивало! Но Кабанов меня убедил, что если мы не сделаем это сейчас, то скоро всё угаснет, как во многих местах России безвозвратно были утрачены традиции крестьянского пения. Наша ситуация уникальна, потому что в окружение сёл и деревень других на­цио­наль­ных культур традиция «играть каравон» сохранилась в первозданном, чистом виде, к тому же в селе живут её носители и свидетели. А слово «каравон» своим названием привлечёт к себе внимание и близких по духу людей, станет своего рода знаменем возрождения русского фольк­лора! Он же успокоил меня насчёт порой неслаженного пения коллектива - это аутентичное пение, и оно интересно непредсказуемостью. Уезжая через несколько дней, Андрей Сергеевич сказал, что скоро приедет к нам с экспедицией и съёмочной группой. Попросил постоянно записывать тексты песен, а во время выступ­ления на сцене лишней те­атрализацией не заниматься!

В августе Кабанов вернулся с группой из восьми человек, включая представителей камазовской киностудии, для съёмки видеофильма о каравоне как свое­об­разной русской фольк­лорной традиции, сохранившейся в Татарии. Руководила группой Фарида Мирзагитовна Белецкая из Дворца культуры КамАЗа, знакомая ещё со времён работы на заводе. Члены экспедиции ездили по нашим окрестным деревням в Кунтечи и Беляково, опрашивали жителей, под руководством Кабанова прямо на клубной сцене делали многоканальные записи на восьми магнитофонах по голосам различных песен. Такой пристальный интерес к коллективу, селу не мог не радовать. У нас было много разных по возрасту и жанрам клубных формирований, но фольк­лорное направление становилось основным. Здесь мы были интересны многим слушателям и конкурентоспособны!

В конце января 1991 года наш ансамбль по­ехал на первый фольк­лорный камазовский фестиваль «Истоки», проходивший в родном для меня Дворце культуры КамАЗа. Здесь были конкурсные выступ­ления на сцене, творческие встречи с хором ветеранов, детскими хоровыми коллективами и, вовсе незабываемое,- знакомство с самым известным фольк­лористом России Дмитрием Покровским и его коллективом! Всё это время съёмки фильма о «Каравоне» продолжались. Нам вручили диплом, денежную премию и назвали самым фольк­лорным ансамблем!

Назад возвращались под непрерывные песни в автобусе с представителями Центрального дома профсоюзов Казани, которые пообещали нам в ближайшее время свозить наш коллектив за рубеж. Но рухнул Советский Союз, иссякло финансирование культуры - рухнули и все наши планы…

Зато благодаря активным действиям заведующей отделом культуры Лаишевского района Веры Андреевны Банновой в октябре «Каравону», ставшему визитной карточкой района в области традиционной русской культуры, присвоили почётное звание «народный»! Это в трудные времена девяностых годов помогло нам выжить как коллективу.

Ещё с осени 1989 года, ко­гда из села уехал единственный музыкальный работник, я начал по совместительству проводить в никольской школе уроки музыки и включать в них местный материал. Вначале вовлекал детей в ежегодные хороводы 22 мая, а затем самые голосистые влились в состав ансамбля. Сделать это было непросто - молодёжи не нравились песни их предков.

О нашем празднике и коллективе я рассказывал в районной газете «Камская новь» и в «Советской Татарии». 2 ноября 1989 года в этой респуб­ликанской газете вышла статья Людмилы Ганиной «Запо­мните, дочери!», где впервые прозвучало слово «каравон». Она же поздней осенью 1991 года познакомила со мною преподавателя казанского авиационного института Михаила Юрьевича Щеглова, искавшего пример для подражания в со­здании семейного фольк­лорного ансамбля. Удивило, что «технарь» так ревностно радеет о возрождении русской традиционной культуры. Познакомил его с ансамблистами в селе, он переписал на магнитофон наши песни. Мы нашли общий язык и договорились о взаимной поддержке.

Летом 1992 года участники создававшегося ансамбля под руководством преподавателя кафедры народной музыки института культуры Нины Петровны Кузьминой несколько раз приезжали в Никольское, чтобы поближе познакомиться с сохранившимся традиционным крестьянским пением. Собирались в артистической Дома культуры, а однажды в просторном частном доме Марии Леонтьевны Клыковой на улице вдоль заросшего берега озера Рытое. Бабушкам из ансамбля был любопытен неподдельный интерес городских жителей к их старинному пению, образу жизни. Хозяйка то и дело лазила в подпол за соленьями и вареньем, тем более что она и соседка Лия Александровна Никитина пели песни под семиструнную гитару, сочинённые Никитиной.

