Рубин Абдуллин: «Рустам Латыпов дарил людям то, что было дорого ему»

 

Журнал «Казань», № 8, 2016

 

 

 

 

 

- Рубин Кабирович, вы хорошо знали Рустама Масгутовича. Как вы с ним познакомились?

 

- Сначала я познакомился с его отцом Масгутом Галеевичем, причём по его инициативе. Мне было тогда лет двадцать. Масгут Галеевич очень подробно расспросил о моей семье и о том, как я пришёл в профессию. Это было неожиданно и очень приятно.

 

Лишь теперь, по прошествии многих лет, я понимаю, что интерес к моей судьбе был связан с тем, что Рустам - младший сын Масгута Галеевича, обладавший очевидной музыкальностью, в силу некоторых обстоятельств выбрал профессию, далёкую от музыки (после окончания Казанского авиационного института он стал сотрудником «Татгражданпроекта»).

 

С Рустамом же меня познакомил выдающийся артист балета Ревдар Садыков. Человек темпераментный и увлечённый, он любил собирать вокруг себя неравнодушных к искусству людей. Его дом посещали музыканты, художники, поэты. Возникали оживлённые дискуссии, чаще всего об оперных и балетных постановках. (Ревдар был искренне убеждён, что лучшие музыкальные произведения для театра создавали именно «балетные» композиторы. Его кумиром был Адан!)

 

Рустам Латыпов сразу поразил меня своими глубокими познаниями. Он вполне профессионально рассуждал о качестве постановок, как балетных, так и оперных. Сравнивал работу казанских режиссёров, дирижёров, балетмейстеров с лучшими образцами мировой музыкальной культуры. (В то время у нас гастролировал кубинский балет, о котором Рустам говорил с нескрываемым восхищением.)

 

- Воспитанный в музыкальной семье­, Рустам Латыпов прекрасно разбирался во многих музыкальных жанрах. Была ли у вас возможность убедиться в этом?

 

- Да, конечно, и не раз! Как‑то поздно вечером (в другое время попасть в зал, где установили орган, было невозможно) я занимался регистровкой хоралов Иоганна Себастьяна Баха. Никого нет, тихо, темно. Только орган и Бах… Вдруг слышу осторожные шаги. Из темноты возник Рустам. Оказалось, он уже час стоял и слушал, как я занимаюсь.

 

Извинившись, Рустам заявил, что не согласен с моими штрихами, потому что в хоровых произведениях Баха они другие. Я привёл свои доводы. Он ответил: «Я подумаю».

 

Рустам был постоянным слушателем симфонических концертов, высоко ценил дирижёрское искусство Натана Рахлина. Очень любил фортепианную музыку, знал всех выдающихся пианистов.

 

- Рустам Латыпов любил играть на фортепиано сам. Доводилось вам слышать его исполнение?

 

- Когда я однажды попал в квартиру Латыповых, то увидел на пюпитре рояля ноты. Это были «Прелюдии и фуги» Иоганна Себастьяна Баха. Рустам, смутившись, сказал, что играет сочинения этого композитора каждый день. Но поиграть мне отказался, считая себя недостаточно профессиональным пианистом.

 

Зато я слышал его в джазовом репертуаре и понял, что у него великолепный слух и прекрасное чувство ритма.

Будучи студентом КАИ, он играл в ресторане. Я думаю, такая работа его очень устраивала. И не только тем, что он мог поддержать материально семью, но и возможностью почувствовать себя музыкантом.

 

- Как могли в одном человеке соединиться такие разные качества, как математическая логика и творческое начало?

 

- Я не вижу никакого противоречия в этих, казалось бы, полярных характеристиках личности. Тяга к музыке не помешала его увлечённости компьютерной техникой. А когда после перестройки он начал заниматься бизнесом, математический склад ума и творческая интуиция сослужили ему хорошую службу. Он как бизнесмен быстро встал на ноги.

