Поднебесная посёлка Залесного

Начало начал
Вот домик в посёлке Залесный на улице Осиновской, 15, что построил мой прадед по папе после войны, пережив скитания и разлуку с семьёй. Тогда в Залесном создавался совхоз, и он приехал сюда агрономом, с семьёй, у них наконец-то появился свой угол. Тогда не давали участки под постройку, и Балтусовым дали бросовую землю на свалке, тогда хромой битый жизнью прадед её расчищал самостоятельно, включая болотце в конце участка. Наладил домик в два окна с верандой с цветными стёклышками, такой же, как на родине под Кингиссепом, а к нему начали остальные пристраиваться и формировать улицу. От той свалки наш огород всегда был полон неожиданных находок при перекапывании — в виде крышек, бутылок, гвоздей и всяких железяк.
Есть фото, где дом агронома Даниила Матвеевича Балтусова стоит один среди полей, а вокруг трава по пояс. Здесь жили семьи прадеда и деда, выросли мой папа с братом, в саду этого дома произрастали и мы с сестрёнкой и двоюродными. У нас были козы, куры, собаки и кошки. Бабушка Гера вязала самые тёплые в мире кофты из начёсанной с козы Розы и собаки Бима шерсти. Козлят Чука, Чека, Чика и Чака мы пасли за углом, в буйных зарослях. Напротив был большой деревянный барак, где жили некоторые мои одноклассники по 57-й школе. Бараки входили в состав совхоза, и первые Балтусовы поначалу, как вновь прибывшие работники, проживали тоже здесь. Иногда мы с бабушкой ходили в гости в барак к одиноким пожилым людям, относили пирогов. Помню сундук и шкаф, и запах деревянного дома, отапливаемого дровами. 
Бабушка с дедом переехали жить к старшим Балтусовым в дом на Осиновской из учительского дома на Интернатной вскоре после того, как появилась я. Идти от нас до дедова дома было минут двадцать, через тогда совсем неширокую Залесную улицу, парк, качели, клуб и барак. К старшим мы ходили часто, зимой в баню по выходным, а летом помогать по хозяйству, сажать и собирать урожаи. Сад был большой — яблоневый, вишнёвый, сливовый плюс картофельные угодья, и тянулся до заболоченного озерца, где мы гоняли на плотах и возились с головастиками.
В клубе в Осиновском переулке и в интернате дядя Петя Салов работал киномехаником и показывал кино, а мы с его сыном прибегали смотреть мультики, как будто в награду, как на праздник. А моя мама подрабатывала курьером — возила на автобусе в Залесный и обратно тяжеленные вёдра киноплёнки из РОНО Кировского района. Наши родители были совсем молодые, родили нас на первом курсе, потому подрабатывали всюду, даже в детском садике местной швейной фабрики дежурили по ночам охранниками. И я с ними из своего дневного садика переезжала в ночной, а иногда нас заменял мой дед, который отличился тем, что за смену починил в садике всю поломанную мебель.
Залесный уже полвека входит в состав Кировского района Казани. Хотя старожилы тут сохранили выражения в речи: «я поехал в Казань», «буду в городе — куплю», «из города вернусь к ночи». Но теперь и в помине нет нашего дома, нашей улицы, и нет прежней жизни. Ни цыган у магазина, которых подкармливала прабабушка Таня. Ни коз ни у кого уже, ни кур. 
Дом продали, когда не стало всех наших стариков, лет двадцать пять назад. А теперь этих домов нет вовсе: в прошлом году всю улицу снесли при расширении Осиновской в связи с существенным приростом района. Босоногое детство прямо на глазах стирается волшебной стёркой.

pastvu.com

Дом Даниила Балтусова 
в посёлке Залесный (ул. Осиновская, 15). 1950

Агроном Даниил Матвеевич Балтусов в рабочем кабинете совхоза «Залесный». 1950-е. Фото из архива автора