28 ноября в концертном зале Казанского института культуры коллектив «Каравона» встретился со студентами и впервые сов­мест­но выступил с казанской «Колядой». Мой академический руководитель Халит Латфулович Кумысников, пришедший поддержать меня, был немало удивлён и горд, что его ученик переквалифицировался из те­атрала в музыканта‑хоровика: «Режиссёры нигде не пропадут!» В «Казанских ведомостях» о нашем выступ­лении в институте культуры вышла статья Ильи Шалмана «Чудо из села Никольское».

«Никольский престол»

Этим же летом произошло ещё од

но знаменательное событие - мы начали самостоятельно восстанавливать полуразрушенный Никольский храм, стоящий рядом с Домом культуры! Дело в том, что в 1990 году меня выбрали депутатом Никольского сельского Совета, и одним из наказов ветеранов труда из ансамбля «Каравон» у меня было восстановление церкви. Ведь как восстанавливать народную песенную традицию престольного праздника при разрушенном храме? Собрал в Доме культуры сход граждан, выбрали из верующих и авторитетных жителей оргкомитет. Он отправил письмо руководству района с просьбой возвратить здание церкви православным христианам нашего села. Было немало сомневающихся - на строи­тель­ство нового здания Дома культуры, по утвер­ждению главного бухгалтера сов­хоза, было потрачено более полумиллиона руб­лей из бюджета государства. На полное восстановление храма понадобится гораздо больше! В 1992 году получили решение Лаишевского райисполкома, которым в то время руководил знакомый нам Анатолий Иванович Демидов, о передаче здания храма верующим.

Как‑то я пригласил заехать в село настоятеля Никольского собора в Казани на улице Баумана отца Иоанна. Осмотрев помещения нашего храма без колокольни, приспособленного под склад с холодильными установками для мяса сов­хоза «Волжский», он благословил меня на его восстановление и пообещал помочь. С 20 июня начались регулярные церковные службы с хоровым сопровождением на улице между храмом и памятником павшим в Великой Оте­че­ственной вой­не, на которые собирались жители всех окрестных сёл. В один из дней крестили всех желающих, около сорока человек, прямо в фойе Дома культуры, в том числе мою жену с дочками.

На первой же церковной службе 20 июня 1992 года меня выбрали председателем приходского Совета села Никольское. Отец Иоанн и его помощник священник отец Иван (Барсуков) взяли надо мной «шефство» и помогали, чем могли. Денег у нас не было, собирали пожертвования и искали спонсоров. Даже у Сергея Шашурина, строившего базу отдыха в Тарлашах, с помощью председателя Никольского сельского Совета Александра Сергеевича Малышева выпросили немного кровельного железа. Объявление о сборе средств на восстановление храма давало телевидение Татарстана, где работали друзья по институту культуры. Я открыл расчётный счёт и давал объявления в центральных и провинциальных газетах, в Москве ходил по редакциям. Некоторые откликнулись и напечатали мой текст о восстановлении сельского православного храма в Татарстане. Пожертвования приходили небольшие. Однако собранных разными способами денег нам хватило на то, чтобы уже в сентябре восстановить головку храма и вернуть спустя шестьдесят два года на своё законное место православный крест, который подарил Никольский собор в благодарность за полученные для него от населения картофель и овощи!

Решающим в возрождении традиции «играть каравон» стал 1993 год. В Респуб­ликанском научно‑методическом центре при Министерстве культуры Респуб­лики Татарстан появился спе­циа­лист по русской традиционной культуре Татьяна Сергеевна Чекмарёва. Как‑то в марте она до меня дозвонилась и пригласила поучаствовать в респуб­ликанском семинаре руководителей русских фольк­лорных коллективов. Помимо лекций в Казани были запланированы и выезды в окрестные Дома культуры. 1 апреля пятна­дцать человек из разных мест Татарстана приехали в Никольское на творческую встречу с ансамблем «Каравон», продолжавшуюся более двух часов на сцене и в зрительном зале Дома культуры. Все были в восторге от наших бабушек, их свое­об­разного пения, раскованности и одновременно достоинства. Гостей удивляло, что они сохранили свои песни и сарафаны! Перед отъездом поинтересовались: «А почему нас на праздник свой не зовёте? Мы с удовольствием приедем со своими коллективами!» Конечно, мы их пригласили, хотя в тот момент мне не верилось, что кто‑то сумеет приехать. Времена наступили непростые для культуры, особенно на селе.

