Человек в искусстве

С 3 декабря по 23 января в Галерее современного искусства Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан проходит выставка скульптора Кадима Залиловича Замитова, приуроченная к его 75-летию.

2011 год — юбилейный для двух татарских классиков и друзей: поэта Габдуллы Тукая и прозаика Фатиха Амирхана. Родились они в 1886 году и прошли отмеренную им дорогу жизни, обессмертив свои имена произведениями, впоследствии ставшими «золотым фондом» и основой татарской литературы. Свидетельство их дружбы — несколько снимков, сделанных в казанских фотосалонах. Подробно, почти как детектив, мы изучили эти фотопортреты и открыли много интересного.

Родилась Сара Садыкова в центре Казани на улице, которая сейчас носит имя Парижской коммуны, в доме № 18. В гостях. Когда она «с разбоем», как сама выражалась, нежданно-негаданно появилась на свет среди шумного застолья, все, кроме её отца, растерялись. Он снял с себя белоснежную рубашку, в неё завернули новорождённую и отдали ему на руки. Так гласит семейная легенда. Родители нарекли её красивым восточным именем Бибисара. Жаль, что со временем ласковая, нежная приставка «Биби» исчезла, на зато появилось популярное в татарском музыкальном мире имя Сара Садыкова.

Фаик Тагиров родился 29 (16) октября 1906 года в деревне Большие Ачасыры Свияжского уезда Казанской губернии (ныне — село Большие Ачасыры Зеленодольского района Республики Татарстан) в семье учителя графических искусств (рисования, черчения и каллиграфии) Казанской татарской учительской школы Шакирджана Ахмеджановича Тагирова. Творческий путь художника начался в Казани, где он учился в архитектурно-художественных мастерских, входил в художественные объединения, провозглашавшие новаторские принципы в искусстве. Тагиров был одним из организаторов и активных деятелей Татарского отделения «Левого фронта искусства» — ТатЛЕФ и его национального крыла «Сулф». Член художественных объединений «Октябрь» (1928–1932), «Молодой Октябрь». С 1924 года работал над оформлением книг в издательствах «Комбинат издательства и печати ТАССР», Главполитпросвет, «Нашрият», Центральном издательстве народов СССР и в других учреждениях.

Нинель родилась семимесячной, со слабым здоровьем. По этой причине родители кутали её в папаху времён Гражданской войны. «Умрит она, умрит!» — кричала татарская бабушка. «Нет, эта девочка себя ещё покажет», — уверяла врач и рекомендовала поить больную морковным соком.

Равиль Бухараев — один из редкостных татарских поэтов всех времён, завораживающих и притягивающих меня своей запредельной глубиной и таинственностью, своим умением поэтично соединять автобиографию, географию своей жизни с мировыми мифами, с достижениями различных точных и гуманитарных наук, с эхом исторических событий, с Великими Книгами основных религий. 

Творческая судьба одного из основоположников татарской профессиональной музыки сложилась, казалось бы, достаточно благополучно. Автор четырёхсот романсов и камерно-инструментальных сочинений, он стал народным артистом СССР, лауреатом Государственной премии им. Габдуллы Тукая. Сочинения Яхина звучали на многих концертах и по радио, их ценили коллеги и любил народ.

Автор любимой всеми татарстанцами музыкальной драмы «Галиябану» никогда не был фаворитом судьбы. Это был человек, державшийся в стороне от аплодисментов и вполне заслуженных похвал. Его уделом было — жить на периферии. Жить судьбой, которая выпала на долю его народа.

Была в детстве игрушка. Калейдоскоп. Картонная трубочка, полная стёклышек разноцветных. Покрутил трубочку. Остановился. Заглянул внутрь — узор занятный. Покрутил в другой раз — ещё узор. Чередуются узоры, но чтобы — с умыслом сложить — никак.

Он не мог не стать художником, потому что творческое излучение от окружения отца, народного артиста ТАССР Усмана Альмеева, было велико. Он рос в среде татарской интеллигенции — людей одарённых, трудолюбивых и гордых. Они не били себя в грудь и не кричали: «Мы — татары!» Вместо этого, они созидали: писали книги и пьесы, создавали картины и скульптуры, сочиняли песни, ставили спектакли, играли на сцене…

Когда работал на телевидении, меня нередко упрекали — почему, будучи в музыкальной редакции режиссёром, я не снял фильм об отце. В этой должности я проработал 45 лет и постоянно соприкасался как с музыкой композиторов Татарстана, так и с людьми, её творящими.

Кого-то вообще интересует, что чувствует кинорежиссёр, выпустивший свой первый фильм? Когда сбываются мечты, это весело только за мгновение до «сбычи мечт». А потом — пустота. А потом и вовсе грустно. И нет такого сногсшибательного кайфа, о котором грезилось в самом начале пути. Потому что ты привыкаешь.

Журнал "Казань", № 2, 2013 Мне всегда представлялось, что джазмены это какие-то специальные люди. И говорить с ними особо не о чем. Потому что о чём бы ни шёл разговор - они будут нести что-то невнятное, преимущественно в духе: «Унц… та-дыщ-там… па-дамс! Уап-падам-пам…», самозабвенно раскачиваясь при этом в ритме и...

Авторской песне в Казани в нынешнем году – 55. Явление, охватившее умы «шестидесятников», по праву можно назвать особой культурой, определявшей образ жизни и мысли поколения. Для наших друзей и единомышленников, казанских бардов, по случаю красивой даты мы нашли уникальный архивный материал, возвращающий во времена зарождения и расцвета их движения.

Я люблю СССР и считаю его великой страной. Страны не стало, а нас, проживших в этой стране половину и более своих лет, остались миллионы. И многим очень жаль, что СССР, способный, я уверен, к большим свершениям, вдруг бесславно канул и остался лишь в наших воспоминаниях.