 

Став состоятельным человеком, Рустам получил возможность осуществить многие свои мечты. (Одно время он «заболел» пароходами и доверил мне их покупку на бирже!). Увлёкся строительством домов, сам участвовал в создании архитектурных проектов. Его советы по строительству и акустике мне очень пригодились при строительстве Большого концертного зала.

 

Вообще, тема создания концертного зала в том его виде, в котором мы его видим сейчас - это особая страница в биографии консерватории. Тогда я обратился с письмом к Минтимеру Шариповичу Шаймиеву, который всегда относился к проблемам музыкальной культуры Татарстана с большим вниманием. Президент высказал своё мнение так: «Музыкальная культура Татарстана достойна другого зала!» Его слово было твёрдо. Работа закипела, вовлекая в процесс реконструкции зала множество талантливых людей. Пользуюсь случаем, чтобы от имени всех музыкантов Казани выразить Минтимеру Шариповичу огромную благодарность.

 

- Каждый из вас с Рустамом жил очень насыщенной жизнью, и это, вероятно, мешало частым встречам друг с другом?

 

- Да, встречались мы нерегулярно, но это не мешало дружеским отношениям. Рустам был человеком непредсказуемым. Друзья видели его и в философско‑созерцательном настроении, и в состоянии темпераментно выражаемого гнева. Например, один из его телефонных звонков раздался в три часа ночи. Поводом послужило возмущение Рустама тем, что один из известных российских дирижёров «испохабил» Шестую симфонию Петра Ильича Чайковского, явившись на концерт в «непотребном состоянии»! Когда, сумев проснуться, я вник в суть его рассказа, то вполне разделил справедливое негодование.

 

Рустам не выносил циничного отношения к музыке и всегда резко осуждал его проявления. «Музыка - это сама чистота». Эти слова я слышал от него довольно часто. Думаю, что в музыке он искал и находил душевный покой и возможность обрести внутреннюю гармонию.

 

- Рустам Масгутович очень любил природу и часто приглашал друзей в загородные поездки.

 

- Думаю, что Природа, как и Музыка, давала ему самому возможность оторваться от каждодневной суеты и насладиться возвышенным покоем окружающего нас мира. Он как бы дарил близким людям то, что было дорого ему самому. Зачастую такие «вылазки» носили спонтанный характер. Я помню совершенно не­ожи­данное для меня приглашение поехать на рыбалку.

 

- Но у меня нет ни костюма, ни удочки!

 

- У меня есть всё!

 

И вот, посреди дня я переодеваюсь в костюм рыбака, резиновые сапоги, и мы едем на Волгу. В течение нескольких часов изображаем из себя рыбаков, дышим свежим воздухом, общаемся. Нужно ли говорить, что мы ничего не поймали! Но память хранит драгоценные минуты дружеского общения.

 

- Я знаю, что Разия Исмагиловна Еникеева подарила консерватории обширную коллекцию репродукций.

 

- Да, Рустам в последние годы очень много ездил по миру с супругой. Часто эти поездки имели вполне конкретные цели, будь то посещение лучших музеев Европы и Америки или самых известных оперных постановок (с участием Лучано Паваротти, Пласидо Доминго и других исполнителей с мировым именем). Увлечение творчеством художников Англии, Франции, Голландии, Америки - ещё одна из сторон многогранной личности Рустама Латыпова. Сейчас собранные им репродукции лучших художников мира украшают стены всех (!) аудиторий консерватории.

 

- Рустам Масгутович очень много сделал для казанских музыкантов. Как вы оцениваете его вклад в развитие музыкальной культуры?

 

- Да, Рустам поддерживал музыкантов. Чаще всего это была материальная поддержка в трудные минуты жизни. Он нико­гда не афишировал эти свои поступки, но мы о них узнавали. Самой большой его заботой были окружены музыкально одарённые дети Казани. Мы все помним, как много хорошего он сделал для учеников Средней специальной музыкальной школы при консерватории. Он оснастил её звукозаписывающей аппаратурой, инструментами и, наконец, просто обеспечивал детей большим количеством овощей и фруктов!

