Светлана ВАСИЛЕНКО — Мама и парад Победы (ВОЛОШИНский фестиваль)

Сегодня, 9 мая, возила маму и нашу соседку тётю Галю (им обеим по 86 лет) как участников войны на парад Победы. Парад проходил на площади Королёва. Их посадили на трибуну, где сидели ветераны войны. Потом пригласили в кафе, налили фронтовые сто грамм, которые они одолеть, конечно, не смогли. Надарили им цветов, пели песни военных лет, сфотографировались с генералом, одним из основателей ракетного полигона Капустин Яр. Вернулись очень довольные. 
Мама, Василенко Мария Са­вель­евна, встретила войну 15-летней девчонкой в колхозе «Красная Заря» Боковского района Ростовской области. Через год туда при­шли немцы. На соседнем хуторе, где жила родная тётка мамы — безногая тётка Харита, — скрывались наши советские разведчики. Они совершали диверсии в тылу врага: пускали под откос поезда, взрывали военные объекты, перерезали электрические провода. Всё это они описывали в своём дневнике. 
Мама с младшей сестрёнкой Мариной носила им на хутор еду. Однажды, когда она шла обратно, её догнал на телеге староста, назначенный немцами, и пригласил подвезти до дома. Между разговором он сказал: «Девочка, а что это у твоей тётки солдатские гимнастёрки на верёвке сушатся? Или она совсем ничего не боится? Немцы же придут, проверят». Мама отговорилась тем, что ничего не знает. 
В ту же ночь арестовали всех разведчиков вместе с тёткой Харитой и маму. Отправили их в тюрьму в городе Миллерово в той же Ростовской области. Сначала маму посадили в одиночку, потом пытали (сжимали железным обручем голову, засовывали пистолет в рот, грозя пристрелить), заставляли её рассказать о том, что она знает о разведчиках и чем она им помогала. Мама молчала. Она уже из газет знала о Зое Космодемь­янской и хотела быть, как она. Однажды на допрос притащили безногую тётку Хариту. Та пронзительно кричала немцам: «Делайте со мной, что хотите, только дэтыну не трогайте!» Тётку Хариту в тот же день расстреляли. Харитина Ивановна Василенко похоронена в братской могиле, которая находится в городе Миллерово. 
Мама случайно в тюремном коридоре увиделась и с одним из разведчиков — Сашей. Он дал ей припрятанный в кармане хлеб и сказал, что они во всём признались, так как немцы нашли их дневник, где были описаны все их действия. Там же было написано и о маме, что она приносила им еду. Маме сказали, что всех разведчиков расстреляли. Сашу тоже расстреляли, но мама до сих пор верит, что он жив. 
Маму же отправили в концлагерь для политических заключённых под Миллерово. Уже нашей победой закончилась Сталинградская битва, и началось наступление на запад. Там, в лагере, мама вместе с другими узниками выходила в степь и под пулями копала могилы для убитых немцев. Однажды увидели в небе воздушный бой двух самолётов — нашего с немецким. Наш самолёт этот бой выиграл, и мама с другими пленными громко радовалась этому. Один из пленных, пожилой мужчина, их остерёг: мол, немцы увидят, тише, молодёжь. 
В один из дней прилетели советские самолёты и начали бомбить Миллерово. В городе и лагере началась паника. Немцы и румыны бежали из города на грузовиках и автомобилях. Лагерь на время остался без охраны, и многие пленные стали разбегаться. Мама с одной из девушек, с которой сдружилась уже в лагере, тоже бежала. Девушку звали Женей, она была старше мамы на восемь лет и была коммунисткой. Она жила в станице Вёшенской, им с мамой было в одну сторону, и они решили добираться вместе. 
Был февраль месяц, шли, обходя населённые пункты стороной, скрываясь от немцев. Ночью попросились в одну из хат станицы. Хозяйка дверь не открыла, стала их прогонять. Но мама с Женей очень устали, замёрзли, оголодали, сил идти дальше у них не было. Они сели, укрывшись лагерным одеялом, которое взяли с собой, на ступеньки крыльца и решили здесь заночевать. Но начала брехать хозяйская собака. Через какое-то время хозяйка вышла вновь, вынесла им поесть и попросила уйти, иначе расстреляют семью. Делать нечего, пошли дальше. 
Видимо, от безысходности, Женя предложила зайти к её брату, полицаю, который жил в этой станице. Женя считала, что брат сестру не выдаст. Мама сомневалась, но деваться было некуда: или замерзать, или идти к брату Жени. Брат их встретил приветливо, Женю напоил чаем. Мама как стояла на пороге, так и осталась стоять. Ей чаю не предложили, и она мучительно завидовала Жене. Брат расспрашивал сестру про жизнь в лагере, сочувствовал, а сам послал сына за немцами, и через полчаса за мамой и Женей пришли полицаи и арестовали их. Их отвезли опять в Миллерово, но уже не в лагерь, а в ту тюрьму, где мама сидела сначала. 
После Сталинградской битвы румыны стали относиться к узникам тюрьмы лучше, даже заискивали перед ними, говорили, что они не виноваты в развязывании войны. Кормили галетами. Потом началась битва за Миллерово, которая продолжалась трое суток. И румынские, и немецкие охранники тюрьмы сбежали, мама и другие узники сидели трое суток голодными, не зная, что будет дальше. Слышались только разрывы гранат, свист пуль, артиллерийские залпы. Наконец, двери тюрьмы открылись: на пороге стояли наши, русские советские солдаты! Сколько было радости! Каждому узнику солдаты раздали немецкие галеты и выпустили на свободу.
Мама с Женей опять пошли домой вместе, везли домой санки с галетами. По дороге их подвёз грузовик. Сначала водитель отвёз маму до «Красной Зари», потом повёз Женю до Вёшенской. 
Отец мамы, мой дед Савва, страшно плакал, увидев маму живой и невредимой: он думал, что её расстреляли. 
Капустин Яр — Знаменск, 
9 мая 2012