Школа жизни
Всего лишь сорок лет назад это был посёлок, который себя не чувствовал в составе города, а являлся настоящим загородным посёлком с производством, клубом, вечным огнём, школой, поликлиникой, почтой, аптекой. И большим универсамом. Я училась читать по его вывеске, стоя на подоконнике, на четвёртом этаже нашего Учительского дома на улице Интернатной, — мас‑ре‑ви-нУ. Бежать до «масревинУ» за мороженым было недалеко, минут десять, и мы бегали порой босиком. Перед магазином — поле одуванчиков, асфальтовая улица Залесная была узкая, по ней ездили редкие машины. Через слой времени я вижу свои следы на трассе у подземного перехода, его тогда не было, как и щитов, как и больших магазинов, парковок, не было и мечети. На месте мечети были парк и склады универсама, там встречались цыгане, что гадают по ручке, и возились чумазые дети. 
Мы были дети из другого мира, из благородного учительского дома, хотя тоже ходили босые частенько. Назад по улице Интернатной бежали с мороженым и батоном. За молоком нас отправляли к тёте Марусе, она жила у края леса, была в наших детских глазах лесным жителем, со своим хозяйством, коровой, и пойти к ней было подвигом для малышни. Отнеси пустую банку — получи полную, да не разбей, как я, о ступеньку…
В нашем доме жили учителя школы номер 57 и школы-интерната, который в 85 году был преобразован в железнодорожный техникум. От того интерната и название улицы сохранилось. Для учителей построили дом в 1962 году, и тогда он был самым высоким в Залесном. С четвёртого этажа мы любовались посёлком — топились бани, дымили печи, грузовик вёз гороховый урожай детям на радость, хлопали пугачи и шипел карбид местных хулиганов. Вскоре начали строить пятиэтажки на въезде в посёлок, и мы уже туда на свой на страх и риск ходили любоваться высотой.
Все наши бабушки и дедушки были коллегами, мои преподавали математику и физику, а соседи — русский и литературу. Во дворе царил порядок, и даже на прилегающих участках стояли стройные сараи с ровными грядками. Михаил Васильевич и Надежда Алексеевна Саловы были агрономами и трудовиками в интернате — они возделывали местные сады, благодаря им и в школьном саду росли сортовые яблони и смородина. Александр Михайлович Шувалов командовал посадками — он был в школе трудовик и вёл летнюю практику, его передовому хозяйству с рекордным урожаем картошки была посвящена моя первая школьная публикация в газете «Сам хозяин». Мы его запомнили не только за школьные урожаи, но и за то, что, став директором интерната, он покрасил нашу дворовую кочегарку в белый цвет. Детьми мы с наслаждением и ужасом лазали по кочегарке, как по самой манящей «малой архитектурной форме» в своём парково‑гаражном «царстве». Кто залез на самый верх высоченной и горячей трубы и кинул внутрь скомканных газет, чтобы они вылетали и, горелые, тлели на лету, тот самый смелый и герой (мама, прости, но автор очерка — чемпион трубы). 

Педагогический коллектив жителей во дворе 
на праздновании 50-летнего юбилея учительского дома по ул. Интернатная, 8.
Фото из архива автора