В этот год праздник для удобства гостей решили провести в ближайшее к 22 маю воскресенье под общим названием «Никольский престол». Татьяна Сергеевна Чекмарёва обес­печивала приезд коллективов, Общество русской культуры приглашало средства массовой информации и гостей.

Воскресенье 23 мая с утра выдалось хмурым с небольшим дождичком, и церковную службу с Божественной литургией в честь Николая Чудотворца провели на втором этаже Дома культуры. Служили традиционно священники Никольского собора Казани во главе с отцом Иоанном, которых я пригласил заранее. Собралось всего три фольк­лорных коллектива. Помимо «Каравона» приехали ансамбль «Коляда» и «Родные напевы» колёсного завода из Заинска под руководством Гульназ Желниной. Зато было немало гостей - педагоги и студенты различных вузов, генеральный директор Госмузея Респуб­лики Татарстан Геннадий Степанович Муханов, местные жители, в том числе из соседних деревень Кунтечи и Сапуголи.

В одинна­дцать часов начались выступ­ления фольк­лорных коллективов прямо в фойе, максимально приблизив обстановку к естественной. Зрительный зал и сцена с микрофонами были свободными, но я сознательно отказался от этого «концертного» варианта. Лился нескончаемый поток красивейших свое­об­разных песен, плавно перешедший в частушечный перепляс. Звуки гармоней и баяна, балалайки, звонкие девичьи голоса без микрофонов, общий энтузиазм и задор создали уютную атмо­сферу радости и гармонии близких по духу людей, видевшихся в большинстве своём впервые. Ощущение народного праздника усилилось во время сов­мест­ной обеденной трапезы, устроенной тут же в фойе с пирогами и выпечкой наших бабушек. При этом мне удавалось как‑то координировать действия присутствующих, что‑то рассказывать, объявлять, объяснять, никого не забывать.

После обеда перед Домом культуры на улице священники в присутствии гостей освятили метровый порт­рет святителя Николая Чудотворца, в честь которого названы главный престол нашего храма и село, неко­гда носившее название Караево. Нарисовала порт­рет на фанерном листе сотрудница Дома культуры Светлана Владимировна Осетрина. Удивительно, но после его освящения появилось долгожданное яркое солнце, стало тепло, и все гости с присоединявшимися местными жителями с песнями и частушками двинулись на околицу села по улице Озёрная, бывшая Закалюка, вдоль озера Рытое. У последнего дома Северьяновых (дальше пройти мешало разлившееся озеро) встали в общий каравон, в несколько кругов сцепившись мизинцами, научили гостей каравонному шагу и пропели наши традиционные каравонные песни.

{gallery}karavon1{/gallery}

«Что тебе, Виктор, жалко тарелки щей да гречки для гостей?!»

Праздник всем очень понравился, и тут же решили отмечать по‑народному Николу Вешнего ежегодно. Общество русской культуры Казани, председатель которого Александр Леонидович Салагаев то­гда был членом горсовета, направило благодарственное письмо Анатолию Ивановичу Демидову, теперь уже главе администрации Лаишевского района, с просьбой поддержать праздник, в рамках которого будет проходить ежегодный Респуб­ликанский фестиваль русского фольк­лора. И администрация района с 1994 года, ко­гда организовали второй фестиваль с участием уже семи коллективов, полноценно включилась в его проведение. Добавились ансамбль из Казани «Сударушка», детский коллектив из Зеленодольска «Молодильные яблочки», из Лаишевского района приехали ансамбли из Каип и сов­хоза «25 лет Октября». Поменялось место игры каравона после обеда - мы его перенесли на улицу Заречную, до которой хоть и дольше идти, зато по асфальту. Трапезу коллективов тоже перенесли - в столовую сов­хоза «Волжский», и по моей просьбе в один из своих приездов Анатолий Иванович Демидов в присутствии заведующей столовой попросил нового директора Виктора Ефимовича Мартынова сделать обед бесплатным для участников:

- Что тебе, Виктор, жалко тарелки щей да гречки для гостей?! У тебя больше всех коров и полей в районе!

