Путь с улицы тишайшей

Журнал "Казань", № 12, 2012

Культурный центр «Дом Аксёнова», Управление культуры города Казани и редакция журнала «Казань» подвели итоги объявленного ими в марте студенческого конкурса художественных работ, посвящённых 80-летию со дня рождения нашего земляка всемирно известного писателя Василия Аксёнова.

Студентам было предложено представить живописные, графические и фотоработы.

Одна из тем - «Аксёновские места Казани». Василий Павлович провёл в Казани первые шестнадцать лет жизни, затем учился здесь в медицинском институте. И, уже став видным литератором, приезжал из Москвы к отцу и друзьям.

По работам конкурсантов можно проследить историю семьи.

Вот Лядской сад и дом № 22 на улице Муштари (бывшая Комлева), где в семье председателя горсовета Казани Павла Аксёнова и преподавателя и журналиста Евгении Гинзбург появился на свет Вася: «Я родился на улице тишайшей, что Комлевой звалась в честь местного большевика, застреленного бунтующим чехословаком. Окошками наш дом смотрел в народный сад, известный в городе как Сад Ляцкой (написание Василия Аксёнова), что при желании можно связать и с ляхом».

А вот следственный изолятор на улице Япеева (ранее Красина), куда в феврале 1937 года привезли Евгению Гинзбург; оперный театр, строительством которого руководил Павел Аксёнов до своего ареста в августе того же зловещего года; дом № 55/31, где в семье родственников Котельниковых осиротевший мальчик провёл десять лет, а сейчас здесь - «Дом Аксёнова».

Вторая тема конкурса - ранние произведения Аксёнова «Звёздный билет» и «Затоваренная бочкотара». Были выбраны две совершенно непохожие повести, чтобы конкурсанты могли почувствовать богатство аксёновской прозы.

Графические иллюстрации в разных техниках в полной мере отражают характеры произведений - озорной «Бочкотары», «повести с преувеличениями и сновидениями», и лиричного «Звёздного билета», полного поисков высокого смысла жизни.

Конкурс удался. И не только потому, что многие работы выполнены на хорошем художественном уровне, но и потому, что достигнута главная цель - в жизнь нескольких десятков молодых людей вошёл удивительный человек и писатель Василий Аксёнов.

Акси-Вакси приближался к старшему детскому возрасту и однажды проснулся ночью с острым чувством ностальгии по только что ушедшему в прошлое «году голода». Ночные просыпанья случались и раньше, после выемки мальца из детского коллектора, собранного после ареста родителей. Сердце бухало по всему телу, тёмный ужас то погонял его, то непростительно тормозил: как бы не рассыпать всё это по дороге; куда бежать? Ностальгический подъём отличался от тёмного драпа. Вдруг Акси-Вакси почувствовал подъём человеческого достоинства. Нет-нет, мы не просто подыхали! Мы выдержали!

Мама пропала в феврале. Ей позвонил майор Веверс, так я слышал от отца. Товарищ Гинз, я был бы вам очень благодарен, если бы вы нашли время заглянуть к нам на Бездонное озеро. В любое время, хотя бы даже сегодня. Мне почему-то казалось в ту ночь, когда она не вернулась, что она совершает бесконечный спуск и гулко так к кому-то из Гинзов взывает.

В начале июля пропал и отец. Тот же самый синеглазый Веверс сиял на него плотоядным взглядом. Отец тоже был синеглазым, но он смущался, только иногда поднимал взгляд. Зачем я пришёл по приглашению вот к этому? Почему не бросился на вокзал?

В конце июля приехала опермашина за Акси‑Вакси. В большущей квартире все комнаты были уже запечатаны, кроме детской, где ребёнок ютился вместе с двумя русскими старухами, Евфимией и Авдотьей. Явились трое: два толстозадых дядьки и одна толстозадая тётка. Сейчас поедем к маме с папой, мальчик. Вот тебе от них конфета. Гадкая карамель. Стояла летняя светлая ночь. Старухи выли в голос, провожая единственного дитятю. Сводных детей успели развезти по столичным городам их родители.

Василий Аксёнов. Ленд-лизовские. Lend-leasing

Площадь они пересекли пешком. Потом прошли под уклон до парка Глубокое озеро. На одном из берегов этого «озера» с аттракционами и каруселью тянулось длинное трехэтажное здание с несколькими подъездами для входа и несколькими тёмными арками для въезда. Только спустя много лет Акси-Вакси узнал, что это как раз и есть зловещее управление диктатуры, поглотившее его родителей. Дошли также и слухи, что, кроме трех наружных этажей, там есть и несколько этажей подземных, где держат людей и производят дознание. Будучи ребёнком, он только лишь держался за крепкую руку тётки и слегка дрожал, боясь, что его оставят в этом детском доме, на этот раз на веки вечные.

Тётка успокаивала его. Не бойся и не дрожи. Мы сюда ненадолго, только лишь с папой повидаться. Ну да, тут будет новая ваша квартира. Потом и мамочка твоя приедет, Женя Гинз. Ну, конечно, и Фимочка сюда переедет, и баба Дуня, и Майка, и Олег, и дядя Андрюша из Сталинабада.

Василий Аксёнов. Ленд-лизовские. Lend-leasing

Открылась дверь, и в кабинет вошёл военный с пистолетом на боку. Остановился у стены. За ним вошёл отец. За его спиной мелькнул второй военный, который остался в коридоре. Отец был без ремня, карманы френча сорваны. Он бросился было к родным, но остановился, с опаской поглядывая на молодцов. Один из тех показал ему на третий стул под портретом «козла». Теперь все родные сидели в ряд.

«Поцелуй отца», - шепнула тётка.

Акси-Вакси про всё и про всех забыл и бросился к папке, ликуя и смеясь. Вскарабкался к нему на колени. Из поля зрения пропали два недобрых перевозчика.

«Папка, покатай меня на верблюде!» - вскричал он.

Дома отец почти ежедневно катал его на плечах по их большой квартире; иной раз шёл тяжёлой поступью «корабля пустыни», другой раз пускался трусцой. Вакси обычно держал отца за уши и направлял туда, куда хотелось проехать. Теперь отец обратился к сотрудникам с какой-то пылкой мольбой.

Ответа не последовало. Оба молодца отошли к окну и стали раскуривать добротные папиросы «Казбек». Отец поднял Ваксика, посадил на плечи и пошёл по кабинету, имитируя валкую поступь верблюда. Страж с пистолетом мрачно следил за каждым их движением.

Василий Аксёнов. Ленд-лизовские. Lend-leasing.