Директор школы Валерия Фёдоровна жила в нашем подъезде, и её упросили взять меня в первый класс в шесть лет. В этом возрасте я уже не могла ходить в садик, там было скучно, и кончились интересные книги. В Залесном к тому же садика не было, ходили мы в Юдино в садик «Росинка» с бассейном, что считалось очень крутым для того времени. Дорога занимала около часа через лес, мы встречали лосей и лосят, ежей, разных птиц, это было очень познавательно и весело, но даже ездить на автобусе туда больше не прельщало. 
В 57-й школе рядом с домом я училась в начальных классах, затем перешла в 123-ю французскую школу на улице Батыршина в Кировском районе, теперь это гимназия номер 9. Вставать приходилось в 6 утра, идти на остановку на светофоре на большом перекрёстке. И ждать или зеленодольского автобуса, или 23-го из Юдино. Автобусы часто ломались или не приходили по расписанию. Однажды я уснула в битком набитом автобусе стоя и вообще проехала мимо в минус тридцать пять. 
Дорога домой тоже была целым приключением. С 5-го класса мы ездили сами на 23-м автобусе, выходили на Лебяжьем озере гулять. В 95-м, кажется, году мы видели первое возрождение озера, когда вода из Лебяжьего ушла в Карьер и его заливали заново. Зимой ехать домой было мучительно. Годами, подолгу глядя в окно, мы много думали и мечтали, говорили, рисовали на стёклах, и даже читали учебники. Внутри автобуса, когда все набивались, мы старались стоять в середине, где круг. Там было больше воздуха из-за дырявой резины «Икаруса». Под этот круг часто роняли свои мешки со второй обувью. Встречались по дороге и маньяки, и шпана, и хулиганы, это ведь были дикие 90-е годы, но мы были крепкие залесненские орешки и умели за себя постоять. 
В последних классах я училась в Академическом колледже на Кави Наджми, это центр Казани, а учиться в 98 году уехала в Питер, мне было шестнадцать лет. Но это уже совсем другая история. Стоит ли говорить, что всю жизнь я горячо мечтала жить в городе, а ещё лучше — в центре. И вот уже больше чем половину жизни живу в городе, живу и работаю в центре. Мои дети учатся в центре. Гуляют в центре. Их друзья живут в центре. Кружки и спорт, всё в пешей доступности. Никаких автобусов и страха, что цветы по дороге 1 сентября помнутся. Пешком пять минут до любого магазина, благоустройство, безопасность. У них совсем другие вызовы впереди и совсем другие трудности. Другая школа жизни.

О детской железной дороге и народном протесте
В 2027 году исполнится два­дцать лет со дня открытия Казанской детской железной дороги (ДЖД). В сети можно найти упоминание о том, как в 2007 году жители протестовали против вырубки леса для её строительства. Этими жителями были мы. Это мы, жители посёлков Залесный и Юдино, расположенных вблизи строительства, решительно протестовали против вырубки леса в лесопарке Лебяжье. 
Согласно проекту, узкоколейка длиной более четырёх километров проходила вдоль юдинской автодороги до озера Карьер. Для прокладки пути для неё требовалось удалить более двух тысяч сосен, берёз и елей, нормативный срок жизни которых ещё не истёк. Конечно, администрация нас успокаивала и уменьшала цифры вырубки. Обещали публично с высоких трибун развитие инфраструктуры и улучшение транспортного обслуживания, а также создание прекрасной зоны отдыха в районе озера Карь­ер (этой зоны так и не появилось за двадцать лет). К тому же детская железная дорога должна была стать местом обучения профессии будущих железнодорожников. Это да, дорога три месяца в году работает. Дети средних классов проходят здесь летнюю практику, пробуют себя в роли проводника, ревизора, диктора. Многие и правда связывают свою жизнь с железной дорогой. 
Дорога прошла по нашим тропинкам и лыжне, навсегда изменив привычные пути. Конечно, мы проложили новые, и научились ходить в обход путей, практически не замечая железку, запомнив грибные места по расположению муравейников. Она стала как бы частью жизни леса, обросла подлеском, и птичьи гнёзда вьются вдоль неё, принимая редкий шум паровоза как родной, иногда резковатый, звук.