Эту традицию до сих пор пока никто не нарушал! Отдел культуры готовил и вручал ценные подарки коллективам, представители Министерства культуры - почётные грамоты и свои сувениры.

Схема праздника долгие годы не менялась. Проводили его по воскресеньям, ближе к Николиному дню. Вначале служба в церкви, в апреле 1994 года полностью возвращённой верующим и с помощью местной молодёжи расчищенной. Прибывающим гостям, помимо хлеба‑соли, преподносили и чарку водки «Демидовской» с дороги. Затем выступали коллективы на небольшой сцене перед Домом культуры, лились торжественные речи официальных лиц. Знакомились близкие по духу люди, любители русской старины, из разных регионов Татарстана и Поволжья. Всё естественно, без формализма и без VIPов. Праздничный обед в сов­хозной столовой с годами становился длиннее - приезжало всё больше коллективов, и общее шествие с частушками на поляну улицы Заречной растягивалось. Там игрался каравон, проходили молодёжные игры, фольк­лорные представления, а гости угощались местным квасом.

Расширялась и география праздника - приезжали уже из Чувашии, Мари Эл, Кировской области и по­чти изо всех районов Татарстана! Увеличивалось и количество журналистов, милиции, да и зрителей, для которых горсовет Казани выделял бесплатные автобусы. Отзывы по­чти всех были самыми благоприятными! Отдыхали душой в благотворной атмо­сфере настоящего русского народного праздника. К его проведению теперь приходилось готовиться, наводить порядок, ремонтировать дороги, обес­печивать правопорядок и торговлю на празднике.

На пятый фестиваль в 1997 году собралось уже два­дцать три русских фольк­лорных коллектива из Татарстана и Чувашии. Праздник открыли глава района Анатолий Иванович и заместитель министра культуры Музип Тазиевич Низамиев, по­мнивший меня со времён студенчества и помогавший комплектовать новый никольский Дом культуры. Отдал даже рояль, предназначенный одному из городов. То­гда же опять почему‑то возобновили разговор о переносе праздника в Ка­зань либо в Лаишево. Наши «деятели культуры» так и не поняли, что для никольцев это престольный праздник села и на него гости будут приезжать все­гда! В 1998 году вышла книга о праздниках Лаишевского края «Каравон в Русском Никольском», где были напечатаны расшифрованные тексты песен с нотами по материалам фольк­лорной экспедиции 1995 года Центра русского фольк­лора Казани. (А. К. Смирнов, Н. Б. Игнатьева, Н. П. Кузьмина) и Нижегородской консерватории (Н. Д. Бордюг).

Революция в Никольском

27 ноября 2002 года при подготовке к Тысячелетию Казани президент Респуб­лики Татарстан Минтимер Шарипович Шаймиев и члены правительства встретились с руководством Общества русской культуры и русской общественностью. Обсуждалась проблема на­цио­наль­но‑культурного развития русского населения в Респуб­лике Татарстан. Решили повысить статус ежегодного респуб­ликанского фестиваля русских фольк­лорных коллективов «Каравон», выделять постоянно деньги.

После этого весной 2003 года в селе начались революционные преобразования под руководством нового главы администрации Лаишевского района Александра Петровича Тимофеева. Капитально отремонтировали Дом культуры, расширили площадь перед ним, обнесли её кирпичной оградой и установили внутри ротонду с эмблемой «Каравона». ­Заасфальтировали центр села и улицу Озёрную, построили мостик на новую хороводную поляну. У жителей в месте проведения праздника появились новые заборы и ограждения палисадников, отремонтировали крыши домов. Для питания установили несколько шатров, для ярмарки - временные деревянные навесы и строения. Весь Лаишевский район работал на одно село! Два месяца изнурительного напряжённого работы - и день праздника с участием президента Респуб­лики Татарстан Шаймиева с многочисленными гостями. Но, как говорится, игра стоила свеч. Осенью праздник был включён в календарь знаменательных и памятных дат Респуб­лики Татарстан.