 

Но, конечно, самым большим подарком для юных музыкантов стал конкурс, учреждённый Рустамом Латыповым. Сейчас, когда традиции меценатства в значительной степени утеряны, деятельность людей, поддерживающих искусство исключительно на свои средства, становится особенно значимой. Имя мецената Рустама Масгутовича Латыпова стало частью нашей музыкальной панорамы. Оно внесено в энциклопедию Татарстана.

 

- Конкурс молодых пианистов, учредил который Рустам Латыпов, в нынешнем году прошёл в шестнадцатый раз. Расскажите, пожалуйста, о этом конкурсе подробнее.

 

- Значение этого конкурса не только для Татарстана, но и всей России трудно переоценить. В самой идее такого конкурса, где юные пианисты исполняют произведения Иоганна Себастьяна Баха, отразились и музыкальные предпочтения Рустама Масгутовича, и его желание поддержать юных музыкантов.

 

Программа конкурса на протяжении восемнадцати лет изменялась. Начиная с шестого конкурса участниками его, кроме пианистов, стали представители струнных инструментов и флейтисты. Несколько лет в составе жюри проработала выдающаяся скрипачка Зариус Шихмурзаева. Я помню её пламенную речь на открытии 8‑го конкурса. Она с восхищением говорила об уникальности такого смотра талантов, аналогов которому нет во всём мире. С ней нельзя не согласиться. Приобщение музыкального юношества к высокому духу баховской музыки неоценимо!

 

- Через состязание юных дарований, которое со временем по праву стало называться «Конкурсом Рустама Латыпова», прошли уже сотни юных музыкантов. Как повлиял конкурс на их профессиональное становление?

 

- В небольшом интервью невозможно не только исследовать биографии лауреатов, но даже всех их перечислить. Конечно, конкурс Рустама Латыпова выявил будущих звёзд и дал им профессиональное «ускорение». Вряд ли Софья Гуляк - победительница первого конкурса стала бы лауреатом первой премии престижного Международного конкурса пианистов в Лидсе, не пройди она через горнило «баховского обжига» в Казани. Имена Гайдара Бескембирова, Зульфата Фахразиева, Тимура Мустакимова, Михаила Морозова и других тоже могли бы не засветиться на международном горизонте. Но гораздо важнее то, что соприкосновение с музыкой Баха многому научило всех без исключения конкурсантов. Я думаю, именно к этому стремился Рустам Масгутович Латыпов, создавая при поддержке соратницы и супруги Разии Исмагиловны Еникеевой это своё уникальное детище.

 

- Каковы ваши впечатления от последнего, шестнадцатогого конкурса Рустама Латыпова, и каким вы видите его будущее?

 

- Впечатления самые приятные и обнадёживающие. Мне кажется, что уровень понимания полифонического языка заметно вырос. Вырос и уровень преподавания. Учителя традиционно вкладывают и душу, и время, и умение в исполнительский результат, выдаваемый на сцене учеником. Все мы знаем цену такому подвижничеству, которое не может не вызвать благодарности. А участники первых конкурсов сегодня уже выставляют на музыкальное состязание своих учеников. Шестой конкурс показал нам лица, возможно, новых звёзд. Мне будет интересно узнать, как сложится музыкальная биография наших новых лауреатов: Евгения Лушина, Аиды Глуховой, Александры Павловой.

 

К сожалению, Рустама Масгутовича Латыпова уже нет с нами. Но живут его добрые дела, живёт его замечательный конкурс, и стоит на пюпитре его рояля том Иоганна Себастьяна Баха, открытый на той странице, где на вас смотрит Прелюдия и фуга си бемоль минор, которую Рустам любил больше всего…

 

Вопросы задавала Флора ХАСАНОВА