От целого дома 
до музея наличников
Был в моём детстве красивый деревянный дом по адресу ул. Залесная, 46. Дом был построен в 1955-е годы рабочим Юдинского железнодорожного депо Николаем Ивановичем Вилковым, а я дружила с его внучкой. Все элементы фасада Николай Иванович выпиливал сам из липы. Резьба фасада была выполнена в виде накладного и ажурного декора, рельефная резьба украшала и столбы, и качели, и даже крыльцо для кур. Жили там хорошие люди, мы играли в его палисаднике, катались на качелях. Дом был украшением посёлка, о чём хозяин, впрочем, пожалел быстро. Деятели культуры принялись тут снимать сюжеты и клипы местных певиц, делали фотосессии. Уже в 90-е дом утратил былое очарование, когда хозяин убрал качели и палисадник, чтобы любители красоты не шумели под окнами и не мусорили. Затем возвёл забор повыше. А потом история потерялась, дом перепродавали не один раз, и к моменту резонансного сноса уже никто не мог вспомнить, чей же это был дом. Не осталось контактов и у меня. 
Однако «сто друзей лучше, чем сто рублей»: один хороший неравнодушный человек в последний момент успел забрать и увезти в надёжное место элементы декора с фасада этого дома. Мы вместе планируем отремонтировать возможные фрагменты (а состояние там довольно плачевное и сложено в мешки) и выставить их в нашем рукотворном скверике «Казанские наличники» на Груздева, 5. 
Конечно, такие дома-символы нужны, они радуют глаз, их нужно сохранять, потому что они могут быть интересны туристам. Вокруг таких отреставрированных построек можно разместить кафе, рестораны и лавки с сувенирной продукцией. Именно такие тезисы можно встретить в ленте новостей в связи со сносом домика. Но всё всегда упирается в собственность и намерения собственника. В Залесном всю первую линию съел так называемый ритейл — магазины и сфера услуг для тех, кто едет по трассе в сторону М7. 
Высотные жилые комплексы густо выросли вокруг. Резного орнамента больше практически нет, редкие не обшитые сайдингом и не превращённые в коттеджи домики сохранились на узких улицах с дивными названиями — Паровозников, Молдавской, Полесской, Лесопарковой, Лесной, Родниковой, Вьюжной, Селянской, Ежевичной. 

Слой времени 
Тонкий, по сравнению с вечностью, слой нового времени лёг сверху нашей жизни, и всё стало другим. И новые жилые комплексы стали более интересными для жизни, и лесопарк Лебяжье, примыкающий к Залесному, стал очень людным. Не встретишь теперь лосей с лосятами. Но есть пока что поляны подснежников. 
Пару лет назад на градостроительном совете при главном архитекторе мы рассматривали проект нового жилого комплекса у озера Зеркальное, с экотропами и благоустройством. Обсуждали концептуальную посадку квартала, развитие набережной у озера, освещение. И мне каким-то внезапным и странным показался озвученный архитекторами тезис о том, что теперь этот лесной уголок с озером — въездные ворота в Казань со стороны Москвы. 
Мы называли его «озеро-бассейн», так как знали, что в 60-х водоём был вырыт для спортивной базы, которая простояла до 90-х годов на берегу. Шли к нему толпой от Интернатной вдоль леса, по самой кромке, заглядывая по пути во все мелкие болотца, пили воду из колонок; желание поплавать в жару объединяла всех дворовых детей, и кто-то из взрослых наконец-то возглавлял группу. Со временем водоём превратился в озеро Зеркальное, оброс, стал питаться грунтовыми водами и самоочищаться. Лес вокруг до сих пор густой, и тропинки ещё сохранились, я недавно проверяла и детям показывала: и Лосиное болото живо по дороге к «бассейну», и светлячки в пеньках. Светлячки летней ночью светятся. 
Однако пришёл 21 век, не помнящий родства, и в мою Поднебесную. Смена эта закономерна, симптоматична, и вся градостроительная мощь столицы региона выступает здесь главным властелином земли. 
Наше дело — помнить корни, хранить в себе нашу память, записывать летопись. Пока ещё есть в местной школе историко-краеведческий музей посёлка, работает Дом культуры в Осиновском переулке и шумят деревья над большим Юдинским кладбищем, где покоятся наши предки. 

Фотографии Юлии Калининой