Новое руководство Лаишевского района вернуло игры каравона на первоначальное место - в конец улицы Озёрной и впервые пригласило на праздник съёмочную группу Первого канала «Играй, гармонь!» Заволокиных. Главным режиссёром те­атрализованного представления была Марина Куликова (Костина) из параллельной группы массовиков, с которой мы были на практике во Дворце культуры КамАЗа в 1981 году! А ей помогали участники те­атральной студии «Мастеровые» этого Дворца культуры! Министр культуры Ильдус Габдрахманович Тарханов в рабочей поездке перед праздником обнял меня при главе района и заявил, что я - «его человек». Действительно, ко­гда уезжал из Набережных Челнов, он работал художественным руководителем Дворца культуры КамАЗа, был моим непосредственным начальником.

20 мая за подписью Рустама Нургалиевича Минниханова впервые вышло постановление Кабмина Татарстана «О проведении Респуб­ликанского праздника русского фольк­лора «Каравон» в селе Русское Никольское 24 мая 2003 года». В составе оргкомитета значилась и моя фамилия.

Правда, для меня до сих пор загадка, почему и в постановлении, а в дальнейшем и в указах президента фигурирует народное название села - «Русское Никольское»?! Во всех официальных документах село называется просто «Никольское Лаишевского района». Эту привычку затем переняли и налоговая инспекция, ГАИ, другие организации.

«Допелись бабы!»

ХI фестиваль, прошедший теперь уже в рамках русского народного праздника «Каравон», поднялся на качественно иной уровень. В СМИ было много разных откликов: «Каравон отыграли по русски. Слегка перебрав с размахом», «Допелись бабы!», «Каравон - хоровод дружбы», «Татарстан танцевал в гигантском хороводе»… На празднике 24 мая многое было впервые. Главным режиссёром и ответственным за всё происходящее в селе стал глава администрации района! Впервые в круг каравона стал президент Татарстана Шаймиев, был организован широкомасштабный те­атрализованный пролог с настоящей свадьбой местных жителей, прошли съёмки для Первого канала телепроекта «Играй, гармонь!» Заволокиных, и можно было посмотреть сольный концерт их ансамбля «Частушка». Родоначальникам праздника подарили павловские платки, чествовали отличившихся мужчин по имени Николай, участников творческих коллективов и приглашённых гостей кормили бесплатно в многочисленных шатрах, объекты торговли устанавливались с вечера всю ночь…

В марте 2007 года наш коллектив, уже поредевший и постаревший, представлял туристические маршруты по Лаишевскому району на международной выставке туриндустрии в московском выставочном зале «Крокус экспо». С тех пор ежегодно наше село посещают туристические группы из различных уголков России, ино­гда из‑за рубежа. Им интересны русский дух и традиционная культура в одном из уголков Татарстана недалеко от Казани. В этом же году на юбилейном ХV Поволжском фестивале русского фольк­лора, ставшем уже межрегиональным, президент Татарстана Шаймиев в ответ на обращения Министерства культуры и администрации Лаишевского района заявил, что праздник останется там же, где и зародился - в селе Никольское! Только в селе, сказал он, становится тесно и его нужно выводить на природу.

В 2010 году построили новую площадку на въезде в село вдоль дороги на Кунтечи. Было просторно, но неуютно, а без Никольского храма праздник, получивший статус уже всероссийского, лишался своего первозданного смысла - и на следующий год вернулся в село.

В 2011 году по состоянию здоровья я поменял место работы. Новый глава администрации района Михаил Павлович Афанасьев предложил мне заняться становлением Музея истории каравона, то есть тем, чем я по­чти изначально занимался, случайно попав в это село. Было это 12 апреля, в день пятидесятилетия полёта Гагарина в космос - и мы ударили по рукам.

О «Каравоне» теперь знают очень многие. Помимо нескольких фильмов в телепередаче «Играй, гармонь!» Анастасии Заволокиной, были сняты видеофильмы Алексея Поповича «Играть каравон», «Песни серебряной реки», «Возврашение к истокам». Для телепрограммы «Каравай» на ТНВ Зульфия Асадуллина сняла уже три фильма о «Каравоне» как о русской традиции в Никольском, ансамбле, празднике и гостях, чьи отзывы вызывают чувство гордости за сотворённое общими усилиями - мы связали разорванную нить поколений!

Автор: Сергей Трусов